— Но Малах в здесь! Ты не забыл?! Он ни разу не покидает Нимфею за долгих десять лет. Объясни, какие силы могли заставить его покинуть добровольную ссылку? До сего дня я не думал, что такие силы существуют. Но Малхазтофей тут!

— Да. И он скрыл от Немо свое пребывание в Древней столице. Все это очень странно.

— Странно, но у нас есть лишь догадки. Что сказал тебе Малах, когда остановил перед входом в "туннель"? — еще больше понизил голос Хрисаах.

— Ничего конкретного. Сказал, что Немо сам творец своей судьбы, приказал не вмешиваться.

Хрисаах уставился пол, словно найдя в нем то, что искал. Несколько мгновений стоял молча, что-то натужно обдумывая.

— Я больше не смею задерживать вас в Травансале. — громко выговорил хан, поворачиваясь лицом к Немо, стоявшим в двух десятках шагов. — Я могу предложить вам поехать в Кураст со мной. Там меня ждут неотложные дела. Знаю, ваш путь лежит на торги в Курасте. Дорога в сопровождении моей личной охраны убережет вас от случайных стычек. Но кроме этого вы можете продать свой товар мне, тогда необходимость в долгой поездке отпадет сама собой. Ценой я не обижу.

— Спасибо за великодушие, но у нас договор с северянами, которые дали нам защиту по пути в Восточное Ханство. — Гефест выкрикивал слова у самого уха Хрисааха — Мы не можем нарушить данного слова, поэтому обязаны ехать в Кураст. Что же до поездки с самим ханом… нам надо спешить, как знает хан, каждый день на счету, а мы и так слишком долго просидели здесь. Моего сына не покидает тревожное чувство, и избавиться от него можно, только добравшись в Нимфею.

— Значит, вы отказываетесь от моего сопровождения?

— Да, — коротко ответил Немо, бросая быстрый взгляд на отца.

— Да, — повторил Гефест. — Не смеем отягощать хану его путь в Кураст. — беседа наполнилась какой-то официальностью.

— Причина конечно не в отягощении, — сделал упор на последнее слово хан — Но я и сам понимаю, что сильно вас задержал. Если вам будет угодно, я предоставлю вам пару своих людей.

— В этом нет надобности. — отрезал Немо.

— Как угодно, просто я не хотел, чтобы со Шлемом что-то произошло, ответственность за его сохранность все же на мне!

— Нет причин к волнению, он в надежных руках. — парировал северянин.

— Не спорю, но все же…

— Это решено! — отчеканил Немо. — Завтра нас ждет долгая дорога, мне надо повидаться с Квал-Тарром перед отъездом, поэтому прошу разрешение откланяться.

— Еще одно, Немо, сын Гефеста. Возьми эту бумагу, подорожная, подписанная лично мной, вы сможете беспрепятственно ездить, где пожелаете, в пределах страны, разумеется. И вот еще одна бумага, в Курасте по ней вы сможете получить некую сумму золота или серебра, по вашему усмотрению. В добрый путь, надеюсь, наши дороги еще не раз пересекутся!

— До скорой встречи! — в один голос сказали Немо и Гефест.

Они вышли из дворца и пошли по вечерним улицам Травансаля в постоялый двор. Фонари ярко освещали дорогу, огоньки трепетали в стеклянном заточении, играли своим светом с ночными тенями.

Немо и его отец подошли к трактиру, снова показал свои сплетения дикий виноград, окутывающий зеленым покрывалом скелет здания с ног до головы. Чемпион крепко сжимал в своих цепких руках свою Награду. По истине превосходящую подвиг, даже столь отважный и сложный.

"Завтра выезжаем, наконец! Сколько можно сидеть в этом «прекрасном» городе, он уже порядком поднадоел. Почему хан тянул? Почему отдал Славу Ондала именно сегодня?

А Гефест стал не похож сам на себя, после того, как я прошел "смертельный туннель", почему? Не может же быть, что он завидует?! Нет, такого быть не может, но что же тогда? На все мои вопросы отвечает одно и то же "Ничего, ничего, с чего это ты взял, что со мной что-то не так?". А ведь с ним действительно что-то не так, такое ощущение, что я вернулся оттуда не такой, как вошел. Будто Гефест смерть повидал, пока я по туннелям шатался! А может, обиделся на меня за то, что я ничего не рассказал об увиденном в «туннеле»? А что там говорить? Я и вспоминать все это не хочу!

