— Драконолог, н-да… — с непонятным выражением пробормотал он.

— Слушай, я не знаю, чего тебе там привиделось, но ты правда сильно о землю двинулся. Ты же без сознания полчаса был. И вообще, почему так ритуал сработал? Ты, наверно, в нем ошибся!

— Не предусмотрел. Не поставил защиту. В вакшассе чем больше сведений она дает, тем сильнее отдача. А я вот, как обычно, не предусмотрел. — Он грустно, не без самоиронии, усмехнулся. — Не рассчитывал ни на какие… неожиданности.

— Да ничего не было! Не было! Не было!

Где мои пять лет, когда воплями я могла хоть кого-то переубедить. Правда, разбитая ваза от этого целее не стала. Ее можно склеить по кусочкам, а все равно что-то не то. Вот и сейчас то же самое.

— Неважно, было или нет. Дай сюда руку. Ладонь. Левую.

— Не дам.

Он закатил глаза, на секунду возвращаясь к себе прежнему, перестав изображать судию высшей справедливости. Вздохнул:

— «Найми девчонку, отвлечешься от выпивки». Отвлекся. Большое спасибо. Дай руку! — гаркнул он. Веофелий требовательно протянул ладонь: — Я тебя кусать не собираюсь.

— Зачем?

— Покажу кое-что, — выдавливая из себя остатки терпения, пояснил он. Я опасливо протянула. Сначала это было похоже на рукопожатие, но потом он стал давить все сильнее и сильнее, и я уже чувствовала, что его ладонь жжется, как раскаленное железо.

— Хватит, отпусти!

— Терпи еще. — Я попыталась вырвать руку, но худощавый с виду, шатающийся после вчерашнего некромант держал так, что мог раздавить кости.

— Хватит! Какого шхэна, ты…

Все еще держа мою ладонь, он перевернул ее и показал мне черный пульсирующий шрам там, где когда-то прошелся нож Алдана. Его лицо еще больше ожесточилось:

— А ведь я надеялся до последнего, что ничего не увижу…

Я видела множество расходящихся по ладони черных сосудов, по которым тоже бежало что-то черное, вязкое, они уходили в запястье, окрашивая синеватую сеточку вен, и скрывались под одеждой. Казалось, вся моя рука покрыта причудливой черной татуировкой.

— Что это? — борясь с желанием встать и заорать, спросила я. Шрам уродливо пульсировал. Ровный след от ножа, выплескивающий черноту в мое тело.

— То, что ты натворила, дура.

— Сам дебил, — тем же ровным голосом отозвалась я, не отрывая взгляда от шрама.

— Дамален, за что мне это? — С искренним страданием в голосе спросил некромант, отпуская меня и отходя в другой конец комнаты. Чернота, опутывающая мое тело, медленно светлела, но почему-то мне казалось, не исчезала совсем, а просто становилась невидимой. Я заглянула под одежду. Все левое плечо было в этой черной паутине. — Ты же маленькая безмозглая… Чего я вообще с тобой вожусь! — заорал темный маг, продолжая растравлять свои раны. — Никакой благодарности!

Я быстренько вскочила с кресла, пользуясь тем, что он отошел.

— Ладно. Спасибо. Я пошла.

— Ну нет! Не так быстро.

Не знаю уж, что сделал обиженный Веофелий, но я вдруг поняла, что не могу больше пошевелиться. Парализация, скорее всего, он когда-то говорил, что умеет. Книги безбожно врут. Шхэн ее снимешь. Может, какой архимагистр и сумел бы после нескольких часов медитации и прокачивания тела силой, но мне оставалось только мысленно ругаться.

— Итак, продолжим. На чем мы остановились? — Некромант спокойно встал передо мной, прислонившись спиной к двери, до которой оставалось-то всего пара шагов. Муд… рый человек, подумала я. — Метка, которая отравляет твое тело, тебя не впечатлила. Ты не прониклась. Хорошо, может, проникнешься сейчас. Ну хотя бы выслушаешь, на твою разумность я уже не надеюсь. Драконолог, чтоб тебя!.. — Он весь кипел. Похоже, он кипел всю дорогу, и только сейчас его прорвало. — Ну ладно ты, но у твоего дракона могли же хоть какие-то мозги остаться!

