Судя по реакции Мелоди, это сработало. Она, похоже, в самом деле оживилась и увлеклась рисованием.

— Что дальше? — спросила она.

— Думаю, разберем еще пару примеров, — ответил Фитч, удаляя линии. Мелоди занялась тем же.

А Джоэлу оставалось только уставиться на свои.

— Э-э… — протянул он. — У вас есть ластик?

Фитч удивленно поднял голову.

— О! Хм-м, давай-ка посмотрим…

Примерно через пять минут поисков в окружающих завалах Фитчу удалось извлечь на свет ластик. Но в руках Джоэла он оказался практически бесполезным. Линии просто размазывались по полу, не предназначенному для того, чтобы на нем рисовали мелом.

Джоэл принялся тереть сильнее, и его лицо залила краска.

— Наверное, впредь тебе стоит рисовать на доске, Джоэл… — проговорил Фитч, вытащив откуда-то небольшую меловую доску.

Джоэл посмотрел на полустертый рисунок — пронзительное, явственное напоминание о том, кем он был. Не важно, с каким усердием он будет обучаться. Ему никогда не стать рифматистом, способным оживлять меловые линии и заставлять их исчезать силой мысли.

— Наверное, мне лучше вернуться к исследованию, — сказал Джоэл, вставая.

— Позанимайся еще немного с нами. — Фитч помахал доской и протянул ее Джоэлу. — Ты уже заработался с этими записями, а для мисс Манс полезно посоревноваться.

У Джоэла перехватило в горле. Это был первый раз, когда один из рифматистов по-настоящему предложил ему в чем-то поучаствовать. Улыбнувшись, он потянулся за доской.

— Отлично! — обрадовался Фитч. По всей видимости, ему гораздо больше нравилось обучать студентов, чем заниматься проектом.

Следующие несколько часов прошли в разборе десятка примеров защит и ответных действий. Фитч перешел к более сложным кругам, побуждая Джоэла и Мелоди продумывать два-три способа возможной атаки. Настоящих дуэлей не происходило. Похоже, профессор Фитч их избегал.

Взамен он рисовал и объяснял. Они обсуждали, какие защиты лучше использовать в борьбе с несколькими противниками, почему так важно не забывать о том, что тебя могут окружить, — на Небраске рифматистам приходилось отражать атаки сразу с нескольких сторон. Они касались вопросов расчета времени в соответствии со своими силами и кое-чего из общей теории. Все это перемежалось практическими рисунками.

Джоэл с головой окунулся в занятие. Это была не серьезная лекция по рифматике, на которую он надеялся, но все же настоящее рисование с настоящими рифматистами. Это было чудесно.

И гораздо лучше, чем изучение данных переписи.

Наконец Фитч посмотрел на часы:

— Думаю, на сегодня хватит.

— Как так? — произнесла Мелоди, подняв голову от последнего рисунка. — Вы не можете! Он выигрывает!

Джоэл растянул губы в самодовольной улыбке. По его подсчетам, а как он подозревал, Мелоди вела такие же подсчеты у себя в уме, Фитч одобрил выбор его ответных защит семь раз, в то время как Мелоди угадала правильный вариант лишь трижды.

— Выигрывает? — переспросил Фитч. — Но ведь это не состязание.

— Да, Мелоди, — добавил Джоэл, — это не состязание, во всяком случае, не для тебя. У тебя нет шансов.

Она вздрогнула, словно от пощечины. Джоэл замолчал, осознав, как жестоко прозвучали его слова.

Вместо того чтобы срезать его остроумной репликой, Мелоди подхватила свой альбом.

— Я… буду продолжать практиковаться в набросках, профессор.

— Хорошо, дорогая, — ответил Фитч, мельком взглянув на Джоэла. — Отличная идея. Джоэл, мне нужно вернуть несколько книг в библиотеку. Поможешь донести?

Пожав плечами, Джоэл взял указанную стопку книг и последовал за профессором наружу. Позади сопела Мелоди.

Спустившись с лестницы, они вышли на зеленую лужайку, и Джоэл заморгал от яркого света. В кабинете Фитча было легко потерять счет времени.

— Ты отлично разбираешься в рифматических чертежах, Джоэл, — сказал Фитч. — Честно говоря, я не припомню другого студента, подготовленного так же хорошо. Ты рисуешь как рифматист с тридцатилетним опытом.

