— Это уже не важно, — примирительно ответил Дал. — Давай лучше снимать. Ты только посмотри на эти арки! — Он восхищенно показал на вход в Руины.

— Кто бы это ни сделал, ростом они были значительно выше человека, — сказала Цендри, оглядывая вход. Дал покачал головой.

— Пока делать выводы рано, по главному входу определить что-нибудь сложно. Нужно увидеть те входы, или дверные проемы, которыми они пользовались постоянно.

Цендри посмотрела на мужа, ожидая увидеть на его лице недовольство, однако он, казалось, говорил сам с собой. У нее отлегло от сердца. "Все в порядке, — подумала Цендри. — Сейчас он в своей стихии, ему ни до чего. Он рад, что наконец попал сюда".

До того, как они решили узаконить отношения, Цендри и Дал часто работали вместе, тогда все было точно так же: они разговаривали, иногда спорили, советовались, но чаще настолько увлекались каждый своим делом, что попросту не замечали друг друга.

Цендри посмотрела на нагруженных аппаратурой Ру, Лаурину и слуг Ванайи. Те как завороженные смотрели на нее и на Дала. Внезапно Цендри захотелось только одного: чтобы все они вдруг исчезли, испарились, и тогда она смогла бы сбросить с себя эту ненавистную личину ученой дамы и начать работать с Далом так, как они это делали в старые добрые времена. Ей надоело разыгрывать роль мудрой ученой дамы, надоело стыдиться и вечно выверять соответствие своих отношений с Далом местным нормам поведения. Она подошла к Далу и поделилась с ним своей мыслью, точнее, она умоляла его согласиться с ней, но он сразу же отверг ее идею.

— Об этом не может быть и речи, Цендри, — ответил он. — Но что тебя смущает? Давай просто работать, и все.

Он, конечно, был прав. Какой смысл хвалить или ругать условия, на которых они допущены сюда? Свои неприятные моменты существуют везде, что толку критиковать их, от этого они не исчезнут.

— Нужно снять вход? Может быть, мне научить Лаурину обращаться с камерой, пусть снимает что нужно, а я в это время буду записывать. Как тебе лучше, делать записи в тетради или на диктофон?

— Научить? — переспросил он. — Научить ее можно, но я предпочел бы, чтобы этим занимался не посторонний и не женщина.

— К сожалению, я вынуждена напомнить тебе, — съязвила Цендри, — что здесь может быть более или менее квалифицированным помощником только женщина.

Дал принял шутку и тихо рассмеялся.

— Благодарю за своевременное напоминание, а то я уже как-то стал все забывать. Она преподаватель истории, стало быть, почти-профессор. Ну что ж. — Он повернулся к Лаурине и попросил ее подойти. — Цендри, покажи ей, пожалуйста, как надо пользоваться этой штукой.

Лаурина обмерла.

— Ты позволяешь, чтобы оно разговаривало с тобой в таком тоне? — прошептала она.

Цендри охватил ужас. Она лихорадочно соображала, как ей выкрутиться из создавшегося двусмысленного положения. Идиллическая картина совместной работы "как раньше" разлетелась под ударом местных реальностей. Более резким голосом, чем требовали обстоятельства, Цендри произнесла:

— Дело в том, что мой ассистент — довольно известный ученый на Университете и сам знает, что нужно делать, учить его не следует. Как я уже говорила, у нас на Университете мужчины и женщины равны, и мы не будем искусственно создавать неравенство между нами, у нас так не принято. Нам безразлично, кто кому отдает приказы и кто с кем как разговаривает.

"Мне нужно больше говорить им о системе образования на Университете", — подумала Цендри, глядя на Лаурину. Придя в себя от шока, та проговорила:

— Ученый? Ой, прошу меня простить, ученая дама, то есть Цендри, я не хотела вас обидеть.

— Ничего страшного, не переживай, Лаурина, — ответила Цендри, в уме прикидывая, не слишком ли померк в глазах Лаурины ее яркий научный образ. "В конце концов, я и приехала сюда, чтобы сломать их культурные и этические стереотипы, это моя вторая цель, — подумала Цендри и успокоилась. — Но правильно ли я поступаю и те ли выбираю средства? Ведь средства не всегда оправдывают цель. Или оправдывают?"

