Лисандр заметил тонкие полосы облаков над горными вершинами. Хотя сейчас было тепло, когда солнце сядет за горизонт, их настигнет страшный холод.

— Следуйте за мной, — приказал Агесилай, поворачиваясь к крутому подъему в гору.

Лисандр последний раз взглянул на соучеников и направился следом за Агесилаем.

«Увижу ли я казарму снова?» — задал он себе вопрос.

Товарищи, оставшиеся позади, желали им удачи. Прощаясь с ними, Лисандр поднял руку, но не оглянулся.

Теперь его будущее зависело от гор.

Агесилай поднимался вверх по тропинке. Лисандр изо всех сил старался не отставать от него, несмотря на жгучую боль в икрах. Он слышал, как Демаратос тяжело дышит от напряжения. Пробираясь по склону горы, спартанец сильно напрягался, и Лисандр догадался, что ему трудно из-за недавнего вывиха плеча.

Склон становился круче. Наконец они достигли небольшого кряжа.

Агесилай отпил глоток воды из фляги.

«Я поберегу свою воду», — подумал Лисандр.

Он не знал, сколько воды ему понадобится в последующие дни, а пока было не время опустошать драгоценный запас. Посмотрев вниз, он увидел, как Диокл и аккуратные ряды спартанцев, казавшиеся теперь небольшими пятнами, маршируют в направлении казармы.

Смеркалось, ветер, набирая силу, устремился вниз по горному склону.

У Лисандра вспотела спина, он поежился и сказал:

— Надо найти какое-то укрытие, пока не совсем стемнело.

— Заткнись, илот, — оборвал его Агесилай. — Здесь я командую.

Демаратос посмотрел на сопровождающего и ухмыльнулся.

С наступлением ночи они поднялись еще выше. Лисандр почувствовал, как пальцы на его ногах покрываются волдырями, отчего ноги сводило при каждом шаге. Ветер не затихал, у Лисандра онемела половина лица. Он спрятал руки под мышки, пытаясь согреть их.

Агесилай, шедший впереди, остановился.

— На сегодня хватит, — он указал на неглубокую впадину среди гор. Перед ними располагалась небольшая рощица из низких оливковых деревьев. — Давайте устроимся вон под теми деревьями и укроемся от ветра.

— Когда ужин? — спросил Лисандр, едва они начали спускаться с кряжа.

— Неужели ты и полдня не можешь обойтись без еды? — с ухмылкой спросил Демаратос. — Ты меня просто умиляешь!

— Это ты каждый день набиваешь себе брюхо, — ответил Лисандр.

— Помолчите, вы оба! — заорал Агесилай. — Охотиться уже поздно. Добудем еду, когда взойдет солнце.

К радости Лисандра оливковая рощица и правда защищала от ветра, но пронзительный ночной холод все равно пробирал до костей.

— Может, разведем костер? — спросил он. У него в мешке был кремень, а вокруг валялось много сухих сучьев.

— Обойдемся! — ответил Агесилай. — Огонь привлечет диких животных.

— Ты ничего не понимаешь, — сказал Демаратос Лисандру. — Из-за тебя мы все погибнем еще до начала испытания.

— Вы оба ничего не понимаете, — уточнил Агесилай. Улыбка исчезла с лица Демаратоса. — Думаете, в казарме трудно живется? Вот увидите — испытание в десять раз труднее. Скоро вы так проголодаетесь, что начнете грызть кожу своих сандалий.

Лисандр вспомнил о лежавшем в его мешке мясе. Он прибережет его до того дня, когда положение станет совсем отчаянным.

— Ваши кости промерзнут до такой степени, что только и смотри, чтобы они не рассыпались, — продолжал Агесилай. — Я-то знаю, поскольку раньше бывал здесь.

— Нам надо попробовать возвести укрытие, — сказал Лисандр.

Агесилай фыркнул:

— Тебя только могила исправит. Из чего ты станешь возводить свое укрытие?

Лисандр огляделся. Агесилай был прав. Кроме нескольких кусков сухостойной древесины, поблизости больше ничего не было.

Агесилай забрался на шишковатое оливковое дерево и среди ветвей нашел созданное природой сиденье.

— Утром я хотя бы проснусь живым, — с ухмылкой пояснил он. — И до меня никто не доберется.

