Сердце Ривера довольно болезненно сжалось.

- Где она?

- В спальне. - Эрик поднял голову, тени под глазами говорили о большом беспокойстве и бессонных ночах. - Она не выходит. Я не могу заставить её есть, сам ношу её в душ. Она не разговаривает. Даже не плачет. - Эрик запустил руки в волосы, взлохматив их. - Помоги ей. Пожалуйста.

Ривер сделает всё, что в его силах. Он лишь надеялся, что хоть что-то в нём осталось.

Взяв себя в руки, он вошёл в спальню. Лимос свернулась калачиком под одеялами, лишь загорелые ноги торчали из-под кружева.

В углу стояла пустая колыбель, которую с любовью вырезал из дерева Танатос.

С разбитым сердцем Ривер сел на край кровати рядом с дочерью и нежно опустил руку на её плечо.

- Ли?

Лимос завозилась под одеялами.

- Р-Ривер?

Он с борьбой выбралась из-под одеял и сжала Ривера в таких крепких объятиях, что он едва мог дышать.

И Лимос, которая редко плакала, оросила его шею, плечо и грудь слезами.

Ривер ничего не говорил, просто прижимал её к себе, пока она плакала. Если что он и узнал о женщинах - в основном, от Харвестер - очень легко сказать что-то неправильное и, зачастую, просто промолчать - лучшее решение ситуации.

В конце концов, рыдания Лимос превратились во всхлипы, и Ривер повернулся, чтобы достать коробочку с платками со столика у кровати. Очень осторожно, он стёр влажные дорожки с лица дочери и откинул назад спутавшиеся волосы.

Лимос не любила ничего больше, чем быть чем-то побалованной, и Ривер был готов сделать для неё всё.

Она позволила ему привести её в порядок, а затем отстранилась, чтобы дать ему возможность удобно расположиться на кровати.　

- Ты пропал.

В голосе не было обвинений, лишь констатация факта.

- Прости.

Фиолетовые глаза встретились с него.

- Эрик сказал, что ты отправился спасти Харвестер. Ты её любишь?

Ух-ты. Кстати говоря, о слепоте. Лимос слепой никогда не была.　

- Всё... сложно.

- Почему?

Ривер не хотел сейчас разговаривать на эту тему, но чувствовал, что это нужно Лимос, это причина присоединиться к жизни, пусть даже на несколько минут, прежде чем она снова заберётся под одеяла.

- Когда я был Энриетом, мы были с ней близки, - ответил он, и Лимос села немного прямее.

- Вы были любовниками? - Под смертельно угрожающей наружностью Всадницы, Лимос внутри всегда была очень романтична.

- Нет, но должны были ими стать. Во всём можно винить меня. Я был идиотом. Я не много помню, но знаю, что это ты рассказала мне, что приходишься мне дочерью и что у меня есть ещё три сына.

Лимос нахмурилась.

- Я этого не помню.

- Потому что твои воспоминания, как и воспоминания других, стёрли. - Ривер перевёл взгляд на колыбельку, и горло сжалось от горя. От того, что он не может всё исправить. - По-видимому, я немного сошёл с ума. Всё ещё не знаю, что произошло, но я исчез, и Харвестер поклялась приглядывать за вами, раз уж я не мог. - Или не хотел. Ривер понятия не имел почему, но этот пропавший кусочек памяти до сих пор сводил его с ума. - Она бросила всё, пала и стала вашим Наблюдателем.

- И ты чувствуешь себя обязанным ей.

- Нет, не чувствую, - спокойно произнёс Ривер. - Знаю.

- И ты её любишь. - В этот раз Лимос произнесла это не как вопрос, а как утверждение.

- Как я уже сказал, всё сложно.

Лимос покачала головой.　

- Сложно - это когда ты в кого-то влюбился, а сам принадлежишь Сатане и носишь пояс верности. Разве Харвестер кому-то принадлежит? Разве она носит пояс верности, отделяющий её от твоего тела? Нет? Тогда нет ничего сложного.

В голове Ривера всплыл образ Харвестер, которую держал за руку Рафаэль, и дыхание застряло в горле.

Тогда он много об этом не размышлял, понимая, что впереди его ожидают гораздо худшие события.

Но сейчас мысль о том, что Рафаэль уж слишком дружен с Харвестер, взбудоражила его.

