От его ласки ее сердце сжалось. Она вспомнила, каким был Алессандро два года назад.

— Кэрис! — Наклонив голову, мужчина коснулся губами ее рта. Она мгновенно обмякла, ее тело затрепетало. — Дорогая Кэрис.

Алессандро принялся покрывать нежными, но пылкими поцелуями ее щеки, брови, нос. От эмоций у Кэрис перехватило дыхание. Это не были ласки мужчины, желающего овладеть ею. В его поцелуях ощущались чувства, на которые она так долго надеялась.

— Ты простишь меня, Кэрис?

Алессандро перестал ее целовать, но объятия не разжал. Изумленная женщина открыла глаза:

— О чем ты говоришь?

Алессандро ответил не сразу, и ей показалось, что он набирается смелости. Он, человек, который никогда ни в чем не сомневался, заключая многомиллионные сделки или представая перед жаждущими сенсации журналистами!

Он глубоко вздохнул, его грудь поднялась и коснулась ее груди.

— Прошедшие годы были для тебя нелегкими, — тихо начал он, и Кэрис стала постепенно успокаиваться. — Я прогнал тебя, и ты в одиночку вынашивала и рожала Лео. В одиночку растила нашего сына и создавала для него дом.

Алессандро умолк и зажмурился, словно от боли.

— Мы выжили, — прошептала она.

— Я отказался от тебя и от Лео. — Губы Алессандро изогнулись в безрадостной улыбке. Когда он открыл глаза, они были темнее обычного. У Кэрис сложилось впечатление, будто она смотрит ему в душу. — Мне не следовало тебя отпускать. Я не должен был сомневаться.

— Что? — От его признания Кэрис онемела.

Длинные мужские пальцы погладили ее лицо. Молодую женщину наполнило ощущение чего-то драгоценного, волшебного.

— Винить следует только меня, Кэрис. Это моя вина. Я не должен был обвинять тебя в измене.

Она заглянула в его глаза и увидела в них раскаяние, вину, боль и надежду. У нее закружилась голова.

— Ты не мог знать, — заговорила она, пытаясь утешить Алессандро. — Ведь я поверила Ливии, когда она сообщила мне, что вы с Карлоттой собираетесь пожениться.

Алессандро тряхнул головой:

— Ты не могла знать, что на уме у Ливии. А я… я сделал поспешные выводы.

Сердце Кэрис забилось чаще.

— Розина рассказала тебе правду? Объяснила, что между мной и Стефано Манцони ничего не было?

— Нет.

— Тогда…

— Как я узнал? — На его губах мелькнула улыбка.

Взяв руку Кэрис, он положил ее на свое сердце, затем крепко прижал к животу.

— Я почувствовал вот здесь. Нутром, если хочешь. — Алессандро пожал плечами, по-прежнему прижимая ладонь женщины к животу. — Интуиция все время подсказывала мне, что ты не та, за кого я тебя принимаю, но я не слушал ее. — В его глазах вспыхнуло изумрудное пламя. — Два года назад я должен был спасать компанию, упорядочивать хаос, оставленный моим отцом. Это я хорошо помню. Кроме того, все женщины были для меня предательницами. Вероятно, я подсознательно ждал, что ты выдашь себя и подтвердишь мои догадки.

Кэрис боролась с головокружительным ощущением пробуждающейся надежды.

— Я не понимаю.

Алессандро так долго молчал, что ее нервы напряглись до предела. Наконец он продолжил:

— Скажем так, я слишком много лет был целью женщин, заинтересованных в приобретении богатства и престижа.

Кэрис уставилась на него. Неужели Алессандро считает, что женщины льнут к нему только из-за материальных благ? Неужели он не понимает, насколько сексуален и красив? Она влюбилась в него по уши, едва увидев, и вначале не знала о его богатстве и положении в обществе.

— А ранее… — Алессандро помедлил, собираясь с силами. — Моя мать ушла, когда мне было пять лет. Ушла к человеку, который обладал большим, чем мой отец, состоянием и престижем. Я никогда ее больше не видел.

— Вам не разрешал встречаться отец?

Алессандро фыркнул:

— Моей дорогой мамочке не было до меня дела. С рождения она передала меня на руки нянек. В какой-то степени я не слишком пострадал, когда она бросила нас с отцом.