Лисандр заметил другое дерево с дуплом и бросился к нему, однако Демаратос опередил его и забрался на ветви первым:

— Это мое дерево, полукровка. Найдешь себе другое.

Лисандр отправился на поиски, но ни одно для ночевки не годилось. В конце концов, пристроился у основания какого-то ствола, прижал колени к груди и обхватил их руками. Еще никогда он не чувствовал себя таким одиноким.

Ночь наступила быстро, вокруг стемнело, тускло-синее небо почернело. Роща наполнилась разными звуками. Раздался шорох, от которого Лисандр выпрямился и насторожился.

«Не будь глупым! — выругал он себя. — Это ветер гуляет среди деревьев».

В горах эхом отозвался вой. «Волки! А вдруг они нападут?» Снова послышался вой, и Лисандр поднял ветку, которую решил использовать вместо дубинки. Если дикие животные и в самом деле притаились среди темноты, он достойно их встретит.

Юноша прижался спиной к стволу и стал ждать. Он слышал, что Демаратос тихо похрапывает, надежно устроившись среди ветвей.

Первая ночь в горах для Лисандра будет долгой.

Он надеялся выжить и встретить рассвет.

Лисандр проснулся и вздрогнул. Неужели кошмары никогда не прекратятся? Ночью ему снова приснилась мать, и как каждый раз, когда во сне он видел ее лицо, сердце у него болело все сильнее.

Под серыми облаками исчезли звезды. Над Лисандром грозно нависали горы, окутанные мрачными тенями. Голые оливковые деревья напоминали обнимавшиеся скелеты. Стоял пронизывающий холод.

Всматриваясь в темноту, юноша заметил Демаратоса. Тот тоже дрожал от холода. Агесилай лежал на ветвях и, судя по наклону головы, крепко спал.

Лисандр потер руки и ноги, пытаясь немного разогреть их. Он закрыл глаза и пытался вообразить, что закутался в толстый плащ. Это не помогло. Холод пробирал до костей.

Нужно было хотя бы немного согреться. Несмотря на одолевавшую его усталость, Лисандр встал и начал вращать руками.

— Что ты делаешь? — спросил Демаратос, не меняя позы.

— Хочу согреться, — ответил Лисандр.

— Займись этим в другом месте, — посоветовал Демаратос. — Мне хочется еще поспать.

Лисандр отошел к дальнему краю впадины, где из земли торчал огромный старый пень. Середина пня сгнила, образовав впадину, куда можно забраться. Там лежали влажные листья и нечто похожее на разложившийся скелет птицы. Но это было лучше, чем ничего.

Лисандр забрался внутрь и прижал колени к груди — снаружи торчали лишь его голова и плечи. Было неудобно, дурно пахло, но он почти укрылся от ветра. Руки и ноги покалывало. Лисандр опустил голову и закрыл глаза.

— Вы оба, вставайте, — раздался голос Агесилая.

Лисандр с трудом выбрался из своего укрытия. Рассвет уже заполнял впадину. Все было подернуто голубоватой дымкой.

Лисандр поднял руки над головой. Демаратос зевнул и сел. Агесилай стоял у кустарника в тридцати шагах от них.

— Вы неисправимы, — крикнул он. — Скоро птицы склюют самые спелые ягоды.

«Ягоды!» У Лисандра ныли все мышцы. Он подбежал к Агесилаю, обрывавшему кустарник. К ним нетвердым шагом приблизился Демаратос.

— Отойди от меня! — рыкнул Демаратос, срывая красные ягоды и запихивая их в рот.

Лисандр вскипел от гнева. Он бросился на врага и сбил его с ног. Потом схватил другую гроздь.

— Ты урод! — голод довел Лисандра до такого — он дрался из-за ягод.

Агесилай сильным ударом ноги в плечо свалил Лисандра на землю. Тот упал на Демаратоса. Оба растянулись в грязи.

— Пора идти дальше. Собирайте вещи. Демаратос встал. Его пальцы стали красными от ягод.

— Вкусно, — произнес он, вытирая рот. Лисандр тоже поднялся. Надо было действовать быстрее, если он намеревается выжить.

Оба взяли мешки и поспешили за Агесилаем, который уже пробирался среди невысоких скал.