- Теперь она ангел, - рассказал он дочери. - Я видел, как ей вернули крылья. - Харвестер сияла, как бриллиант в луче солнца. Она была самой красивой женщиной из всех, что он видел. Если бы Ривер не был пришпилен к земле, как насекомое для опытов, он бы в мгновение ока оказался бы рядом с ней.

- Это прекрасно, - улыбнулась Лимос, и у Ривера сложилось впечатление, что впервые после потери ребёнка. - Теперь нет правил между тобой...

- Ли, меня выкинули с Небес, - произнёс Ривер, перебив дочь. - Я потерял крылья.

- Боже мой. - Глаза Лимос снова наполнились слезами. - Нет. Нет, этого не может быть. Ты же её спас. Как они могли с тобой так поступить?

- Всё в порядке, - ответил Ривер. - Я ожидал смерти.

Лимос ударила по подушке.

- И всё равно несправедливо.

Он взял дочь за руку, которая ощущалась такой слабой, хотя на самом деле Лимос была одним из самых сильных созданий во всех мирах.　

- Когда я пал в первый раз, я молился вернуть свои крылья. Когда это произошло, я почувствовал себя как дома. - Он по-прежнему мог ощутить тот душевный подъём, ту радость, которую испытал, когда снова заслужил вход на Небеса. - Но знаешь, что я потерял? Свою независимость. Свою свободу.

- Путы могут и натирать, - пробормотала она.

- Именно. - Ривер сжал её руку. - Со мной всё хорошо. Правда. - Странно, но так и было. Может, он впал в депрессию, но Ривер сомневался. Слишком многое произошло за последние несколько лет, и теперь у него появилась семья. Он скучал лишь по двум причинам.

Из-за потери Харвестер и внука, которого ему должна была подарить Лимос.

- Лимос...

- Я не хочу об этом говорить, хорошо?

Он кивнул.

- Если тебе что-то понадобится...

- Знаю.

Раздался стук в дверь и Ривер встал, когда Эрик просунул в комнату голову. При виде сидящей Лимос его взгляд просветлел, и Эрик вошёл в комнату.

- Ривер, к тебе пришли. - Эрик сел на кровать и притянул Лимос к себе. - Харвестер.

Сердце Ривера пропустило удар. Разрываясь между тем, чтобы остаться с Лимос и желанием броситься к женщине, с которой его на несколько тысячелетий развела судьба, Ривер замер и не двинулся с места.

- Иди. - Голос Лимос был приглушён грудью Эрика. - Сделай её своей.

Эрик понимающе кивнул Риверу, а Лимос схватила его за запястье.

- Спасибо, что пришёл, - прошептала она. - Папа.

Харвестер стояла на краю джунглей у уединённого пляжного домика Лимос. Её кожу ласкал тропический лёгкий ветерок, босые ноги погрузились в песок.

Простое удовольствие от тёплого песка на коже было тем, что, как Харвестер казалось, она никогда больше в жизни не испытает, а проторчит до конца дней среди мясных крюков в замёрзшем мире своего отца.

Да, сейчас ощущения были потрясающими. И всем этим она обязана мужчине, который сейчас большими, плавными шагами, в медицинской форме шёл к ней.

Тот факт, что он больше не был ангелом, нисколько не уменьшал мощь его присутствия.

Лишь от взгляда на этого мужчину сердце Харвестер принималось бешено колотиться.

С технической точки зрения, он не должен был смотреть на ангела, служащего Небесам, не получив на то разрешения, но Харвестер хотела, чтобы он на неё смотрел. И он сам сильно этого хотел.

О, Харвестер всё ещё очень злилась на него по многим причинам. Не была уверена, что сможет когда-нибудь ему доверять.

Но она решила, что больше ничего из этого не имеет значения, и не собиралась проводить то малое время, что есть у них, в борьбе.

Кроме того, так как она является Небесным Наблюдателем Всадников, они частенько будут видеться.

- Привет, - с запинкой произнесла Харвестер.

Он ничего не ответил. Просто продолжил приближаться, выражение лица было серьёзным, и нежное трепетание её сердечка превратилось в грохот ужаса. Он злился?

Он остановился от неё в нескольких ярдах, ноздри трепетали, грудь тяжело поднималась и опускалась. От него исходила сжигающая, первобытная мужественность, и тело Харвестер ответило соответствующей женской реакцией.