Сара усмехнулась не без ехидства:

— А как насчет других моих любовников?

— Каких других? — не понял Макс.

— Насчет легиона моих любовников, — напомнила она.

— Ну, насчет этого я разубедился уже давно, — покачал головой Макс.

— Давно? Но мы же знакомы с тобой всего несколько недель.

— Разве? — Макс лукаво улыбнулся. — А мне казалось, что мы знакомы с тобой всю жизнь. Так о чем мы?

— А теперь представь, что я испытала в ту ночь в Рединге, когда ты влез в мое окно.

— Хотел бы я влезть в него пораньше. Лет на несколько, — серьезно заметил Макс. — Еще до того, как умер твой отец. И очень хотел бы оказаться рядом, когда Уильям поднял на тебя руку. Я бы размозжил голову этому ублюдку прежде, чем хоть один волос упал бы с твоей головы. Сара…

Она приложила пальцы к его губам. На глазах ее заблестели слезы. Еще одно слово, и она расплачется. А ведь столько лет она контролировала каждый свой шаг, так привыкла скрывать свои чувства. Ей самой приходилось защищать тех, кто был дорог, но никогда рядом не было человека, который бы защитил ее саму.

Сара всхлипнула, но привычка держать себя в руках взяла верх, и она не расплакалась, просто отступила на шаг.

— Я не хочу думать об Уильяме, — сказала она. — Хочу забыть о нем хотя бы ненадолго. Помоги мне забыть его, Макс.

Он медленно поднял руку, коснулся пальцами ее щеки.

— Тебя что-то тревожит, — сказал он.

— Нет. Просто…

— Что?

— Мне хотелось бы научиться соблазнять собственного мужа.

— Я научу тебя, — с улыбкой откликнулся Макс. — Ты способная ученица.

И для него началась сладкая пытка. Сара медленно, осторожно принялась ласкать Макса, удивляясь силе и красоте его тела и наслаждаясь этой любовной игрой. Она действовала по наитию, а когда плоть Макса отвердела, Сара опустилась перед ним на колени и приняла ее губами.

Вскоре Макс застонал, увернулся и вместе с Сарой упал на кровать.

— Но, Макс, дорогой, — воскликнула она, и плечи ее задрожали от сдерживаемого смеха, — ведь мы еще не закончили!

"Какая чудная перемена!” — подумал Макс. Он обожал видеть Сару такой — игривой, с горящими глазами, с белоснежной улыбкой. В памяти промелькнул другой образ Сары — сидящей на скамье подсудимых, словно ледяная статуя. Мелькнул и тут же растаял.

Сара, однако, успела заметить тень, промелькнувшую в глазах Макса, и спросила с тревогой:

— Я что-то сделала не так? Тебе больно?

— Все просто замечательно, — ответил Макс и прижал ладони к ее щекам.

— Льстец! — улыбнулась Сара. — Ведь я только учусь.

— Ты делаешь колоссальные успехи. Так бы и набросился на тебя.

— Как это?

— Вот так.

На самом деле Макс, конечно, не набросился на нее, но все сделал нежно и осторожно. Он не забывал о том, что был у Сары первым мужчиной. Они улыбались. Они дышали все отрывистее, сплетая тела воедино. Макс бессвязно шептал какие-то слова, но Сара прислушивалась не к ним, а к своему сердцу. Еще никогда оно не билось у нее так вольно и радостно. Да, теперь ей уже не сбежать от Макса. Никогда.

Лучше даже не думать об этом, забыть все былое, как дурной сон.

Сара теснее прижалась к горячему телу Макса, обхватила его за шею и одарила его тем, для чего у нее самой не было точного названия.

Едва только Сара собралась поговорить с Саймоном во время завтрака, как в комнату влетел, ничего не сказав, Макс. Он подхватил Сару на руки и понес к выходу, где перед парадным крыльцом их уже ожидала карета.

Саймон сердито отшвырнул салфетку и ринулся следом, крича Максу:

— Эй, куда вы потащили мою сестру? Что вы себе позволяете?

— И правда, куда ты меня несешь? — всполошилась Сара.

— Можешь считать, что я тебя похищаю.

— Похищение! — воскликнул Саймон, расслышавший на бегу последнее слово.

— Не будь дураком, Саймон, — откликнулась Сара. — Никто меня не похищает. Замолчи!

