-Кем бы я ни был – тебе я не враг, - Хорвек держался спокойно, словно взгляд лесного существа не жег его так, как меня. – Я держу путь на юг, и очутился здесь случайно. Позволь нам перейти твой лес с миром, и я больше никогда не вернусь сюда.

-На юг? Что тебе нужно на юге? Разве ты не знаешь, что южное королевство Белой Ведьмы пало много лет тому назад? Человеческим чародеям там больше не рады, - голос старухи становился все громче, все трескучее, и все морщины на ее лице содрогались, словно звук этот исходил из них. – Закончилось время, когда подобные тебе хотели власти не только над людским племенем, но и над нашим. Вы стали ненавистны и своим собратьям, и нам, хотя были времена, когда обманом вы выведывали у Высших существ немало секретов, притворяясь нашими союзниками...

-Ты сама сказала, что те времена прошли, лесная дева, - бывший демон, ничуть не таясь, положил рядом с собой кривой клинок, взятый у Мобрина. – Мне не нужна власть ни над людьми, ни над нелюдями. Прежний уклад не вернется, как не вернется к тебе твоя прежняя сила, а ко мне – моя. Чародеев, равных тем, которых ты ненавидишь, осталось совсем немного. Есть одна... рыжая ведьма, погубившая немало твоих соплеменников – она сильна, как те старые колдуньи, но куда злее, куда хитрее – ведь ей приходится жить во времена, когда колдовство проклято и запретно. Клянусь тебе, что в конце моего пути либо ее смерть, либо моя, а, быть может, не жить более нам двоим. Отчего бы тебе не помочь мне?

-Рыжая ведьма? – лесная дева встопорщилась тысячами иголок. – Я слыхала о ней. Погубить ее – славное дело, но разве тебе это под силу? Я чую каждое биение твоего мертвого сердца, слышу, как течет по жилам стылая кровь – в ней нет и десятой доли той магии, которая нужна для победы над таким врагом!

До сих пор я молчала, ведь ночное страшное существо не замечало меня и, положа руку на сердце, его внимание было не из тех, что хотелось бы привлечь. Однако, в который раз, презрение, выказанное Хорвеку, лишало меня всякого благоразумия. Вот и сейчас я вскричала:

-Да чтоб ты понимала, старая госпожа! Еще недавно магии в нем не было вовсе, а вот поди ж ты – появилась! Откуда тебе знать, не прибавится ли в нем сил? Все твердят, как страшна эта ведьма, как сильна, однако мы до сих пор живы, как ни пыталась она нас извести! Вчера один демон тоже думал, что легко расправится с нами, да вот только...

Рука Хорвека спокойно, но непреклонно зажала мне рот, и моя пылкая речь оборвалась, сменившись недовольным пыхтением.

-Пропусти нас через свой лес, лесная дева, - повторил он.

Но создание, явившееся из ночной чащи, теперь смотрело на меня, словно мои неосторожные слова стали своего рода заклинанием, привлекающим внимание.

-Пусть девочка говорит, - прошелестел низкий скрипучий голос. – Она храбрее, чем ее соплеменники.

-Она глупее, чем ее соплеменники, - отозвался Хорвек со вздохом, но руку опустил.

-Глупость... храбрость... Все едино! – лесная старуха нависла надо мной. – Настоящая храбрость всегда немного глуповата, если рассказывать о ней без прикрас. Я чую, что в ее роду был кто-то из лесных созданий. Быть может, одна из моих сестер из дальних лесов... Да, ты самую малость похожа на нас, я вижу признаки нашей породы в твоем лице...

Я невольно вздрогнула: вот уж на кого мне не хотелось оказаться похожей – так это на ужасную старуху с черным лицом, похожим на кору древнего дуба. Лесная дева заметила как сморщился мой нос от отвращения, но не разгневалась, а рассмеялась – будто расщепленное дерево заскрипело.

-Не кривись, девочка, не кривись! Что я, что мои сестры – все мы когда-то были красавицами. Смотри, я и сейчас могу принять прежний облик, хоть и ненадолго...