Кэрис уловила в его словах ложь. Ее сердце переворачивалось, она понимала, что так долго мучает Алессандро — осознание того, что он не нужен своей матери.

— После этого у меня была куча нянек. Большинство из них интересовало то, как заманить в ловушку мужчину с титулом, а не воспитание его сына, — с горечью продолжал Алессандро. — Я научился никому не доверять.

Кэрис хотелось изгнать из его памяти долгие годы страданий и неверия. Хотелось утешать и укачивать на руках, словно маленького мальчика, расстроенного из-за отъезда матери.

— Но моему поведению нет оправданий. — Алессандро взял ее руку и поцеловал запястье, потом ладонь. Он пристально смотрел на женщину горящим взором. — Кэрис, я не помню, что между нами произошло. И вероятно, никогда не вспомню. Но одно мне ясно: я сделал поспешные выводы и действовал опрометчиво. После нашей свадьбы я понял, что неверно тебя оценивал. Мне не следовало так поступать.

Сердце Кэрис воспарило, готовое вырваться наружу, когда она увидела теплый взгляд мужа.

— Сандро! — Она называла его так прежде и долго хранила это имя в памяти. Теперь оно легко слетело с ее губ. — Сандро, я…

Он прижал к ее губам указательный палец:

— Позволь мне сказать первым, Кэрис.

Алессандро глубоко вздохнул, и молодая женщина замерла. Инстинктивно она понимала, что он готовится сказать нечто важное. Она напряглась и почти перестала дышать.

Неужели ее тайные мечты станут реальностью?

— Я никогда не думал, что буду испытывать к женщине подобные чувства. Ты честная, откровенная, заботливая. — Алессандро улыбнулся. — И нам хорошо вместе. Верно?

Он с серьезным видом ждал ее реакции — несмотря на внутреннюю силу, Алессандро выглядел сейчас очень уязвимым.

Кэрис осторожно кивнула, стараясь сохранять спокойствие и почувствовав, как вспыхивают в душе восторг, любовь и желание.

Она отвела руку мужа от своих губ и сжала ее, мечтая услышать слова, которых так долго ждала.

«Я люблю тебя…»

Алессандро притянул ее к себе:

— Я… верю тебе, Кэрис.

— Кэрис, ты меня слушаешь? — Карлотта склонила голову набок и стала похожа на любознательную маленькую птичку.

— Конечно, слушаю. — Кэрис заставила себя улыбнуться подруге, хотя мысли ее витали далеко.

Жизнь с Алессандро можно назвать прекрасной. Он отличный отец, потрясающий любовник. При воспоминании о его ласках и поцелуях сердце Кэрис бьется чаще. Он добрый и внимательный.

И он ей верит. Она скривила губы, вспоминая его слова «Я… верю тебе, Кэрис» и глубину своего разочарования.

Он дал ей больше, чем любой другой женщине. Он дал ей все, что мог дать. Алессандро не виноват в том, что он не научился любить. Не виноват, что не может предложить любовь.

Когда-нибудь она научится довольствоваться тем, что имеет. И не важно, что ей очень хочется любви. Она благодарна Алессандро, и не стоит желать большего.

Лучше всего заняться делами, что она и делала последние два месяца.

— Да, учитель итальянского великолепен. Я рада, что последовала твоему совету и наняла его, — поспешила она вернуться к разговору. Кэрис старалась при первой же возможности упражняться в языке, поэтому, оставаясь с Карлоттой наедине, она говорила по-итальянски. — Как ты думаешь, я делаю успехи?

— У тебя отличное произношение, — улыбнулась Карлотта, — правда, словарный запас еще скуден. Ты произведешь фурор, когда Алессандро начнет устраивать свои знаменитые приемы. Твой едва заметный акцент понравится всем.

— Думаешь? — Кэрис оглядела роскошный ресторан отеля, куда Карлотта пригласила ее на обед.

Несмотря на новую одежду и решимость стать ровней Алессандро, молодая женщина иногда нервничала, чувствуя себя не в своей тарелке.

Алессандро не требовал, чтобы Кэрис посещала все общественные мероприятия. Да, они выходили в свет, даже время от времени обедали с друзьями, но она заметила, что муж отклоняет много приглашений, которые обычно принимал. Считает ли он, что Кэрис не справится?