— Будет исполнено, ваша милость, — отозвался тот.

— Ханна, прошу вас за мной, — сказал я, поворачиваясь к алхимику. — Пока мужчины наведут порядок в подвале, я покажу вам дом и все расскажу в подробностях. А позже, когда здесь появится свободное место, познакомлю с обновленной лабораторией.

— Ваша милость, разве она не такая, как была у меня в Чернотопье? — удивилась Замберг.

— Разумеется, — улыбнулся я в ответ. — Она намного лучше!

Девушка поднялась с кресла и приняла поданную мной руку.

Закончив дела на сегодня в лавке, я спустился в подвал уже вечером. Здесь никого не было — после насыщенного дня Ханна ушла отсыпаться в гостевую комнату, в которой поселилась, а трудившиеся весь день мужчины расходились по своим постам и делам перед сном.

Покупатели пошли косяками с самого открытия лавки. Малколм, отвыкший от подобного, зашивался, но ему все же удавалось справиться со своими обязанностями. А вот для Ханны подобная популярность зелий и снадобий Дии стала настоящим откровением — в отличие от простолюдинов Меридии, Замберг понимала, что именно продается в лавке, и могла оценить прибыль с одного только этого заведения.

А с учетом того, что зелья, которые делает сама Ханна, приносят лично ей двадцать пять процентов от отпускной цены, подобный поток покупателей обещал уже к концу года сделать из Замберг очень небедную девушку. После такого у Рихарда Заммена уже и рука не поднимется избавляться от алхимика.

Мне же оставалось только убедиться, что все в полном порядке. Кристалл этерния, опустевший за время использования утром, я легко восполнил, с сожалением ощущая, как сила в буквальном смысле слова утекает сквозь пальцы. Впрочем, это были разумные затраты, и я не собирался экономить на возможности для моих людей скрыться в случае необходимости.

Договоры договорами, но мало ли что придет в голову местной аристократии. Они ведь могли всерьез рассматривать вариант ограбления богатого барона. И силами десяти человек держать оборону даже с револьверами будет очень тяжело.

Так что я вооружился материалами и приступил к изготовлению обещанного Хэммету оружия. Если дознаватель не успеет вернуться, я хотя бы выдам своим дружинникам весомый аргумент в противостоянии с любыми противниками, которые решатся пощипать мою лавку за мягкое брюшко.

Поймав себя на мысли, что всерьез рассматриваю возможность такого нападения, я усмехнулся. Влияние связи с демоном росло незаметно, но все же присутствовало. Еще утром я был совершенно обыкновенным человеком, пусть и в значительной степени превосходящим местных одаренных, но вот наступил вечер, и я вновь готов убивать за косой взгляд в свою сторону.

Можно ли было как-то отвязаться от этого эффекта, я не знал. Да и уже не хотел идти на этот шаг. Пока я подвержен паранойе, ко мне не подобраться — уж это мы проверили на своей шкуре за то время, что Ченгер был связан со мной договором. Зато мысль о том, что я всерьез рассматривал возможность отказаться от одержимости, теперь выглядела глупой и недальновидной.

Под защитой столь могущественного союзника, обладая знаниями магии от Марханы, я способен перевернуть мир по-настоящему. И сегодня я в очередной раз этим займусь. А что придется не спать всю ночь — не беда, у меня в запасе еще есть три бодрящих заклинания, которые позволят пережить завтрашний день и прием с аукционом.

Приступив к работе, я достаточно быстро справился с задачей. Когда все заранее просчитано, оборудование обновлено, а материалы на расстоянии вытянутой руки — собирать артефакты одно удовольствие. И я искренне наслаждался процессом, ощущая, как с каждой нанесенной черточкой ритуального рисунка, с каждым движением инструментов мощь моего баронства и его слава растут в геометрической прогрессии.

Я слишком долго играл в доброго дядюшку Киррэла. Щадил врагов и снисходительно относился к своим настоящим возможностям. Эделлон устроен так, что здесь решает только право сильного, и самый сильный сейчас — это я. Мое баронство стало известно по всему миру только благодаря мощи, которую я сам создал с помощью своей силы. Я заключил крупные контракты, потому что у меня была репутация человека, способного защищать свои интересы. Моя семья до сих пор жива лишь по той причине, что я не поскупился на методы защиты.