На пару мгновений все вокруг осветилось, словно костер разгорелся сильнее из-за порыва ветра, и я увидела перед собой смугловатое юное лицо, усеянное яркими веснушками – словно дикая рыжая лилия показалась в зарослях темной болотной травы. Оно одновременно и походило на человеческое, и неуловимо отличалось – то ли из-за слишком широко расставленных темных оленьих глаз, то ли из-за резко очерченных скул, то ли белозубая улыбка открывала слишком острые клыки... Спутанные волосы спадали на глаза, и оттого лесная дева еще больше напоминала странного дикого зверька, с лукавством выглядывающего из свого укрытия. Но видение это было мимолетным – стоило моргнуть, как передо мной вновь оказалась темноликая старуха.

-Да, и сейчас по весне, когда после спячки силы возвращаются ко мне, я изредка возвращаю себе этот облик, кружу лунными ночами около деревень и хохочу до самого утра, пока какой-нибудь смельчак не выйдет на околицу. А затем, бывает, зимой на той же околице находится младенец, появившийся на свет где-то под старым деревом, на зеленом мху… Наша лесная кровь хороша: она дарит крепкое здоровье человеку, его детям и внукам, и большая часть из них доживает до глубокой старости...

-Хороший дар, но иногда одного крепкого здоровья недостаточно для того, чтобы избежать ранней гибели, - заметил Хорвек. – Нужно совершить практически невозможное, чтобы Йель когда-то постречалась со старостью. Скажи лучше, чего желаешь в обмен на перемирие между нами?

-Зачем вам моя помощь? – проскрипела старуха, сгорбившись еще сильнее. – Ты сам сказал, что я слишком стара, силы мои не те… Скоро люди совсем обо мне позабудут, и никто не пожалеет о прежних временах, когда я пела вместе с волчьими стаями и танцевала на болоте…

-Не лукавь, лесная дева, - Хорвек отмахнулся от ее причитаний. – Вот уж не поверю, что ты перестала водить кругами путешественников, пускать по их следу волчьи стаи, насылать с болот туман и лихорадку. Пока ты жива – лес слушается тебя, и мы оказались в твоей власти, как только шагнули на лесную дорогу. К нашему костру ты вышла неспроста. Я бы попросил у тебя прощения за то, что колдовал в твоем лесу, но вряд ли ты ими удовольствуешься.

-Когда-то я поклялась, что изведу любого человеческого чародея, которому не посчастливится забрести в мой лес, - ответила лесная дева, отдаляясь от нас так же плавно и незаметно, как приблизилась. – Я повидала много горя из-за людского колдовства. Но ты и так мертв, а девочка по праву крови может рассчитывать на мою милость. Быть может, я нарушу свое обещание сегодня…

-Ты говоришь это не так, чтобы я мог поверить в твою бескорыстность, - хмуро произнес Хорвек.

-Старые законы велят мне, чтобы я взяла с вас какую-то плату, - старуха развела руками, похожими на кривые узловатые корни. – Нынче не весна, чтобы я выходила к людям ради забавы. Когда ночи становятся длинее дня – наступает время моей силы и моей слабости: все труднее мне ходить меж деревьев, все чернее мое лицо, однако проклятья мои становятся крепче, а воля – злее. За то, что я сменила гнев на милость, нарушив при том данное когда-то слово, нужно заплатить – долг ваш велик. Но не золотом, нет… Пусть золотом одурманивают себя духи, живущие рядом с людьми, - эти слова она произнесла с заметным презрением. – Кровь покойника мне не по вкусу – то, что было мертво, вовек больше не согреется как следует. Кровь девочки слишком пахнет мхом и папоротником, как у меня самой – я не смогу пригубить ее… Что же мне взять с вас, непрошеные гости?.. – она качала головой, напоминая сейчас кривое усохшее дерево на сильном ветру.

Я придвинулась поближе к Хорвеку: быть может, мне казалось, но взгляд лесного создания подолгу останавливался на мне, заставляя мое сердце замирать от тревоги.

-Что взять с человека? – однообразно повторяла старуха, пропуская свои седые волосы сквозь черные скрюченные пальцы. – Убей я вас – кости пошли бы моим волкам, требуха – лисам, а из кожи я бы сшила себе новые славные сапожки. Мертвый человек хоть на что-то годен. А какой прок от живого?..

От зловещего шепота мороз шел по коже, и я видела, что в глазах Хорвека замерцала красная искра – бывший демон чуял опасность, и его чутью я доверяла.