Шериф вздохнул:

— Джейк, глядя на ваши с Самантой нежные объятия, никак не скажешь, что ты в этом деле сторона незаинтересованная.

— Это, наконец, смешно! — решительно заявила Александра. — Я приехала сюда, чтобы забрать племянниц домой, где мы и решим, как жить дальше. Слава богу, это мое законное право. Мне надоело слушать всю эту чепуху! Я — опекун Шарлотты, и мой долг — помочь ей. Саманта, ты совершеннолетняя и можешь поступать так, как считаешь нужным, но я прошу тебя не терять головы. Не заставляй меня забирать Шарлотту, оставив тебя здесь. Это разобьет мне сердце.

Отец поднял руку, призывая к молчанию.

— Если вы прямо сейчас не позвоните в социальную службу, — сказал он, твердо глядя в глаза шерифу, — то я сам это сделаю. Я постоянно обращаюсь к ним по подобным же поводам, так что они знают, что зря я их не побеспокою. Все мои вызовы всегда оказывались обоснованными. Они, несомненно, прислушаются к моему слову.

— А сразу после этого я позвоню своему мужу, и тот, кто имел глупость серьезно отнестись к вашему звонку, пойдет искать себе другую работу, — со спокойным торжеством заметила Александра.

Лицо шерифа вспыхнуло, он отступил.

— Хью, делайте, что считаете нужным, но в данный момент миссис Ломакс имеет полное право забрать свою племянницу домой. — Комкая в руках свою шляпу, он сочувственно посмотрел на Шарлотту. — Пойдем. Собирай вещички. Никто тебя не тронет, пойдем.

Шарлотта отчаянно прижалась к Сэмми.

— Ты никуда не поедешь, — покачала головой Саманта.

Александра сверкнула глазами.

— Саманта, не усугубляй всю тяжесть произошедшего. Неужели ты хочешь, чтобы Шарлотту вез на Хайвью шериф, как какую-нибудь преступницу? Не вынуждай меня к этому. Обещаю тебе: если ты поедешь домой и убедишь ехать сестру, — я прощу вас обеих. И мы начнем все сначала.

Сэмми трясло. Джейк чувствовал, что внутри она кипит, хотя старается не показать этого.

— Ну что ж, мы поедем, — негромко сказала Сэмми. — Но только если вы сейчас, в присутствии свидетелей, признаете, что Тим действительно избил Шарлотту. И если вы поклянетесь, что не отправите ее в психушку. И заодно пообещаете, что ноги Тима не будет в вашем доме, пока мы там живем.

— Это переходит все границы, — сказала Александра. — Ты меня ограбила. Я и это готова тебе простить. — Вдруг Джейк заметил нервный тик у нее на щеке. Она протянула руку: — Отдай мое ожерелье. Сейчас, в присутствии свидетелей.

— Вы ее боитесь, — вдруг сказал Джейк, заслоняя собой Саманту и Шарлотту. — И меня вы боитесь. Я не пьян, как дядя Уильям, меня не столкнешь с лестницы.

Александра вздрогнула, схватившись рукой за горло. Она повернулась к шерифу, бледная как смерть.

— Исполняйте свои обязанности, — хрипло произнесла она. — Мне нужно мое ожерелье и Шарлотта. Надеюсь, уже сегодня вечером вы доставите мне и то, и другую. — И она шагнула к дверям.

— Подождите, — остановила ее Элли. — Вот оно. Александра резко повернулась — застывшее лицо, злые глаза. Плавными, ловкими движениями Элли наклонилась к столику и выдвинула ящичек. Полузакрыв глаза, она вытащила ожерелье за подвеску, толстая золотая цепочка свисала с ее руки. Вдруг ее глаза широко открылись — в них застыло невыразимое изумление.

— Дай мне сейчас же, — протянула руку Александра.

— Нет! — Элли перехватила ожерелье за цепочку и вдруг стала яростно его раскручивать. Подвеска, описав сверкающую дугу, с резким звуком упала на столик и раскололась.

Александра застыла, как соляной столб.

В гнездышке из тончайшей белой материи сверкал рубин «Звезда Пандоры». Элли зачарованно протянула чуть дрожащую руку и взяла его. Второго такого не было на свете. У Джейка вдруг сжалось сердце. Он, наконец, понял. Это единственная вещь, которую он не мог найти, единственная вещь, неподвластная его дару. Камень почувствовала Элли. Как тогда на кладбище. Он не мог сказать ничего, она же точно знала, что камня там нет.

