— Если ты приведешь Саманту в свой дом, то пустая душа погубит всю семью. Помни это.

Она скрылась в лесу, а Джейк сел на землю и мрачно положил одеяло на колени. Миссис Большая Ветвь недооценивает его терпение и решимость. Он не будет убегать от своего будущего, он никогда не бросит Саманту, и он не позволит Александре погубить тех, кого он любит.

Джейк сжал в руках подарок Саманты — в молодых, сильных, уверенных руках. Она была совсем близко, в кончиках пальцев, и он будет ждать ее.

— Хочешь подушку?

Этот странный вопрос задала Саманте заведующая вопросами воспитания в школе, закрывая дверь своего кабинета, пропитанного запахом сосны и корицы, который исходил от миниатюрной пластмассовой елочки, стоявшей на ее столе. «Рано же украшать елку, Рождество не скоро», — подумала Сэмми. На другом конце стола еще красуется румяная индейка из папье-маше — символ Дня благодарения. Время смешалось в этой комнате.

Сэмми опустилась на стул и вопросительно посмотрела на миссис Тейлор. Она не представляла себе, зачем та пригласила ее в свой кабинет.

— Мэм?

— Говорят, ты постоянно засыпаешь сидя, — без долгих предисловий заявила миссис Тейлор, крупная женщина, похожая на озабоченную мать-медведицу. Она тоже уселась, и стул под ней угрожающе заскрипел. — Ты и сейчас выглядишь очень усталой. Если ты вдруг заснешь, мне бы не хотелось, чтобы ты разбила голову о мой стол. Так хочешь подушку?

Сэмми выпрямилась, изо всех сил стараясь взбодриться.

— Я же тихо, — оправдывалась она. — Если я и засыпаю, то этого совсем не слышно.

— Что ж, весьма похвально — уроков ты не срываешь. Но все-таки все учителя обеспокоены — в этом году оценки у тебя стали хуже.

— Но ведь меня допустили к выпускным экзаменам в конце этой четверти.

— Разумеется. — Миссис Тейлор нахмурилась. — Но я слышала, ты не хочешь участвовать в выпускной церемонии весной. Почему?

— Но ведь я уже получу свой аттестат. А больше мне ничего не нужно. Что за радость — торчать на сцене?

— Сэмми, возьми словарь и найди в нем слово «веселье». — Миссис Тейлор открыла папку с надписью «Райдер С». — Летняя школа, тяжелая учебная нагрузка, в клубах по интересам не состоит, спортом не занимается. Это, знаешь ли, впечатляет. Пойми, тебе всего семнадцать лет.

— В январе будет восемнадцать, — сурово заметила Саманта.

— Ах, прости, я и не подумала, что тебе уже скоро на пенсию.

— У моей мамы сейчас не очень хорошо идут дела. Когда мы начинали, наш магазин был единственным в своем роде. Но за последние два года крупные компании открыли свои магазины, и в универмагах тоже стали продавать и минеральную воду, и йогурт… Боже мой, теперь к нам заходят молодые люди в костюмах-тройках и возмущаются, почему нет пяти разных сортов белого пшеничного хлеба!

— Яппи, — мрачно сказала миссис Тейлор. — Мир заполнили молодые профессионалы, которые голосуют за республиканцев.

— Ну, а нам гораздо больше дохода приносят старые хиппи.

Миссис Тейлор улыбнулась, но глаза у нее оставались озабоченными.

— Я слышала, по вечерам и по выходным ты работаешь в магазине тканей.

— Нам нужны деньги. Когда я сдам экзамены и смогу работать полный рабочий день, мы вздохнем свободно.

— Сэмми, неужели ты действительно хочешь сдать экзамены экстерном, на полгода раньше, чем все остальные? Неужели ты не хочешь вместе со всем выпускным классом пролентяйничать еще полгода?

— Я хочу зарабатывать деньги! И мне действительно неинтересна вся эта подростковая чепуха. Я — не стадное животное.

— Да? А какое?

Сэмми сложила руки на коленях.

— Скорее всего паук. Если бы мои пальцы могли сучить шелк, я сплела бы себе паутину. Сидела бы в середине, а всякие незваные гости запутывались бы в ней и съедались.

— Милая, если ты не будешь отдыхать больше, ты заснешь, не доплетя и половины.