Веофелий наклонился, уставился в глаза:

— И что ты потребовала у него? А? Деньги, силу? Чего тебе не хватало? — заорал он. Если б я могла, я бы ответила, если б я могла, я бы сбежала. Но Веофелий отступил и начал ходить кругами по комнате, время от времени исчезая из поля зрения. — Он же привязку на вас сделал! Чтобы вызывать, несколько лет учиться надо, это не просто начертили шхэнь на полу, и трам-пам-пам! — появился исполнитель желаний. Да ты хоть знаешь, что каждый из них, каждый, побывав в нашем мире, мечтает вернуться и поработить его? Мы для них мясо, будущие рабы, которые по нелепой случайности еще живут и здравствуют. И они готовы на все, только бы прорваться. И только то, что они разрознены внутренней враждой, мешает тому, чтобы все поголовно заразились этим желанием. А ты хоть знаешь, сколько народу погибло еще во время ритуала призыва? Да официальная статистика замалчивает половину, чтобы не шокировать население! Потому что демоны нам нужны и будут нужны, если случится еще какая-нибудь война. Только потому, что у нас достаточно опытных демонологов, наше королевство еще сохраняет нейтралитет с империей Тавесков. Слишком большой кровью все обернется. И если население будет протестовать против демонов, если мы лишимся нашего главного оружия, то можно спокойно собирать вещи и идти под флаги Тавескара, потому что шансов у нас больше не будет. — Он перестал ходить и снова встал напротив меня. Небритый, сутулый, в мятой, местами с разводами земли рубашке. Невероятно усталый, до судорог заезженный жизнью маг. Я изрядно прибавила ему геморроя.

— На вас метка, уж не знаю, с кем ты, умница, проводила ритуал, — язвительно похвалил он. — Но она на вас всех. Не все демоны о таком способе догадываются. И не у всех хватает сил сделать ее достаточно мощной. Но вам не повезло. Вашему питомцу хватило. Метка связывает вас и даст ему возможность, когда накопит достаточно сил, просочиться в наш мир и, может, даже прихватить кого-нибудь с собой. Учитывая ваш случай, эти твари несколько городов сотрут с лица земли. Черные грозы Таламаика и безумие эльфов по сравнению с этим — ничто. Все еще хочешь бежать, девочка? Вы со своими друзьями живые, пока еще заперты ворота. До поры до времени. Думаешь, я рад, что это обнаружил? Думаешь, я счастлив с этим возиться? По-хорошему, стоило бы сдать вас в магистрат. Пусть занимаются этим те, кому платят. Знаешь, что делают с недоучками, которые без лицензии вызвали демона, да еще и заполучили от него такую гадость, как метку? Сначала проводят ритуал изгнания, и если хоть какие-то способности у них после этого сохраняются, то на них навсегда ставится блок. Во избежание.

Если б я не была парализована, меня бы парализовало сейчас.

— Слишком большая опасность для нашего мира, — продолжал резко швырять слова Вел. — В демонологи долго готовятся, учат закрывать энергетические каналы, чтобы к ним никогда не смог подступиться ни один демон. Тщательно находят в себе и уничтожают слабые места. Потому что если останется хоть одно, демон его не упустит. Как вы вообще умудрились? Как? Да еще такого сильного? Вот уж воистину лишний талант никого до добра не доводит. Чего тебе в драконологах не сиделось, девчонка? Захотелось славы и приключений? Вот она, твоя слава и приключения. Отравленная кровь и гниль, которая пожирает тебя изнутри. Если изгнание не произвести, от твоей личности вскоре вообще ничего не останется. Только пустая оболочка. Верная рабыня своего господина. Довольна, девочка? Счастлива?

Я дергалась изо всех сил, не понимая, что не могу пошевелиться. И может, что я не могла шевелиться, было даже благом. Кто-нибудь, разбудите меня! Заберите меня отсюда. Это неправда! Хотя в глубине души я отлично знала, что на самом деле чистая правда. Вот это уже полная задница. Такого даже я не ожидала. Я хотела вырваться и расцарапать черную метку, меня тянуло в воду, смыть те черные линии, которые я видела. Не поможет. И никто мне не поможет. А потом магистрат лишит меня магии. Я дергалась, беззвучно орала и никогда еще не испытывала такого ужаса. А Веофелий наблюдал за мной, чуть прищурив глаза, без особых эмоций, бесстрастный и усталый, словно этот разговор вымотал его так же, как и меня.