«Он мой. Я умру за него», — вдруг вспомнил он слова Элли. А это действительно опасный камень. Джейк безмолвно хотел остановить сестру, но было поздно — Элли уже зажала рубин в кулаке.

— Это вы ограбили нас, — сказала она, глядя Александре в лицо, и раскрыла ладонь. Рубин рдел на ней, как капля крови. Сара шагнула вперед.

— Боже, это мой рубин!

Александра, вскинув голову, смотрела на них, из последних сил сохраняя достоинство, но губы ее дрожали. Сара гневно обратилась к ней:

— Мой брат завещал его мне, и ты поклялась, что похоронила рубин вместе с ним. Значит, ты спрятала его под золото и все эти годы носила, и выставляла напоказ, и щеголяла им! Вот все и раскрылось.

Александре нечего было сказать.

— Считай, что он к тебе вернулся, — сдавленно произнесла она.

Зажав рубин в руке, Сара наступала на Александру.

— Ты воровка, Александра! Я подам на тебя в суд, и пусть весь мир узнает, как жена вице-губернатора обманула и обокрала семью своего первого мужа. О, я предвкушаю каждую минуту этого процесса!

Александра отступила, вытянув вперед руки. Сара, подняв кулаки, опять двинулась на нее, почти в беспамятстве. Хью быстро стал между ними. Шерифа, казалось, хватил паралич. Сара, пытаясь вырваться из рук мужа, размахивала перед Александрой кулаком.

— Но мы можем сторговаться, — неожиданно спокойно и негромко сказала она, — Я буду к тебе милосерднее, чем ты была к Уильяму, и этот камень наконец-то послужит доброму делу. Давай торговаться, — повторила мама. — Я буду молчать, если ты уйдешь из моего дома и оставишь девочек в покое. И даже не мечтай вернуть Шарлотту — ни сейчас, ни потом. Скажешь всем, что ты разрешила ей жить с сестрой. Говори что хочешь, мне все равно. Но не попадайся мне на глаза, а не то пожалеешь.

Александра устояла на ногах, только шека задергалась сильнее. От нее шла невидимая волна бессильной ярости и унижения.

— Они мои, — прошипела она. — Мои племянницы. Моя плоть и кровь. И я желаю им добра. Франни это понимала.

— Вы ее убили, — сказал Джейк. — Вы так ее зажимали со всех сторон, что ей ничего другого не оставалось, как исчезнуть совсем.

Сэмми шагнула вдруг к нему, сдержанная, с высоко поднятой головой, с сухими глазами.

— Мама любила вас. Я тоже хотела вас полюбить, но мама не знала вас так, как я.

— Ты ведь такая же, как я! — крикнула Александра. — Ты честолюбивая, умная, сильная. Неужели ты позволишь этим людям превратить себя в прекраснодушное ничто?! Ты должна хотеть того же, чего и я, — власти, денег, независимости.

— Мне не кажется, что вы независимы, — устало ответила Сэмми. — Скорее — отчаянно одиноки. И я никогда не захочу быть как вы.

— Прочь из моего дома! — приказала Сара. Джейк заглянул в пустые жалкие глаза Александры.

— Вы хотите, чтобы Оррин стал сенатором, для вас это важнее всего. Вы не можете рисковать, что все это всплывет.

— Я с тобой еще разберусь. Сейчас твоя взяла, но придет время…— Ее голос прервался. — Ты не заслужила моих племянниц, — хрипло сказала она, обернувшись к Саре. — И в один прекрасный день они вернутся ко мне по своей воле.

И, резко повернувшись, она выбежала вон. Шериф, встряхнув свою шляпу, устремился за ней. Хлопнула входная дверь, и через несколько минут послышался звук отъезжающих машин.

Казалось, все в доме затаили дыхание.

Джейк снова ощутил на своей спине руку Саманты, и это прикосновение обожгло его. Кроме того, он почувствовал ее неимоверное облегчение, будто тяжелый камень наконец свалился с ее плеч. Значит, он не подвел Саманту.

Все боялись пошевелиться, застыв, как статуи в парке. Джейк делал вид, что прислушивается к тому, как удаляется шум моторов. На самом деле он вслушивался в дыхание Саманты.

— Мы вне опасности? — спросила Шарлотта. — Мы действительно можем здесь жить?

— Да, — ответил Хью, и все наконец осознали, что произошло. Вне опасности. Пустая душа Александры отлетела от их дома.

— Он все время был у нее. И она думала, что так будет всегда. — Сара положила рубин мужу на ладонь, и он, нахмурившись, стал его рассматривать.