Сэмми сжала кулачки.

— Я буду пить больше кофе.

— А колледж?

— Я не хочу тратить еще четыре года, я и так знаю, что я хочу делать.

— И что же?

— Зарабатывать деньги.

— У меня есть дня тебя новость, милая. Продавщицы магазинов тканей ездят на помятых старых машинах и покупают себе белье на дешевых распродажах.

— У меня будет собственный бизнес. Портьеры на заказ, ручное кружево. Мои вещи будут продаваться через оформителей интерьеров. О, у меня далеко идущие планы!

— А эти планы включают хоть пять минут на развлечения?

Сэмми бессознательно притронулась к груди, где под блузкой на цепочке висел ее рубин.

— Нет. — В коридоре зазвенел звонок, и Сэмми поднялась со стула. — Я очень тронута тем, что вы обо мне так беспокоитесь, миссис Тейлор, но поверьте, я сама могу позаботиться о себе.

— Хорошо, беседа окончена. Иди. — Но когда Сэмми поспешила к дверям, миссис Тейлор остановила ее вопросом: — Милая, а ты когда-нибудь принимала участие в ритуале под названием «свидание»?

— Хм-м. Нет. Должно быть, в словаре это слово неподалеку от слова «веселье»?

И Сэмми вышла из кабинета. На секунду у нее появилось искушение сказать, что она давным-давно считает себя замужней, просто чтобы посмотреть, как обалдеет миссис Тейлор, но она удержалась.

Сэмми не могла бы объяснить, почему она лелеет эту тайную, безнадежную мечту. И постоянно думает о том, что сказал Джейк, когда они виделись в последний раз три года назад.

Тетя Александра настояла, чтобы обед по случаю окончания Самантой школы проходил в небольшом зале загородного клуба Пандоры. А Сэмми думала только о том, что этот день она хотела бы отпраздновать с Джейком, а его нельзя пригласить в этот роскошный клуб — и вообще ни в одно из тех мест, что подвластны ее тете. «Но через месяц мне будет восемнадцать, — утешала она себя. — Я буду работать. Буду зарабатывать деньги. И не буду думать о том, что мама и Шарлотта зависят от тети Александры».

Но все это казалось невозможно далеким.

Скованная, напряженная, она сидела во главе сверкающего стола, в центре которого высилась рождественская композиция из зеленого остролиста с красными свечами, увитая золотой мишурой. Это украшение почти совсем загораживало от нее маму и Шарлотту — Сэмми видела только макушку сестры, склоненную над последним кусочком именинного торта «Амаретто». Сэмми подозревала, что Шарлотта пытается определить все составляющие торта, чтобы потом предаться собственным кулинарным экспериментам. Мама уже в начале вечера казалась усталой и подавленной. Красное бархатное платье, которое плотно облегало ее фигуру всего лишь год назад, сейчас висело на ней как бесформенная тряпка.

Сэмми согласилась на этот обед только ради мамы.

Оррин, высокий, величественный, с поседевшими висками, сидел рядом с Шарлоттой и улыбался, глядя, как та изучает торт. Тим, явно недовольный, что его заставляют проводить драгоценные часы рождественских каникул подобным образом, сгорбился над бокалом шампанского. Сэмми предпочла бы, чтобы он вовсе не приходил на этот обед, но, наверное, тетя Александра настояла. Тим был одет по всем правилам: костюм сшит на заказ, галстук заколот золотой булавкой. Надо сказать, что они годами не разговаривали друг с другом. Разве изредка Тим обращался к ней непременно с едким, саркастическим замечанием. Она поймала на себе его взгляд, полный почти неприкрытого презрения, и посмотрела на него в упор, твердо и спокойно. Он быстро отвел глаза.

Сидя справа от Сэмми, тетя Александра руководила застольем. На ней был изысканный костюм из золотой парчи, отделанный блестящим кантом, и ее любимое золотое ожерелье с тяжелой филигранной подвеской размером с орех пекана.

— Пора посмотреть подарки, — сказала тетя Александра, радостно потирая руки. Официант в белой куртке бесшумно убрал последние десертные тарелки. Шарлотта бросилась к угловому столику, на котором стояло несколько коробок, обернутых яркой бумагой и перевязанных разноцветными лентами, чтобы преподнести свой подарок первой.