Запакованный в льняную сорочку, распухший от бинтов, опоясывающих его вдоль и поперек, Райс корчился, лежа на животе. Он принял лишь каплю опиума, который оставил для него доктор. Райс не хотел, чтобы мозг отключился.

Реддинг запомнил все, что рассказал доктор, пока занимался его ранами на груди и накладывал швы на спине. Райс расспросил врача о Мартинах; о каждой семье, в которой был хотя бы один несчастный случай, вроде кражи или поджога; о благосостоянии Мартинов и о том, каким путем они его нажили; о шерифе.

В разговоре доктор перескакивал с предмета на предмет, стараясь отвлечь пациента, пока он сшивал куски кожи и накладывал швы. Закончив перевязывать стопы, он облегченно вздохнул.

— Вам нельзя подниматься на ноги по крайней мере с неделю.

На это пациент ответил таким отчаянным взглядом, который, несомненно, расстроил доктора. Но другими, более приятными прогнозами доктор не мог его побаловать.

Помимо прочего, польза от беседы с мистером Кэмпбеллом заключалась в том, что теперь Райс обладал информацией, которая давала ему возможность строить планы на ближайшее будущее.

Реддинг мог лежать и размышлять. Десять семей, чьи земли располагались вдоль реки или вдоль ручьев, питавших реку, имели зуб на Мартинов. Шесть других сдались и распродали свои земли. Итак, десять семей!

Проблема заключалась в том, чтобы объединить их усилия.

Райс припомнил, что говорила Сюзанна во время совместного ужина. Им нужен вожак, лидер. За Весом они не пойдут. Очевидно, люди не примкнут ни к кому, кто связан с Весом. Шрамы войны еще слишком свежи. Как же быть?

Реддинг вспомнил, что Сюзанна назвала его ястребом. Ночным ястребом. Мысли роились и путались в голове. Лидер. Нужен лидер. Может быть, ему удастся сотворить его. Может быть, вожаком сможет стать тот, кого арендаторы не знают, но кому доверяют. Реддинг предполагал, что он и один смог бы справиться с Мартинами, истребив их по одному. Но так поступать он не хотел. Он не хотел, чтобы тучи сгустились над Сюзанной, чтобы тень подозрений легла на нее.

У Райса было и еще одно желание, более сильное и менее филантропическое. Он хотел заставить Мартинов страдать. Для этого было нужно, чтобы богатство уплывало у них из-под носа, а они не знали, куда и почему.

А потом… придет время, и он уберет их.

Ночной ястреб. Хорошее прозвище. Похоже на прозвище английских разбойников с большой дороги, которые уже канули в Лету. Вполне приемлемое прозвище.

Райс не мог уснуть. Раны не давали покоя. Он лежал, думал, строил планы. И улыбался. Улыбка была чистой. Без примеси цинизма и издевки.