— Девятиточечные круги у меня обычно не получаются, — ответил Джоэл.

— Они удаются мало кому из рифматистов. Твои способности, особенно учитывая, что ты не рифматист, совершенно поразительны. Однако сам ты — бесчувственный задира.

— Задира?!

Фитч воздел палец к небу.

— Самые опасные люди — не те, кто в молодости обижают сверстников. Таких людей побеждает лень, и обычно они настолько удовлетворены жизнью, что не представляют угрозы. А вот те, кого задирают… Когда в руках такого человека оказывается хоть немного силы и власти, он часто превращается в тирана, ничем не уступающего самым ужасным диктаторам в истории. И я боюсь, что тебя ждет подобная участь.

Джоэл опустил глаза.

— Я не хотел выставлять ее в плохом свете, профессор. Я просто рисовал, выкладываясь по полной!

— Нет ничего зазорного в том, чтобы прилагать все возможные усилия, сынок, — строго проговорил Фитч. — Никогда не стыдись своих способностей. Но вот твое замечание в конце… Это были слова юноши, гордящегося не своими талантами, а тем, что он лучше других. Ты очень разочаровал меня.

— Я… — Что он мог сказать? — Простите.

— Думаю, тебе стоит извиняться не передо мной. Ты молод, Джоэл. И у тебя еще есть время, чтобы решить, каким человеком ты хочешь стать. Не позволяй зависти, горечи или гневу направлять твои поступки. Хотя я, в свою очередь, наверное, слишком строг к тебе. Просто пообещай, что подумаешь над моими словами.

— Обещаю.

Они пошли дальше через кампус, и Джоэлу со стопкой книг в руках стало невыносимо стыдно.

— Профессор, вы действительно считаете, что сможете сделать из нее отличного рифматиста?

— Из Мелоди? — отозвался Фитч. — Ей мешает только неуверенность. Я заглянул в ее ведомость. С учетом всех обстоятельств, поразительно, как ее до сих пор не отчислили. Мне кажется, при надлежащем подходе к обучению основ…

— Эй, да ведь это профессор Фитч! — послышалось сзади.

Застигнутый врасплох Фитч обернулся. Не замеченная Джоэлом раньше, на бетонной площадке на вершине пригорка собралась небольшая толпа. Рядом, сложив руки на груди, стоял человек в красном сюртуке рифматиста и смотрел на Джоэла и Фитча.

— Профессор Нализар, — произнес Фитч. — Разве вы не должны сейчас вести занятие?

— Сегодняшнее занятие проходит здесь. — Нализар кивнул в сторону большой группы рифматистов, которые, стоя на коленях, рисовали на бетоне. — Единственный способ научиться чему-то — практика, так же, как единственный способ выиграть — сражение. Эти студенты достаточно времени протирали штаны в пыльных залах на лекциях.

«А еще он сможет покрасоваться», — подумал Джоэл, заметив, какое внимание привлек своим поведением Нализар со стороны студентов и преподавателей, играющих неподалеку в футбол.

— Хм-м, — произнес Фитч. — Да. Интересно. Что ж, хорошего дня.

— Вы уверены, что не хотите подняться к нам, профессор? — осведомился Нализар. — Устроим небольшое сражение, вы и я? Пусть дети еще раз посмотрят, как это делается на самом деле. Конечно, я устраиваю дуэли с каждым из них по очереди, но они едва ли способны бороться со мной на равных.

Фитч побледнел.

— М-м, не думаю, что…

— Поднимайтесь, — перебил Нализар. — Учитывая, как неважно вы действовали во время последней дуэли, мне кажется, вам не стоит упускать шанс вернуть себе доброе имя!

— Давайте, профессор, — прошептал Джоэл. — Вы можете его победить. Я видел, как вы рисуете. Вы намного лучше него.

— Нет, спасибо, — ответил Фитч, положив ладонь на плечо Джоэла и увлекая его в сторону. Ладонь, как заметил Джоэл, ощутимо дрожала.

Он неохотно позволил Фитчу увести себя. Ему было слышно, как Нализар пролаял что-то классу, и в ответ послышался смех.

— Почему? — спросил Джоэл на ходу. — Почему не сразиться с ним?

— Это бессмысленно, Джоэл. В течение года мне не удастся вернуть должность. Если я проиграю, меня ждет очередное унижение. Если выиграю — только сильнее настрою Нализара против себя.