– Хороша потеха. Я читал, Банш – это кибер-мафия. Деньги с карт снимают запросто, у них же компьютер вместо мозгов. Поди угадай, на что они способны.

– Воевать не смогут, это уж точно. Первый Закон!.. – кивнул спорщик на портрет Азимова.

– Невозможного нет, – подал голос третий; на комбезе его мягким бликом моргнул круглый значок – «ДРУГ СВЯТ, А Я ЧИСТ» и лик Пророка Энрика, над которым в черноте светились синие звезды глаз; при смене угла зрения вместо Пророка проступал заостренный лик Мертвого Туанца. – Бог захочет – и будет. Когда он пожелал сделать машину орудием возмездия…

От этого парня с его новой верой спасу не было; ладно бы танцевал свой варлок-рок, а он всем встречным проповедует, как это замечательно – иметь Богом иномирянина, а Пророком – танцовщика. И не возразишь; кто верует, тому все доводы мимо ушей.

Водрузили еще два лица в рамках – «Пражский раввин Лев» и «Хелмский раввин Элия», таблицу с выдержками из каббалистической книги «Зогар» по спискам Моисея де Леона. И, наконец, пейзаж объятой пламенем Праги завершился – заслоняя охваченные огнем дома, угольные на багровом, встал овеществленный образ, отразившись в полных испуга глазах куклы.

Неживой, красновато-серый идол стоял, крепко расставив ноги-столбы с массивными ступнями; грубо слепленный выпуклый торс его дышал сокрушительной мощью; одна рука, слегка отставленная в сторону от туловища, как бы готовилась схватить что-то, другая стискивала на груди талисман с ивритским словом «жизнь»; губы были сжаты решительно и безжалостно, а в глубоких глазницах играл огонь пожарища.

«Голем, искусственное существо, – гласила табличка у ног гиганта, – по историческим сведениями – простейший кибер на кремниевой основе. При создании использовались ранние энергоинформационные технологии эзотерического происхождения, ныне утерянные».

Ниже мелким шрифтом перечислялись, вероятно, функции и задачи существа. Но вид голема говорил о том, что еще шаг – и табличка сомнется под его весом. И витрина его не остановит. И он пройдет по стомиллионному Сэнтрал-Сити, оставляя за спиной огонь и крошево, чтобы сохранить дар раввина – волшебное слово «жизнь», открывшее глиняному изваянию глаза и уста.

Рукотворный слуга человека, он познал вкус жизни – и тому, кто хотел бы отнять это сокровище, лучше было посторониться с пути голема.

А может быть, он ощущал, что в Городе за окнами у него есть родня – киборги Банш, восставшие против желания людей вновь подчинить их себе, решившие мстить за своих убитых? Сто против одного, что голема приняли бы в Банш с радостью.

Кукла с пером была против, но возражать не умела. Она бы предостерегла людей письмом: «Берегитесь! Киборги что-то замышляют!!», но перо ее могло только послушно выводить слова на никому не понятном языке.

А голем все стоял перед глазами угрожающим напоминанием, и робкая румяная кукла не могла даже отвернуться, чтобы не видеть близящейся беды.

Началось воскресенье, 27 апреля 254 года; темное звездное небо царило над Городом – а на планете Туа-Тоу, на курортном побережье так называемой Великой Сеньории (вряд ли можно точней перевести на линго слова Каоти-Манаалиу), было позднее утро. Вот только апреля там не было, поскольку ось вращения Туа-Тоу очень мало наклонена к плоскости орбиты. Для субэкваториального курорта это означает практически вечный сезон неги и комфорта, исключая только время муссонов – но и тогда, знаете, находятся любители острых ощущений и фанатики единоборства с бурным океаном! Правда, до дождей оставалось целых три месяца – пиль, масао и ситту – и сорвиголовы в ангарах готовили свои штормовые суденышки к бою. На долготе Каоти-Манаалиу цвел будний день 14 тали 1309 года Нового Царства, и священники Белого Двора уже пропели в храмах свое «…и да хранит Судьба от болезней, ран и смерти Правителя Алаа Винтанаа!»

Пророк Энрик вышел на открытую к морю высокую террасу замка. Замок был искусной имитацией древней туанской крепости, но не суровой горской, а прибрежной, похожей на гнездо скальных птиц. Внизу сладко и пышно цвели лапчатые цветы на стелющихся деревцах, а от причала отчаливал изящный белый катер – это Тиу-Тиу отправлялся на морскую прогулку. Энрик чуть прищурился, провожая друга глазами.

