— Ты невероятно догадлива.

— А сколько живут эти твари?

— Не настолько долго, чтобы лишить нас доходов, — усмехнулся Тарик.

— Господин Лебериус, — раздалось из центра зала, — вас вызывают наверх.

— Я побуду здесь, — сказала Анаис.

— Ничего не трогай, — предупредил ее Тарик. — Посиди рядом с Самиром.

Девушка согласно кивнула. Помощник Тарика оказался типом неразговорчивым, даже хмурым. О причинах Анаис могла только догадываться. Рядом с гостьей он чувствовал себя неуютно, но старался замаскировать это иллюзорной занятостью и напускной суровостью. Девушка уселась на высокий табурет и развлекала себя тем, что болтала ногами: попеременно, вместе, одной, другой. Самир время от времени косился на подружку начальника, и по его лицу можно было без труда догадаться, какого он мнения о женщинах вообще и об Анаис в частности. Он без устали шуршал бумагами, кажется, просматривал их по второму кругу. Внезапно к этому звуку добавился другой: потрескивание. Оно становилось все громче и больше не прерывалось паузами.

«Если червь вылупляется, нужно вызвать Тарика», — подумала девушка. Однако Самир указания начальства проигнорировал. Треск оболочки тем временем нарастал. Анаис почувствовала себя неуютно.

— Вы не собираетесь вызвать господина Лебериуса? — спросила она.

— У тебя забыл спросить, что мне делать, — отозвался Самир и решительным шагом направился к кокону. — Я и сам справлюсь. Он увидит…

Последние слова Анаис не расслышала. Она слезла с табурета и выглянула из-за колонны, как раз в этот момент передняя часть кокона брызнула осколками в разные стороны. Самир приготовился деактивировать остаточную волну эманации, но, видимо, не успел завершить создание матрицы заклинания или сбился. Анаис увидела как с колонн, расположенных ближе всего к стене, посыпались мелкие осколки камней. Девушка бросилась к Самиру, но в эту минуту с грохотом распахнулась дверь.

— Не подходи!

Тарик отшвырнул папку, и бумаги взмыли в воздух, как осенние листья, сорванные с веток порывом ветра. Он сплел нейтрализующее заклинание быстро и умело. Девушка ощутила поток силы, ринувшийся навстречу разрушающей волне. Жаль, Самира это не спасло. Волна накрыла беднягу раньше. На мгновение он застыл, а потом упал, как марионетка, которой перерезали ниточки. Анаис могла бы его спасти, но не при Тарике.

Из кокона медленно выполз червь и замер, должно быть, привыкал к новому состоянию.

Девушка отвела взгляд от необъятной туши и посмотрела на Тарика. Он выглядел испуганным, но самообладания не утратил. Убедившись, что самое страшное уже позади, и он сделал все, что мог, Тарик подошел к Анаис.

— О Боги, ты могла пострадать, — прошептал он, заключив ее в объятия.

Она молчала. Это можно было списать на потрясение, но на самом деле ею вдруг овладело тупое безразличие ко всему на свете.

Ни во что не вмешивайся, если это не способствует успеху нашего дела.

«Я помню, учитель».

— Присядь. — Тарик заботливо проводил девушку к табурету и налил стакан воды. Сам же принялся вызывать кого-то через браслет. Самиром он больше не интересовался, тот уже превратился в отработанный материал. В лабораторию вбежали люди. Одни занялись пострадавшим, другие — червем.

Анаис нехотя глотнула воды и отставила стакан в сторону.

— Скажи на милость, зачем ты побежала к нему, глупая? — спросил Тарик.

Девушка пожала плечами. Не объяснять же, что демон, живущий у нее внутри, с удовольствием лакомится магическими эманациями любой природы. Он легко бы поглотил волну без всякого вреда для носителя, нужно было лишь немного приоткрыть «створки раковины».

— Самиру нельзя было помочь. Сейчас его переправят в лазарет, — сказал Тарик.

А оттуда на остров в океане, где живут «сорвавшиеся» — покалеченные магией люди. Если, конечно, Самир выживет. Иной раз Анаис казалось, что она обладает исключительно запрещенными знаниями. Все знают, что магия может быть опасной, но мало кто задумывается о том, что ожидает пострадавших. Это не афишируют.

