Первым делом сел за лекцию для КГБ. Написал о том, что экспортные поставки газа на территорию Западной Европы — это хорошо, но ни в коем случае нельзя замыкаться только на одном экспортном направлении. Надо обязательно улучшать отношения с другими соседями, которым требуется газ, прежде всего с азиатскими странами. И налаживать большие объёмы экспорта прежде всего в дружественные нам страны. Очень важно, с этой точки зрения, наладить добрососедские отношения с Китаем. Это очень обширный рынок сбыта.

Ещё написал о том, что очень важно как можно больше обеспечить доступ к газу для собственного населения. Это гораздо более экологически чистый источник энергии, по сравнению с углём. Поэтому приоритет надо делать для газового отопления, газовых тепловых электростанций, в том числе, и для промышленности. Прокладывать газопроводы в городах и посёлках. Подключать газ к квартирам и своим домам. Раньше был лозунг: электрификация всей страны. Сейчас надо жить под лозунгом: газификация всей страны. И сразу планировать новые городские кварталы и производства с прокладкой туда газопроводов, так же, как и электросетей. Это важнее, чем экспортировать газ за пределы собственной страны.

Потом сел писать записки для Межуева. Услышал голос мамы через некоторое время и пошёл ей на подмогу. А то начнёт сейчас малых таскать, как наша няня уйдёт…

А Ирина Леонидовна уходить не спешила… Они сидели у нас в спальне, и я не стал заходить, прошёл мимо на кухню. Но всё равно услышал, что к Алдониным Ксюша опять переехала, но радости в её голосе точно не было. И она сама маме сказала, что не поймёт, как к этому ко всему относиться.

— И внука, Поль, так хочется, — говорила она с тоской. — И вижу, что не любит она Ивана…

— Пусть сами устаканивают свои отношения, как хотят, — успокаивала её мама. — Тут вмешиваться, только хуже делать.

— Что ты! Не буду я никуда вмешиваться! А то сейчас, если ее послушать, то оказывается, что она и свадьбу пышную не требовала перед командировкой Вани… Получается неожиданно, что это я сама всё придумала… Она просила, просто, расписаться до командировки, оказывается.

— Ну, вы уже не спорьте, бог с ними, главное, чтобы ребёночек здоровый родился.

— Это правда, — с благодарностью ответила Ирина Леонидовна и, наконец, ушла к себе.

— Ксюша, значит, вернулась, — заглянул я, улыбаясь в спальню. — Вот Галия обрадуется! Ей очень подруги рядом не хватало…

Мы дождались Галию, сообщили ей эту новость, и она тут же, ещё не успев раздеться, принялась звонить в соседнюю квартиру.

Ксюша тут же оказалась у нас. Радости подруг не было предела, как будто они не виделись у нас в прошедшее воскресенье. Оставил их поболтать и пошёл дальше работать.

Москва. Песчаная улица.

Захаров назначил встречу Бортко и Мещерякову в парке возле своего дома. Трое солидных мужчин прохаживались неспешно по парку и обсуждали свои дела, замолкая, когда кто-нибудь проходил мимо.

— Свиридов сегодня со своей корочкой корреспондента облазил весь район, где Сальников родился и вырос, — докладывал Мещеряков. — Много узнал интересных подробностей мальчика Ромы, но ничего полезного для нас. Из школы у него никаких достойных внимания связей точно нет. Никто слишком высоко не поднялся.

— Понятно, — кивнул Захаров. — А институт ещё не проверяли?

— Нет ещё, не успели… Я сегодня нашёл несколько своих старых знакомых, пересекались когда-то по службе… Короче, навёл справки, где живёт, где раньше жил. Отправил туда сразу Свиридова. А завтра Сальникова от дома с самого утра начнут пасти Галкин с Суховым.

— Что-нибудь ещё удалось узнать? — поинтересовался Бортко. — Ветеран?

— Он двадцать первого года, войну в тылу пересидел по комсомольской линии.

— Так… Значит, фронтовых друзей у него нет, — сделал вывод Захаров. — Это хорошо. Фронтовое братство самое крепкое…

— Да и найти фронтовых товарищей было бы тяжело, — согласился Бортко. — Ну, что? Тогда институт и родня.

