– Как мужчина, сэр? Или как женщина?

Лицо лорда Эдварда сделалось красным под пудрой. Он взял со стола перо.

– Зря тратите время, Грейсчерч. Я уже все подготовил. Здесь указана ваша компенсация за проигранное пари. Довольно милая придумка. Можете начинать подписывать бумаги.

– Не сейчас. – Олден поднял свой бокал и опрокинул в глотку его содержимое. – До полуночи еще два часа.

Лорд Эдвард отклонил перо.

– Но в полночь вы все подпишете, сэр. Грейсчерч-Эбби, денежные фонды и капиталовложения, ваше личное имущество…

– И мое бренное тело, само собой. Строго по весу, в точном соответствии с законом.

– И предоставите в мое распоряжение свою персону. Ну, скажем… на год? Это дополнительный штраф, который я выбираю за проигрыш нашего последнего пари. Он до сих пор не остается невозмещенным. Неофициальная форма оговоренного рабства…

– Забыл спросить вовремя. Непростительно для меня. – Олден прошагал к окну и заглянул наружу. – Правда, я предполагал что-то в этом роде.

– Не желаете пари на более отдаленные сроки? – спросил лорд Эдвард. – На другой день покорения леди? Что вам ее целомудрие, сэр! Ну, побудете еще один год у меня в услужении! Соглашайтесь, пока я предлагаю. Право же, я уверен, каждый из присутствующих здесь скажет, что я в высшей степени великодушен, если делаю это.

Олден продолжал стоять спиной ко всем, не вполне полагаясь на себя, что сумеет контролировать свое выражение. Стальной клинок холодил бедро, нашептывая о своих нуждах, временно замороженных.

– Я к вашим услугам, сэр. После полуночи. А покуда моя персона еще остается в моем собственном распоряжении, я поиздеваюсь над остальной компанией…

В эту минуту-дверь отворилась. Ножки кресел процарапали по полу, когда мужчины поднялись с мест. Олден остался стоять у окна. В стекле краем промелькнула розовая дымка. Как воспоминание из полузабытого сна на периферии сознания, как рассыпавшиеся цветочные лепестки.

Джульетта.

Он не смел оглянуться, но всем своим существом – кровью, кожей, мышцами, сухожилиями – безошибочно угадал ее присутствие. Этот запах он узнал бы где угодно.

Катастрофическая развязка срослась с интенсивной, острой болью.

Ухо уловило мягкий шорох реверанса, потом стук высоких каблуков, когда она прошла дальше. Запах духов усилился, и Олден понял – она стоит прямо за спиной. Вопросы рождались и лопались в уме в ожидании публичного обличения. Он чувствовал себя беззащитным от этого заслуженного удара в сердце, голый как липка, с негнущейся спиной – единственным средством обороны. Дыхание стало прерывистым.

– Сэр, я узнала от лорда Эдварда, – сказала Джульетта, – что вы искали знакомства со мной, только чтобы выиграть бесславное пари. Это правда?

Усилием воли Олден заставил себя повернуться.

Она была одета, как подобает для светского приема, волосы были напудрены. Кто-то достал новые нижние юбки на кринолинах. На ней было свежее платье из розового атласа. Вечернее платье, хотя, как и первое, пятилетней давности. Три розовых бутона в декольте гармонировали с чистотой кожи под золотым медальоном. Лицо под тонким слоем пудры казалось изваянным из алебастра.

Она была совершенна. Совершенна, как светская леди. Каждая линия роскошной фигуры была исполнена женского шарма и показного кокетства. Никакой естественности. Все человечное и уязвимое терялось под умело наложенной пудрой и румянами. Олдену даже показалось, что он смотрит на муляж. Только глаза – ярко-синие, как фиалки, светились живым огнем и обжигали гневом.

С грацией королевы она раскрыла веер цвета слоновой кости с серебром и выгнула обе брови.

– Лорд Грейсчерч, так это правда?

– Мадам, – сказал Олден, поклонившись. – Это правда.

Ее юбки приподнялись, когда Джульетта шагнула ближе. Его сердце заныло еще сильнее. Она собирается его ударить?

– В таком случае, возможно, вам будет небезынтересно узнать одну новость. Сегодня днем лорд Эдвард Вейн просил моей руки.

