– Ларк-арк, Харрулен-лен, – запинаясь, сразу из нескольких щелей несогласованно заговорил Утен. Харрулен презрительно повернул к нему купол, дожидаясь, пока вновь прибывший переведет дыхание.

– Идемте быстрей, вы оба. Они выходят!

– Кто выходит?… – начал Ларк, и тут же понял, что Утен может говорить только об одном. Он кивнул.

– Дайте мне дур.

Ларк исчез в палатке, поискал свое одеяние пилигрима и остановился у письменного стола. Выхватил из папки незаконченное письмо и сунул в рукав вместе с подточенным карандашом. Чернила элегантней и не сотрутся. Но Саре все равно, если письмо дойдет до нее и сообщит самые последние новости.

– Пошли! – нетерпеливо торопил Утен вышедшего Ларка. – Садись на меня и поскакали! – Серый квуэн-ученый опустил один конец панциря к земле. На этот раз Харрулен даже застонал от раздражения. Конечно, дети так часто делают, но для взрослого серого, особенно с такой родословной, как у Утена, совершенно недостойно нести на своей спине человека. Однако так они быстрей доберутся до Луга Скрывшихся Чужаков и увидят поднявшееся чудо.

Называя их прекрасными, Линг допускала преуменьшение.

Ничего подобного Ларк никогда не видел. Даже когда листал древние книги с картинками или читал написанные до Контакта фантастические книги. Не было такого даже в снах.

На просторечии джиджоанских изгнанников всех галактов принято называть “звездными богами”. Но вот на лесной поляне существа, которые буквально достойны такого названия, настолько изысканны они внешне. Ларк мог лишь несколько мгновений смотреть на них, потом ему пришлось отвести полные слез глаза. В груди заболело.

Линг и остальные чужаки-люди образовали почетную стражу вокруг своих благородных патронов, а сверху летали бдительные роботы. Иногда один из рослых ротенов пальцем подзывал Ранна или Беш, показывая на соседнее дерево, павильон, стадо животных или застенчивого ребенка г'кека, и те, как послушные дети, усвоившие урок, начинали объяснять.

Собралась толпа. Прокторы Собрания, вооруженные красными палками, удерживали собравшихся, но никакой сумятицы не было. Атмосфера благоговения была такой напряженной, что не слышно было даже шепота.

Сильнее всего зрелище подействовало на людей, которые смотрели пораженно, видя почти знакомое. Ротены невероятно гуманоидны, у них высокие благородные лбы, широко расставленные привлекательные глаза, красноречивые благородные носы и мягкие изогнутые брови. Казалось, они с искренним интересом разглядывают все окружающее. Ларк решил, что это сходство не случайно. Физическое и эмоциональное сходство могло быть вызвано искусственно за время долгого процесса возвышения, десятки тысяч лет назад, когда специалисты ротенов видоизменяли племя неуклюжих, но перспективных человекообразных обезьян во времена плиоцена. Готовили из них существа, достойные звезд.

Очевидно, ротены действительно давно потерянные патроны человечества, как и утверждала Линг. Ларк пытался сохранить отношение настороженного нейтралитета, но обнаружил, что перед такими очевидными фактами сделать это трудно. Кем еще может быть эта раса, как не утраченными патронами людей?

Когда два божественных гостя были представлены собранию высоких мудрецов, Ларк слегка успокоился, видя невозмутимое выражение Вуббена, Фвхун-дау и других. Ни у кого по такому случаю не было реука. Даже Лестер Кембел сохранил спокойствие, по крайней мере внешнее, когда его представляли Ро-кенну и Ро-полу. Ранн громко, чтобы все услышали, произнес их имена.

По человеческим стандартам, Ро-кенн казался мужчиной. И хотя Ларк старался не поддаваться аналогиям, ему показалось, что Ро-пол, с более тонкими чертами лица, возможно, женщина. Когда эти двое улыбнулись, обнажив маленькие белые зубы и демонстрируя радость встречи, толпа возбужденно зашумела. Улыбку Ро-пол можно даже назвать улыбкой с ямочками. Ларку хотелось воспользоваться словом “веселая”, чтобы описать жизнерадостную наружность меньшего по размерам ротена. Легко полюбить такое лицо, теплое, открытое, понимающее.

