Они раскинулись на траве вольно и невинно. Райс был натянут как стрела. Сюзанна млела. В ее глазах сияло удивленное наслаждение. Райсу казалось, что женщина испытывает его впервые. Он на миг оторвался от Сюзанны сорвал с себя рубашку и отбросил в сторону. Затем расстегнул брюки, но не решился снять их. Она молча, с благоговением наблюдала за мужчиной. Лик ее дышал теплотой, кожа была горячей, слегка влажной, зовущей. Сюзанна подняла руку и прикоснулась к темным волосам, прикрывающим грудь, потом кончиками пальцев побежала дальше, скользя по упругим выпуклостям его мускулистого тела, дальше ниже…

Райс с трудом сдерживал спазм, спровоцированный возбуждающими движениями ее рук. Ни следа не осталось от его хваленого самообладания, попранного женщиной с нежными руками и глазами, в которых светились одновременно желание и доверие. А еще эти глаза пугали. Это было мощное, всесокрушающее сочетание.

Неожиданно ему захотелось вернуть ее на землю, сказать ей, что он не собирается оставаться в Техасе. Он никогда не собирался здесь оставаться. Его здесь ничего не удерживало. Если он останется, в один прекрасный день она раскусит, кем он был, а он не хотел, чтобы это произошло. И кроме всего прочего, у него не было желания состязаться с призраком.

К сожалению, тело не обратило никакого внимания на его рваные мысли. Оно не проявляло ни стеснений, ни колебаний, ни страхов, ни желания удержать в себе собственное содержимое. Тело было воплощенное желание. Его тело культивировало это желание самым изысканным образом, отвечая на каждое ее прикосновение, принимая свои не подвластные разуму решения.

Райс испытывал неземное наслаждение, когда Сюзанна губами проводила по его груди, пробегала языком по его мускулистому торсу. Райс помог женщине освободиться от панталон, и его рука уютно устроилась во впадине между ее ног. Он слышал шепот благодарности, восхищения и взрыв волнения, когда ее тело неожиданно аркой выгнулось над ним. Сюзанна бессознательно выкрикивала его имя, и один звук ее голоса приводил его в неописуемый восторг. Эта женщина дарила ему не только физическое наслаждение. Душа его пела, вырываясь наружу. Сюзанна больше не вспоминала мужа. Райс прижал ее к себе, губы ее раскрылись.

Эта ее чертова доверчивость! Она заставляла трепыхаться его сердце, ослабляла волю, довела его до сумасшествия, до потери рассудка. Его язык, блуждая по мягким бугоркам ее нёба, ласкал и нежил ее, проходился по губам. Наконец, Райс решился.

Он снял сапоги, вынул нож из чехла на бриджах и вынырнул из штанин. Райс приблизился к Сюзанне, готовый взорваться в ней, выплеснуть из себя многомесячную потребность в женщине, в ласке. Он ловил губами ее губы, готовясь поглотить ее любовь и выплеснуть свою.

Райс чувствовал дыхание женщины, быстрое и теплое. Последней мыслью было предостережение от быстрого вторжения. Медленнее, — говорил он сам себе, — прошло, наверное, несколько лет с тех пор, как она… последний раз…

Он не хотел причинять ей боль. Все в нем восставало против нанесения ей малейшего неудобства, хотя он знал, что просто будучи рядом с ней, подчиняя ее своим желаниями, он уже ущемляет ее.

Ему не был знаком этот водоворот чувств, сладость доверия, которым Сюзанна пожаловала его.

Сейчас он войдет в женщину. Сейчас он возьмет ее. Райс проскользнул глубже в тело Сюзанны, чувствуя медовую влагу застенчивой, но вожделеющей плоти. Она обвила руками его тело, стиснула его в своих объятиях, понуждая глубже проникнуть внутрь, выгибаясь ему навстречу, затем уводя таз в сторону, приглашая его следовать за ней, вместе с ней. Сюзанна убыстряла ритм. Вдруг Райс услышал нечеловеческий крик и увидел, что тело ее извивается под ним в агонии.

Остановиться он не мог. Не сейчас. Еще немного. Реддинг слышал, как женщина удовлетворенно постанывала, чувствовал поцелуи, которыми она исступленно покрывала его тело, прижимаясь к нему. Он старался продлить ее наслаждение, свое наслаждение, бесценные мгновения растворения друг в друге.

Сюзанна покусывала мочку его уха, проводила ноготками по ложбинке на спине. Райс блаженствовал.

Сюзанна думала — Боже милостивый! Она не знала, о чем она думала. Счастье и радость волнами разливались по всему телу. Райс был создан как будто специально для нее. Так остро она никогда не чувствовала. Он осторожно и нежно стучался к ней, потом медленно опускался в нее, с каждым движением проникая все глубже и глубже, пока она не почувствовала, что не может совладать со щемящими щекочущими движениями мужской плоти и вот-вот взорвется в исступлении. Она кричала от чистой, прозрачной радости, которую ей доставил Райс Реддинг. Он мог бы продолжать дальше, но ей было не по силам вынести эту сладостную муку. Она отвечала ему тем, чем отвечало тело женщины на ласки мужчины с сотворения мира. Сюзанна извивалась под Райсом, заставляя его проникнуть глубоко в ее лоно, пока не захватила его полностью, и тогда только она выжала из него всю до капли бесценную мужскую жидкость. Ни одно из испытанных ею раньше удовольствий нельзя было сравнить с только что полученным наслаждением.

Райсу показалось, что он рассыпался на миллионы бриллиантовых осколков, пока Сюзанна держала его в себе. Теперь она расслабилась, позволяя ему выбраться, но он не был утомлен и не хотел двигаться. Он заглянул ей в глаза, боясь найти в них страх, отвращение, но в них сияла благодарность, бесценный дар, полученный им.

Единственный подарок за всю жизнь.

Райс приблизил свое лицо к ней с такой нежностью, которая изумила его самого. Как она могла принять его с такой готовностью? Зная о нем так мало? Сюзанна одарила его ответным взглядом бездонных лиловых глаз.

— Я не знала, что это может быть так прекрасно.

Ее слова обрушились на него неожиданностью, хотя Райс подозревал, что сексуальный опыт Сюзанны невелик. Она была робка, слишком робка, и первые ее движения свидетельствовали о том, что она как бы примеривается, приспосабливается, не будучи уверенной, что все делает правильно. Реддинг никогда не был деликатным любовником, предпочитая наслаждаться удовольствием, а не доставлять его партнерше. Женщины, с которыми он проводил время, никогда не жаловались, не требовали большего, но теперь он был уверен, что к Сюзанне отнесся с любовью и нежностью. Иначе, чем к другим.