Только подумаю: падающие двери, с огромными острыми шипами, которые режут плоть, как подтаявшее масло; стрелы, которые летят сразу со всех сторон, да так летят, что не увернуться, единственное спасения — быстро нырять вниз, прижиматься к полу и молить, чтоб из под земли не вылезли эти проклятые навостренные шипы; — а ведь они разят еще лучше тех самых дверей! — а всего лучше был тот проклятый круглый камень, который, казалось, вот-вот и сомнет меня и Квала в две кровавые лепешки, раздавит тело так, что мама родная не узнает! Даже кости в порошок перемолоть сможет, еле спасся тогда. Протиснул Квал-Тарра в какую-то щель, а сам не смог, пришлось другую искать, а потом возвращаться. А на себе такую тушу, как варвар тащить — сущее наказание! А он без сознания так и провалялся весь путь в этом чертовом туннеле. Думал, с ним вместе помру, убьет меня варвар тем, что просто есть! Но не бросать же? Пусть даже в лицо смерти смотрел бы все равно не бросил! А Старуха и впрямь была рядом, казалось еще чуть-чуть и вцепиться в тебя, и не отпустит больше никогда! Но нет, кто-то решил по-другому! Даже от этих вертящихся железных монстров спасся и варвара умудрился вытащить! Как подумаешь об этом, так в жар бросает! А Гефест еще обижается… С чего? Ни за что в жизни больше и носа не суну в эту злобную туннельную пасть!

Но приз хорош, игра стоит свеч, а ведь ты не на шутку решил оставить его себе! И забыл уже, зачем выманил Шлем у хана, а вот забывать не стоит, завтра и отдам, непременно отдам!

И уезжать пора, неровен час, в Нимфее что-то такое произойдет, что я уже ничем помочь не смогу. Чувствую: спешить надо! Гложет сердце эта невыносимая боль, за Анадель. Боюсь. Неужто, с ней что-то неладное! Если с ней что-то случиться, я себе этого никогда не прощу!

Надо готовиться. Завтра отъезжаем. Как говорил Гефест: "каждый день на счету". Еще и с варваром разговор предстоит, не легкий, думаю! Да и как-то не вериться, что теперь мы с ним так расстанемся. Я ведь к нему привязался, как к родному! Квал, Квал…"

Ночь прошла спокойно, даже приготовлений долгих перед сном не делали, а они-то и не сильно нужны! По всей дороге от Травансаля к Курасту целая сеть трактиров и постоялых дворов, еды брать не надо, повозка уже давно готова, собрать личные вещи и в путь!

Тревожные сны этой ночью к Немо не пришли. Заметно поубавилось и тревоги, стало как-то спокойнее, только одно не переставало волновать — разговор с Квал-Тарром.

Рано утром Немо ушел к варвару. Друг был в тяжелом состоянии, лежал, не вставая.

Дорогу в госпиталь северянин знал хорошо. За время пребывания в Травансале Немо вообще успел неплохо изучить город, самые мелкие заколки, не нанесенные даже на городские карты, он знал как свои пять пальцев. После лабиринтов "смертельного туннеля", где мрак застилает все вокруг, простые городские улочки запомнить окажется сущим пустяком.

Посетитель остановился у здании госпиталя. Решительно зашел, безошибочно нашел палату Квал-Тарра. Варвар уже не спал. При виде северянина, он с трудом приподнялся. Видно было, что каждое движение сопровождается болью, но лежать бревном в присутствии других Квал-Тарр не собирался, не хотел показывать свою слабость.

— Как самочувствие? — поинтересовался Немо, уже зная ответ на свой вопрос.

— Паршиво! — прохрипел варвар. — Даже говорить сложно, будто наковальню на грудь положили! А ты вижу, пришел попрощаться?!

— С чего это ты взял? — замялся Немо.

— Ты с заплечным мешком! Или ты думаешь, что я слепой? Я попал сюда не из-за зрения, а из-за ран, — хриплым басом ответил Квал-Тарр.

— Это не заплечный мешок, это… вот что… — Немо распахнул свою завязку, в ней лежал тот самый шлем, который он выиграл в турнире. — Я понял, для чего ты лез в «туннель», это не из-за славы и тем более не из-за девушки, тебе был нужен Шлем, я отдаю его тебе.