И если этот мир ценит только силу, какой смысл играть с ним в добряка. Вы хотели посмотреть, на что способен Киррэл «Чертополох» Шварцмаркт?! Пора показать Эделлону, на что способен грамотный демонолог!

— Вот теперь будет действительно весело! — услышал я хохот Ченгера в своей голове.

И на этот раз я тихонько посмеивался вместе с ним. Это не было безумием, я действительно видел, что иначе мне все равно не получится занять то положение в мире, которого я заслуживаю.

В конце концов, добрым словом и пистолетом можно добиться большего, чем просто добрым словом.

Адские гончие скалили пасти, поглядывая по сторонам. Пятерка отправившихся со мной дружинников смотрелась крайне грозно верхом на чудовищах, призванных моими амулетами. На бедре у каждого болталось по револьверу, еще один покоился на поясе. Портальная магия была только в одном, парный артефакт предназначался исключительно для продавливания вражеской защиты — и бил заклятьями не ученика, а подмастерья.

Надраенная униформа блестела в обеденном солнце. Даже мелькавшие на горизонте облака не мешали бликам на металлических частях доспехов.

Я же надел свой лучший костюм — из тех, что подобрала для меня Дия. Черный плащ с гербом Чернотопья во всю спину, высокий воротник, покрытый орнаментом. Белая рубашка с воротником-стойкой, темные брюки из дорогой ткани, названия которой я даже не пытался запоминать, и начищенные сапоги, в которых можно было смотреться.

На чудовищах не было упряжи, но гончие послушно выполняли команды ездоков, а народ вокруг пялился на нас, уже не спеша разбегаться. За нашими спинами собиралась толпа горожан, медленно стекающихся к городской ратуше. Люди Фолкбурга тоже одевались празднично, тем более и повод был соответствующий.

А у самого здания магистрата нас приветствовал почетный караул во главе с Николасом Фолксом. Я смотрел четко перед собой, сохраняя безразличное выражение, и когда горожане вдруг закричали здравницы, приветствуя меня, мне с трудом удалось удержать лицо.

Настолько теплой встречи со стороны жителей Фолкбурга я не ожидал. Впрочем, стоило мне спешиться, как я уже улыбнулся подходящему ко мне бывшему коменданту. Николас поклонился мне, приветствуя в соответствии с этикетом.

— Ваша милость, — произнес он, и я, уже открыто улыбаясь, похлопал его плечу.

Фолкс выпрямился и, глядя на меня, замер. А я дал знак «Рысям» спешиваться. Дружина синхронно покинула спины чудовищ, и гончие растворились в воздухе, возвращаясь обратно в свой слой реальности.

— Жители славного города Фолкбурга! — провозгласил я, оборачиваясь так, чтобы меня было хорошо видно. — Я, барон Чернотопья Киррэл Шварцмаркт, очень рад вновь оказаться здесь! Ваш город всегда был добр ко мне и моей супруге, и я хочу, чтобы каждый из вас знал — я всегда буду на вашей стороне.

Толпа восторженно загомонила, и я выждал, пока народ успокоится.

— Но что слова, если они не подкреплены делом, верно? — вновь повысив голос, заговорил я. — А потому у меня будет небольшой подарок для каждого из вас. С сегодняшнего дня моя семья вложит десять пфеннингов с каждого гроша, который принесет лавка «Магических товаров дядюшки Рэла» в благоустройство города Фолкбурга! А в следующем году семья Шварцмаркт откроет свою школу в вашем городе, которая займется обучением мастеров, чтобы те смогли кормить свои семьи, независимо от того, что удумают аристократы, живущие вокруг славного города!.. Фолкбург был и останется свободным от посторонних!.. И Чернотопье ему в этом поможет!..

Народная любовь стоит дешево. Вряд ли кто-то будет рассматривать такой союз как способ обогатиться с моей стороны. Сегодня гораздо важнее получить рабочие места, которые будут оплачиваться. Репутация нашей лавки, а после и Дии, как ее хозяйки, позволяет воспользоваться полученным доверием. Мы были такими же гражданами Фолкбурга, и почти треть жителей мы знаем по именам, включая всех членов семьи.