Цендри решила не ломать пока голову над ненужными вопросами.

— Хочешь, я научу тебя работать с видеокамерой?

— Конечно, — почтительно ответила девушка и прибавила: — Если вы считаете, что мне можно доверить такую ответственную работу.

— Можно, — ответила Цендри, смеясь. — Вот, смотри. — Она принялась объяснять Лаурине, как и что нужно нажимать. Лаурина оказалась очень способной ученицей, и через несколько минут под восхищенными взглядами остальных она уже умело управлялась с камерой.

— Встань сюда, — сказала ей Цендри и показала на место у входа, — снимай вход с разных точек.

Лаурина сняла вход, две гигантские башни, видневшиеся в его проеме, и площадку. Затем она и Цендри медленно пошли по улицам древнего города. Слово «улицы» мало подходило к правильным прямоугольным островкам земли, хаотично расположенным между величественными шпилями. Дал, видимо, нашел что-то интересное, он вдруг позвал к себе Цендри, и та пошла к нему. Наблюдавший всю эту сцену Ру вытаращил глаза от изумления.

— Слушай, Цендри, что тебя больше всего здесь удивляет? — спросил Дал.

Она хорошо знала, какого ответа он ожидает.

— Новизна построек, — не задумываясь сказала Цендри. — Такое впечатление, что их возвели лет двести назад, не больше. Если бы я не знала, что Руины стояли здесь еще до того, как Золушка была открыта и нанесена на карты, я бы никогда не дала им больше двухсот лет.

— Да, — согласился Дал, покусывая нижнюю губу. — Все правильно. Но почему их никогда не трясет? Каким образом те, кто их возвел, нашли такое безопасное место? Случайно? Что ты думаешь об этом?

— Я думаю, что дело не в месте, а в конструкции построек. Возможно, они могут выдержать постоянную тряску в течение долгого времени.

— Ты понимаешь, что это невозможно? — Дал посмотрел на Цендри. — Конечно, с помощью технологии можно достичь многого, но и она имеет свои пределы. На любой, самый сверхстойкий объект найдется своя разрушающая сила. Нет, не могу поверить, — покачал головой Дал. — Каким должно быть здание, выдерживающее землетрясения в девять и десять баллов? Землетрясение такой мощи разрушает все, нет в природе таких зданий и сооружений, возведенных руками человека, которые могут противостоять ему. Да что там здания, — он махнул рукой, — земля не выдерживает таких ударов. Нужно посмотреть на графики землетрясений. Ты говорила, что у них есть сейсмограф? Хотя тут и смотреть не нужно, на такой планете землетрясение в девять баллов должно случаться как минимум раз в две-три тысячи лет. Это статистика, и она показывает, что в подобном месте каждая цивилизация, согласно пределу Ракмалла, существует не более двенадцати тысяч лет, после чего наступает полное, абсолютное разрушение.

— Предел Ракмалла может быть неприменим к внемировой, неизвестной нам технологии.

Дал задумчиво кивнул.

— Нет, Цендри. Он может быть неприменим к внемировой цивилизации, согласен, но что касается технологии… — Он помолчал. — Знаешь, мне просто трудно представить такую технологию, наука такого уровня развития пока не знает. Нужно повнимательнее исследовать эти структуры. Я даже боюсь сейчас называть их строениями. Возможно, мы сможем найти разгадку технологии постройки Руин. Я думаю, нам удастся подтвердить гипотезу о том, что они возведены не только не людьми, но даже и не существами, похожими на людей, я говорю о гуманоидах. Ты только посмотри на размеры, на расположение структур. Я не видел ничего подобного. — Он сокрушенно вздохнул. — Хорошо бы иметь здесь человек сто самых разных специалистов. Ну да ладно, что мечтать, — грустно произнес Дал. — Давай работать. Пойдем внутрь снимать. Дома мы все закодируем.

Шаг за шагом, фотографируя, они продвигались внутрь древнего города. Шло время, солнце уже закатывалось за горизонт. Дал работал без передышки, ничего не замечая. Цендри подошла к нему и попросила сделать перерыв. Дал посмотрел на уставших слуг, на мокрую от пота накидку Ру и согласился. Даже Лаурина, несмотря на свое увлечение работой и подхлестывающее ее работоспособность сознание ответственности за видеосъемку, изрядно устала.