— Так, родня… Державина с нашей фабрики, его сестра по матери, — доложил Мещеряков.

— А женат он на ком? — спросил Захаров.

— Ничего выдающегося, тесть с тёщей простые люди, живут тут же в Серпухове, — ответил Мещеряков.

— А Державина за кем замужем? — подсказал Бортко.

— Проверим завтра, — пообещал Мещеряков.

Вскоре вернулся Загит.

— Ну что, всё? — вышел я в коридор, услышав его голос.

— Ещё раз придётся съездить, за документом и штамп в паспорт поставить, — ответил он.

Настроение у него было совсем не грустное, ну и слава богу. Вернулся со спокойной душой к себе и продолжил работать. Дела спорились, небольшие выходы из кабинета пообщаться служили отдыхом. Вредно сидеть часами, не разгибаясь. Потом еще с Тузиком пробегусь по району, на турнике позанимаюсь, и снова за работу.

Святославль.

— Аристарх Тимофеевич, — медленно проговорил Иван, подбирая слова, — тут предложение к вам есть одно. Не хотите поработать немного?

Старик рассмеялся в ответ.

— Ну, и правда, заскучал я уже на пенсии. А силы еще есть. И кем ты меня хочешь устроить?

— Дядькой Черномором, — улыбнулся Иван. — Бригаду строительную собираем. Молодёжную, для работы на городских объектах. Платить обещают хорошо… Но за ними кто-то должен приглядывать и учить их всему. Не хотелось бы каких-нибудь шабашников приглашать, которых потом днём с огнём не сыщешь, чтобы претензии предъявить.

— А что за объекты? — уже серьёзно спросил дед.

— В первую очередь школой музыкальной надо заняться. Там вообще швах. Затем наша больница… Да и потом еще что-то найдётся, — уверенно сказал Иван.

— А с каких это пор милиция стала такими вопросами заниматься? — хитро прищурившись, посмотрел на него Аристарх.

— Да я не как милиционер, — удивлённо взглянул на него Иван, мол, ты чего, старый? При чём тут это? — Это по знакомству всё. Пашу Ивлева помните? Его мама же вышла замуж за друга Шанцева, так и получилось, что Павел в курсе городских проблем и меня помочь просит.

— Ну, так бы сразу и сказал, — усмехнулся он себе в усы, — а то я понять не могу, причём здесь ты и городские объекты.

— Сходим, тогда, завтра в гости? Я вас с Шанцевым познакомлю, — предложил Иван, чувствуя, что принципиальных возражений дед не имеет и готов поработать на благо города.

— Сходим. Отчего ж не сходить в гости к хорошему человеку? — ожидаемо согласился он.

Москва.

В среду вернулся с пробежки с псом, а Загит уже на ногах. Ему на сутки сегодня.

— Паш, какой ресторан посоветуешь? — спросил он вдруг. — Где-нибудь недалеко?

— Да любой ресторан в центре, рядом с метро, — ответил я, подумав о дне рождения Марата. — Но если на большую компанию, то это надо было заранее договариваться.

— Да нет… Какая большая компания? Вдвоём мы с Аннушкой, — загадочно улыбнулся он.

— Развод отметить решили? — понимающе кивнул я. — Так это надо дома, наедине… Нафига вам ресторан?

— Думаешь?

— Мне кажется, ей неловко будет праздник по такому поводу устраивать… Женщины же всегда себя на место другой женщины ставят. Ну, вы понимаете…

— А если по другому поводу? — лукаво посмотрел он.

— По какому другому? — удивился я. Блин! Он что же, решил ей предложение сделать?

Видимо, у меня такое выражение лица было, что он не выдержал и расхохотался с довольным видом.

— Понятно, — улыбнулся я в ответ. — Тогда точно не надо в ресторан. Не все сюрпризы любят. И не все любят свои чувства при посторонних показывать…

— Думаешь? — уже серьёзно посмотрел он на меня.

— Лучше уже заявление когда подадите, тогда сразу и в ресторан.

Он задумчиво посмотрел на меня и пошёл собираться на службу. Интересно, а Галия знает, что батя жениться хочет? Пока она мне ничего не говорила… А такой новостью не удержалась бы, поделилась…