Олден почувствовал, как желудок сводит болезненная судорога, и подумал, что может кого-нибудь убить. Шпага по-прежнему мягко покачивалась у него на бедре. Но он, казалось, был не способен двинуться.

– Вы онемели, сэр? – спросил лорд Эдвард. – Как забавно! Цвет Лондона вдруг растерял все красноречие! Вы не знали, что леди Элизабет Джульетта Эмберли и я однажды были помолвлены?

– Вы? – услышал свой голос Олден, в то время как в мозгу крутились совсем другие слова: «Леди Элизабет Джульетта Эмберли?» – Как странно, поскольку леди вышла замуж за кого-то еще…

– За секретаря моего отца, – сказала Джульетта. Она резко повернулась. – И бежала из дома вместе с мистером Джорджем Хардкаслом. – Она направилась в центр комнаты, мужчины посторонились, уступая место ее юбкам. – Это вызвало грандиозный скандал. Я уверена, все присутствующие здесь слышали эту бесславную историю дочери лорда Фелтона. Все, за исключением вас, сэр, так как вас тогда не было в стране.

Олден только теперь осознал, что сломал ножку своего бокала и хрустальные осколки лежат у его ног. Он попытался сложить из услышанного целостную историю.

Леди Элизабет Джульетта Эмберли, дочь графа Фелтона, была помолвлена с лордом Эдвардом Вейном. Но вместо него вышла замуж за другого мужчину, секретаря своего отца – Джорджа Хардкасла. Потом она овдовела и…

И теперь выходит замуж за лорда Эдварда?

Тогда какого черта ему было заключать в Лондоне это пари?

Окружающий мир, как расклеившийся картонный короб, разваливался на куски, уносясь в тартарары.

За каким дьяволом понадобилось это пари?

Руку пронзила жгучая боль. Олден взглянул на ладонь – на ней было не только вино. Кровь. Он порезался о стекло. Медленно, очень медленно Олден перевязал носовым платком небольшую рану. Бешенство, кипевшее внутри ключом, почти подступило к самой поверхности. Он ненавидел лорда Эдварда Вейна, себя, весь мир. Если не сдерживаться, можно взорваться.

Олден поднял голову и посмотрел на Джульетту.

В правой руке у нее был трепещущий веер. Потом она переместила его к лицу. Уставившись, Олден читал язык тонких пластинок цвета слоновой кости. «Следуйте за мной!»

Следовать за ней? Куда? Он снова посмотрел на ее лицо. На этот раз он увидел отчаянную отвагу в глазах и усиленно пульсирующую жилку на горле. Джульетта Ситон была разгневана, но также и напугана. Напугана до мозга костей, какие бы слова она ни произносила. Когда она взглянула на сына герцога, у нее раздулись ноздри. Только слегка, но в то же время сухожилия на шее выступали как шнуры. Олден видел однажды точно такую же картину. Это был висельник, перед тем как ему на голову натянули капюшон.

Та помолвка пятилетней давности, должно быть, была объявлена – в высшем обществе бракосочетания планировались заранее. Согласование вопросов приданого и необходимые приготовления требовали времени. Но, несмотря ни на что, Джульетта отвергла сына герцога, чтобы бежать со своим возлюбленным. Последовавший затем скандал, должно быть, смаковался обществом и «желтой прессой». Чтобы кто-то публично подверг лорда Эдварда Вейна такому унижению и не заплатил за это кровью? Такое трудно представить.

Но какого дьявола она явилась сюда? Кто для нее лорд Эдвард? Кто он вообще для любого, кто перешел ему дорогу? Заклятый, опасный враг!

Олден совершенно не представлял, что она собирается делать, но она, несомненно, избрала наступательную тактику.

Лорд Эдвард молча стоял у письменного стола, кривя свои подкрашенные губы в легкой усмешке. Остальные мужчины замерли, словно примерзшие к тому месту, где каждый из них находился. Олден медленно расслабил пальцы и посмотрел на Джульетту. Если кто-то из этих людей действием или словом… Его пораненная ладонь обагрится еще и чужой кровью.

– Восхитительно, – сказал он, нарушая тишину. – Дочь графа сыну герцога предпочла простого смертного! Хотел бы я знать – почему?

Джульетта подняла брови.

– Тот мужчина как личность был лучше.