Тарик увел ее из подземелья, проводил до ворот.

— Я должен вернуться. Ни о чем не беспокойся, — сказал он. — О Самире позаботятся. Меня ждет неприятное разбирательство, но к концу недели все утрясется.

На улице оказалось солнечно и шумно. Туда-сюда сновали горожане, у края тротуара возились в пыли пичужки, склевывая что-то. Анаис присела на корточки, прислонилась спиной к ограде и набрала полную грудь воздуха, словно хотела им запастись. Вакханалия тепла и света прославляла жизнь, которая всегда продолжается, несмотря ни на что. Девушка подставила лицо солнечным лучам, прикрыла глаза и сидела так некоторое время, изгоняя могильный холод из внутренностей.

— Анаис, рад тебя видеть!

Девушка приоткрыла один глаз и улыбнулась.

— Как поживаешь, Користин?

— Если бы не начальство с шилом в заднице, было бы идеально.

Анаис поднялась с корточек, проигнорировав предложенную руку.

— Я как раз собирался перекусить, — сказал сыщик. — Составишь компанию?

— До конца недели я совершенно свободна.

Користин привел ее в маленький трактирчик, облюбованный сотрудниками Внутреннего Сыска. Хозяин заведения давно смирился с тем, что клиентов у него немного. Зато в его положении были определенные преимущества: воры не беспокоили, соседи не шумели, а поставщики не обманывали.

— Какая очаровательная задержанная, майор, — окликнули Користина.

«Сыскной юмор», — усмехнулась Анаис.

— Ну-ка, ну-ка. — Говоривший привстал из-за стола и внимательно оглядел девушку. — Дело Стюли Дэкхейм, — уверенно произнес он.

— Угадал, — расплылся в улыбке Користин.

«Какого хинаха! — подумала Анаис. — Меня, похоже, знает весь Внутренний Сыск Эриды».

— Ты так страстно описывал эту девушку, что не узнать ее просто невозможно. Позвольте представиться, Мафей Ридгорн, — поклонился Анаис невысокий полнеющий мужчина с маленькой лысиной. — Покуда Користин догадается меня представить, много воды утечет, — Мафей бросил красноречивый взгляд на клепсидру, которая служила скорее изящным украшением, чем часами.

— Да, я… — смутился бедняга.

— Да, да, хотел провести милый вечерок с красоткой, покорившей твое сердце, — засмеялся Мафей и, сложив ладони рупором, громко зашептал, обращаясь к Користину: — Так за каким же ёффом ты притащил ее сюда? Нужно было выбрать один из тех романтических ресторанчиков, где играет тихая музыка, а на десерт подают пряники в форме сердечек.

Из-за столиков раздался оглушительный гогот.

— Мы просто друзья, — нахмурилась Анаис.

— О, прелестница, не лишайте меня удовольствия посмущать Користина, нашего излишне серьезного товарища, — взмолился Мафей.

— У меня пропал аппетит, — заявила Анаис, развернулась и пошла к выходу. Дружное «фью-фью-у» раздалось у нее за спиной. Это означало, что присутствующие по достоинству оценили ее тылы, только девушке это нисколько не польстило.

— Поубивала бы, — раздраженно пробормотала она.

Следом, как пробка из бутылки игристого вина, вылетел Користин с красным лицом. Дружный взрыв хохота возвестил о том, как довольны остались шутники.

— Я… я…

— Не извиняйся, — отмахнулась Анаис. — Некоторые люди понятия не имеют о приличиях.

Користин запустил пятерню в соломенную шевелюру, словно вознамерился снять с себя скальп. Он выглядел очень расстроенным. Анаис даже стало жаль беднягу, но она задушила это чувство в зародыше. Некогда шашни затевать.

— Еще увидимся, Користин, — сказала она и, взмахнув на прощание рукой, ушла.

Неделя выдалась на редкость тоскливая, время тянулось бесконечно долго. Анаис еле дожила до выходных. Тарик заехал за ней на двуколке. Как же она ему обрадовалась!

— Сейчас мы ненадолго заглянем в Академию, — сказал он после долгого поцелуя, — а потом, как и планировали, поедем на природу.

Анаис не хотелось никуда заезжать, она мечтала поскорее вырваться из города, который порядком ей надоел, но возражать не стала.