Это имеет смысл, подумал Ларк. Если ротены действительно наши патроны, они должны были вложить в нас врожденный образец для оценки.

Не на одних землян они произвели впечатление. В конце концов у Шести богатый опыт общения друг с другом. Не нужно быть квуэном, чтобы ощутить харизму величественного квуэна, так что почему бы урам, хунам или г'кекам не ощущать мощного магнетизма гуманоидов? Даже без реуков большинство присутствующих негуманоидов удвоило преобладающее настроение – надежды.

Ларк вспомнил уверенность Линг в том, что предприятие грабителей завершится удачно и что Общине Джиджо ни в чем не придется меняться. “Все образуется”, – сказала она.

Линг также рассказывала ему, что даже среди могучих галактических кланов ротены занимают особое положение. Сознательно действуя незаметно, они добились того, что Землю вычеркнули из списка планет, подлежащих колонизации, и на полмиллиарда лет оставили невозделанной. Ларку трудно было представить себе, с какими возможностями это связано. Не нуждаясь во флотах и оружии, ротены были влиятельными, таинственными, загадочными – во многих отношениях богоподобными даже по сравнению с могучими существами, чьи бронированные армады громыхают повсюду в Пяти галактиках. Неудивительно, что Линг и ее спутники считали себя выше так называемых “законов” миграции и возвышения, когда просеивали биосферу Джиджо в поисках видов, достойных принятия. Неудивительно, что они не опасались быть пойманными.

С того момента как эта пара появилась из погребенной станции, реуки, только что из пещеры, тоже казались ошеломленными. Тот, что сидел на лбу Ларка, дрожал, окружая фигуры ротенов плещущим ореолом, и Ларку пришлось его снять.

Он попытался взять свои мысли под контроль, восстановить скептическое отношение.

Возможно, все продвинутые расы умеют делать то же, что ротены делают сейчас, – производить впечатление на тех, кто стоит ниже на лестнице по статусу. Возможно, мы все, будучи примитивными, излишне впечатлительны. Ведь у нас нет иного опыта встреч с галактами.

Но скептицизм трудно сохранить, слушая, как ротены разговаривают с мудрецами теплыми, полными сочувствия голосами. Робот усиливал звуки разговора, чтобы могли слышать все присутствующие.

Мы двое выражаем благодарность за ваше гостеприимство и свидетельствуем свое уважение, сказал Ро-кенн на четком, грамматически идеально правильном Галшесть.

Далее мы выражаем сожаление по поводу тревоги, которую наше присутствие могло вызвать в вашей благородной Общине, добавила Ро-пол. Только недавно осознали мы всю глубину вашего беспокойства. Мы преодолели свою естественную сдержанность – застенчивость, если хотите, – и вышли, чтобы успокоить ваши совершенно необоснованные страхи.

Снова шепот надежды в толпе – необычное чувство для джиджоанских изгнанников.

Снова заговорил Ро-кенн.

Мы выражаем радость и благодарность за приглашение участвовать в ваших священных обрядах. Один из нас будет сопровождать вас сегодня вечером, чтобы созерцать чудо, воплощенное и демонстрируемое вашим прославленным Святым Яйцом.

Тем временем, продолжила Ро-пол, второй удалится, чтобы обдумать, как наилучшим образом вознаградить вашу Общину за старания, тревоги и жестко ограниченный образ жизни.

Ро– пол как будто ненадолго задумалась над этой проблемой, подбирая слова.

Мы собираемся сделать подарок. Нечто такое, что поможет вам в предстоящих веках, когда ваши соединившиеся расы будут искать спасения на долгом и трудном пути, известном как Возврат-к-Невинности.

По рядам зрителей пронесся гул – радость от неожиданной новости.

Теперь мудрецы по очереди произносили приветственные речи, начиная с Вуббена, чьи престарелые колеса скрипели, когда он выкатился вперед, цитируя один из древнейших свитков. Нечто уместное относительно священной природы милосердия, которое проявляется тогда, когда меньше всего ожидаешь, блага, которое невозможно заслужить или даже измерить, только радостно принять, когда оно придет.