— Тогда что же он делает с тобой? — не унимался Саймон.

За разговором они уже оказались во дворе, у кареты, и Макс, продолжая держать Сару на руках, обернулся к Саймону.

— Что я делаю? — неожиданно холодно переспросил он. — Везу свою жену в свадебное путешествие. У тебя есть какие-то возражения?

— Свадебное путешествие! — воскликнула Сара. Вот уж чего она ожидала меньше всего!

— У тебя тоже нет возражений? — спросил ласково Макс, обращаясь на этот раз к Саре.

Она утонула в глубине его сияющих глаз, зажмурилась от счастья и выдохнула:

— Нет. Конечно, нет.

— Открой дверцу, Саймон, — попросил Макс. Саймон отворил дверцу кареты.

— А как же насчет ярмарки в Стоунли? — неприязненно спросил он у Макса.

— Какой еще ярмарки? — рассеянно откликнулся Макс, усаживаясь в карету вслед за Сарой.

— Вы же давали согласие участвовать в боксерском турнире, — напомнил Саймон. — Я уже внес ваше имя в списки, как же так?

— Ах, это, — улыбнулся Макс. — Но ведь ярмарка будет в субботу, верно? Мы к этому времени вернемся.

— Смотрите же, — буркнул Саймон, захлопывая дверцу. Макс не ответил. А может быть, просто не захотел ответить. Уж очень не хотелось ему портить такое прекрасное утро.

Карета покатила по гравийной дорожке, а к оставшемуся возле дома Саймону подошел Мартин.

— Что все это значит? — спросил он. Саймон сделал перед Мартином шутовской книксен и пропищал тоненьким противным голоском:

— Молодые отправились в свадебное путешествие. У них медовый месяц!

— Вот как, — откликнулся Мартин и задумчиво посмотрел вслед отъехавшей карете. — А знаешь, что я думаю, Саймон? Я думаю, что Анна права. Этот Макс любит нашу Сару по-настоящему.

— Лю-бит? — засмеялся Саймон. — Ну и дурачок же ты, братец мой! Да разве мужчина, который по-настоящему любит женщину, идет с нею под венец, не поставив своей подписи на брачном контракте?

— Откуда ты знаешь об этом? — недоуменно спросил брата Мартин.

— Сара никогда ничего не подписывает без присутствия Дрю Примроуза и без его ведома, — ответил Саймон. — А Дрю сейчас в отъезде. Следовательно, брачный контракт Сары и Макса еще не подписан, и Сара даже не знает, сколько денег за душой у Макса. Так что этот Макс — тот еще охотник за приданым, можешь не сомневаться!

— А я как-то об этом не подумал. О брачном контракте то есть, — протянул Мартин.

Братья повернулись и медленно пошли к дому.

— Слушай, — сказал брату Саймон, — и я, и ты — мы оба знаем, что брак Сары для нас хуже удавки. Если мы от нее хоть что-то получали, то от Макса можем и гроша ломаного не дождаться. Тем более что братья-то мы Саре не родные, а сводные.

— Знать-то я знаю, — пожал плечами Мартин, — да только что теперь поделаешь?

— Ты прав, с этим ничего не поделаешь. Но проучить хорошенько этого Макса, я думаю, не помешает. Впрочем, подожди до субботы, сам увидишь.

И Саймон вдруг зашелся в приступе смеха.

— Эй, Саймон, ты что? — спросил Мартин, но Саймон только махнул на него рукой, повторяя сквозь смех:

— До субботы.., до субботы подожди.

Макс повез Сару на побережье, в крошечную деревушку неподалеку от Саутгемптона. И хотя в запасе у них было всего три дня, с каждой милей, отделявшей ее от родного дома, Сара чувствовала себя все лучше. “Пора немного подумать и о себе”, — сказал Макс. Пусть немного, пусть всего три дня, но отдохнуть от своих родственников, остаться наедине друг с другом — что может быть прекраснее? Три дня и целых три ночи — только вдвоем. Забыть, хотя бы на короткое время, о всех своих заботах.

И, конечно же, заняться любовью.

Впрочем, не так-то это легко — забыть обо всем, что осталось позади и что вернется с новой силой после окончания краткого медового месяца. Разумеется, Сара старалась не думать о неприятном, а если не могла не думать, то старалась хотя бы не показать вида — ей не хотелось портить праздник своему мужу.