Хорошо так попросил. Половина лавки в руинах.

— Он не согласился. И проклятие будет действовать до тех пор, Веласке, пока не покаешься во всем градоправителю, — уже громче сказал он. — Признай свои грехи, и тебе воздастся, — мерзко хохотнул некромант, глядя на парализованного врага. — Ты мои условия слышал. Это будет продолжаться каждый день, в любой момент, когда ты не ожидаешь.

— Что это? — подергала его за рукав я.

— Сейчас увидишь.

В глазах Веласке был ужас, а потом из них медленно ушла всякая разумная мысль.

— У меня есть чайник. Вот мой носик, вот моя ручка, вот моя крышка, — запел светлый маг, кружась на месте с остекленевшим взглядом.

— Дай-ка я догадаюсь. Ты его так в первый раз проклял? Шхэн, а я-то еще думала, почему он тебя все никак не простит! Да я бы тебя за такое из могилы выкопала. Да он, если наемного убийцу не нанял, считай, самое доброе существо на земле. Ему храм строить надо.

— Не святотатствуй, — устало оборвал некромант.

— Вот мой цветочек, пузо в горошек. Вот мой хвостик, вот мой носик…

— Водить его по паперти не пробовал? Это же золотая жила! Слушай, а давай его с собой возьмем. Я его кормить буду!

— Веласке теперь забота мэра. Пусть сам с ним разбирается. А нам еще домой за вещами возвращаться, иначе на экипаж опоздаем. Пошли, здесь со всеми долгами я рассчитался. И что с твоими коленями?

— А что с моими коленями? Я всего лишь немного истекаю кровью, — огрызнулась я.

— Ты истекала кровью, — педантично поправил некромант. — Посмотри сейчас.

Я почувствовала, как волосы зашевелились на затылке. Все ссадины затягивались на глазах.

— Это плохо?

— Да. Мне захотелось взять тебя на опыты. Но в целом довольно неплохое преимущество, если не считать того, что нам нужно поторопиться. Если то же самое происходит с остальными, перестройка вашего тела в полном разгаре.

Я сглотнула. Мне было холодно и страшно. Хотелось спросить — мы умрем? Но с некроманта станется ответить, что да. Смерть для него — самая обыденная и приятная вещь.

— Вот мой хвостик, вот мой носик…

— Шеф, застрахуй свою жизнь, пока он не очнулся.

Перед лавкой последнего светлого мага собиралась толпа.

Ночь, что пахнет иголками хвои, смолой, старыми ветками и мокрой землей. Страшная ночь, потому что не видно, что ожидает за поворотом. Я держала Веофа за руку, а он все время огрызался, говорил, что ему нужны свободные руки, и некоторое время я просто шла рядом, а потом опять намертво вцеплялась в его рукав. Ночь пахла опасностью и чужим безумием.

За два дня до нашего приезда Ильдар сошел с ума. Отец подозревал что-то неладное, еще когда его болезнь по непонятным причинам пошла на убыль после посещения сына. Но тогда Ильдар вскоре вернулся обратно в Академию, и поправляющийся Константин так и не смог его расспросить. Когда же осунувшийся, сильно похудевший сын вернулся на летние каникулы, было уже поздно. Что-то подтачивало его изнутри. Пару недель назад я тоже видела, что Ильдар выглядел неважно, даже расспрашивала, но он всегда отмахивался и уходил в свою комнату. Но и Феолески и некромант говорили, что сны прекратились. И все ведь было в порядке…

По приезде домой с ним продолжало твориться что-то неладное. Константина Маранэ настораживала бессонница сына, странные огоньки в его глазах, часто заторможенный, иногда злой взгляд. Ильдар стал беспокойным и растерянным, а два дня назад, напав на слугу, исчез. Судя по ранам этого парня, у моего приятеля Ильдара отросли когти. Дело, конечно, замяли, отец искал сына с помощью магии и обнаружил, что тот скрывается в лесу, в нескольких милях от поместья. Его пытались найти, но никому не удалось, на одиночек же Ильдар нападал, спрыгивая откуда-то с веток. Как дикий зверь, думала я. Или как демон, охотящийся на добычу.