Неполных шесть лет назад Энрик жил в недорогой квартире на Корт-лайн в Синем Городе и танцевал в варьете и эро-дансинге, изредка отрываясь от напряженного труда танцора для не менее трудоемкого участия в конкурсах красоты. Централ «синего» слоя, он мечтал о собственном жилье за тридцать тысяч и победе в шоу «Мужчина Федерации», и Стелла светила ему, намекая на тщетность усилий. Но он не сдавался – и в награду за упорство попал в коллекцию Калвича, на тропический остров Халькат, где его кожу позолотил Чаун, солнце Яунге. Там его прозвали Кьянча – Шаман, потом Торутин – Пророк, потом Мидлахум – Святой. Теперь в трех мирах – у эйджи, яунджи и туанцев – его встречали толпы поклонников, его фото целовали девчонки, а самый высокооплачиваемый от кутюрье высшей цивилизации Туа-Тоу предоставлял ему свой замок для отдыха – не за деньги, а просто так, по дружбе. Что надо сделать, чтобы повторить его успех? Сущие пустяки – повстречать Бога и стать посредником между Ним и людьми. Подробнее вы можете узнать об этом, купив «комплект веры». Он издается на ста шестидесяти двух языках; для малограмотных есть комиксы, для слепых – аудиокассеты, для любителей живого действия – фильмы и сериалы. Смотрите, слушайте, читайте.

Энрик с удовольствием потянулся, улыбаясь Диэ – третьему счастливому солнцу в своей жизни. В тридцать лет стать почти живым богом – это удача! Но это и тяжелый каждодневный труд. Тренировки, гимнастика, пластика, глубокая медитация, декламация, вокал – прерываться нельзя, если хочешь годами блистать, не тускнея. Отдых – просто чуть менее мощная нагрузка, чем во время выступлений и массовых молений, когда полный стадион повторяет каждое твое слово. Потом будет твой мавзолей, твои иконы и твое Писание – а пока ты обречен работать до изнеможения.

Он был прекрасен и с гордостью сознавал это. Тридцатилетний брюнет; прическа каре, волосы до плеч; глаза васильково-голубые; рост 186 сантиметров; лицо типа «жестокий ангел»; телосложение юного бога; выносливость ломовой лошади; терпеливость дьявола, подстерегающего грешную душу; эротичность опытной гетеры. И плюс ощущение любви миллионов разумных существ – это воодушевит кого угодно.

Сейчас Энрик был в костюме Адама; для владеющего своим телом и чувствами человека это естественно. Тонкая и хрупкая туанка (они – гермафродиты с переменным полом, но Энрик быстро научился различать их мужскую, женскую и бесполую формы), похожая на фарфоровую статуэтку в легкой тунике, подала ему на подносе одежду – невесомую, будто вуаль танцовщицы; Энрик поблагодарил ее кивком и на миг задержал ее узкую кисть в своей, уверенной и сильной, – туанка вспыхнула симметричными узорами на скулах и висках, потупилась. Господин Тиу-Тиу сказал: «ЛЮБОЕ желание ЭТОГО гостя – закон». Ах! Эйджи близок к богам, он племянник Судьбы… вдруг… нет, отпустил. Какая жалость! О, если бы… я бы сумела ему угодить. Нет, Судьба сегодня жестока.

Ионизирующий душ, медитативные движения, завтрак рекордсмена – можно принять секретаря. Секретарь – эйджи-контуанец, рожденный на орбитальном поясе Туа-Тоу, говорящий на всех главных языках Галактики.

– Новости из Федерации. По прямой связи, только что. Певица Эмбер оскорбила нас публично по ТВ – шут, фигляр, извращенец, маньяк; вся наша вера – блеф и помешательство на экстремизме, а сторонники Церкви Друга – полоумные маргиналы. Есть запись, могу показать.

– Позже. Что еще?

– Церковь в Сэнтрал-Сити сообщает – наши вышли на стихийное пикетирование канала ТВ. Запрашивают инструкции… многие предлагают бойкот Эмбер и публичные выходки в ее адрес.

– Эмбер… кто это?

– «Ты подошел спросить, который час, и в этот час любовь связала нас. Увидев в первый раз тебя, я поняла, что чувство – навсегда…»