Некромант и отец Ильдара о чем-то долго разговаривали. Я лишь мельком видела Константина Маранэ. Старый маг, уже седина в волосах, на лице следы долгой изнуряющей болезни, а пальцы узловатые, искореженные, едва держащие книгу. Он что-то читал, когда мы вошли. Но глаза у него были как у Ильдара, та же привычка слегка склонять голову к плечу и внимательный, долгий взгляд. Разговора я не слышала, Веофелий предпочел выпихнуть меня за дверь, когда пошло обсуждение их некромантских дел. Отец Ильдара с Веофом знаком не был, но, очевидно, когда-то они все-таки пересекались. Мне же об этом было знать не положено. Да и к лучшему, что я ушла. Не знала, как Веофелий обставит сообщение о том, что его дражайший сын вызвал демона. Но так как Ильдар сейчас лазает по веткам в лесу, орать, как на козла отпущения, будут на меня. Опять.

Мать Ильдара оказалась статной русоволосой женщиной со строгой прической и узким, не очень добрым лицом. Тоже магичка. Не некромант, скорее, практик. Со мной поговорила из вежливости, а когда узнала, что я маг-недоучка, да еще в первом поколении, на ее лице мелькнула тень брезгливости, и она ушла, оставив меня на попечение старой полуорки Окаты. Та была нянькой Ильдара и принялась нянчить и меня. У нее был мягкий южный выговор и большие уютные ладони. Она все время сметала крошки со стола краем фартука и подкладывала мне печенье. А потом, договорившись о чем-то, появился Веофелий, и мы пошли в лес. Ловить Ильдара. Константин Маранэ еще плохо держался на ногах, поэтому остался дома, а никого из слуг в помощь нам не отправили. Некоторые уже были покусаны сыном владельца дома. Меня же Ильдар мог узнать, и тогда все было бы гораздо проще.

Лес был темен. Вызванный мной светлячок словно только усиливал эту темноту, и видно было хорошо если на пару шагов вперед. Ветки попадали в лицо, что-то трещало, свистело, шуршало под деревьями, а некромант шел слишком быстро, и я то и дело отставала от него, оставаясь наедине с темнотой. И с полудемоном. Бедняга Ильдар! Когда все это закончится, ему придется самому объяснять все отцу, потому что Веофелий лишь туманно выразился, что примерно понимает, как обстоят дела, но поболтать на эту тему ему лучше с сыном. Некромант не любил тратить свои нервы понапрасну. Я шла и машинально перебирала железки браслета. Неужели они мне и вправду помогут?

— Вел, а я… тоже озверею?

Он на секунду остановился:

— Что, поймала себя на желании вцепиться мне в шею?

— Нет, меня отпугивают твои полосатые носки, — буркнула я.

— Когда почувствуешь что-то подобное, скажешь, — без тени шутки ответил некромант. — Глядя на тебя, и не подумаешь, что все настолько плохо и ситуация зашла так далеко. Если бы я догадывался, мы бы выехали тем же утром и не потеряли столько времени. Вот поэтому магистрат предпочитает не иметь дела с драконологами. Из-за запечатления на вас любая магия действует ненормально.

— Думаешь, остальные тоже свихнулись?

— Эльф вряд ли. А вот с твоей подружкой, Феолески, придется помучиться. Но думаю, время у нас еще есть. Некроманты всегда сходят с ума первыми. — Он рассуждал об этом так обыденно и спокойно, что у меня появились нехорошие подозрения.

— Ты раньше в магистрате работал?

Он едва уловимо вздрогнул:

— Оставь мое прошлое в покое. Там нет ничего интересного.

— Правда работал?

— Нет, — огрызнулся Веофелий. — Пару раз сотрудничал.

— А почему ты переехал жить в Вышенск?

— Тихий, спокойный городок. Пятисотый год его истории ознаменован посещением прошлого короля. Его виды даже печатают на некоторых открытках. Мне там нравилось. Еще вопросы есть? — злобно спросил он. — Или продолжим ловить твоего дружка?

— А кто такая… — Его взгляд медленно обретал все признаки бешенства. А шхэн с этой Кларой! Не стоит ради любопытства растравлять его старые раны, хотя интересно. Может, она его бросила, и он с разбитым сердцем уехал подальше и теперь надирается каждую неделю, не в силах ее забыть. — А еще долго идти?

— Около мили, — успокаиваясь, отозвался маг.