— Вить? — обратился ко мне брат и, судя по его обеспокоенной интонации, уже не в первый раз. — Земля вызывает базу! Приём!

— Да, база слушает. Я немного задумался.

— Для того, за кем буквально ведётся охота, ты слишком много витаешь в облаках. Мне кажется, раньше ты был чуть более сосредоточенным.

— Полагаю, сказывается развитие интеллекта, — предположил я. — Я стал… чуть больше думать.

— Знаешь, развивая здесь физические характеристики, я пришёл к выводу, что между ними важно поддерживать некоторый баланс, дабы организм не крякнулся. Если закидывать всё в силу, напрочь игнорируя другие статы, мышцы становятся как у сидящего на стероидах атлета, но при этом ты чувствуешь себя неповоротливым, а позвоночник изнывает от излишнего веса.

— Ты сейчас нечто подобное испытываешь?

— После развития ловкости и живучести нет, но их дополнительный рост однозначно не помешает. Я это говорю к другому: а что, если с интеллектом происходит то же самое?

— Думаешь, для балансировки работы мозга мне стоит подкачать бицепсы? — усмехнулся я.

— Да нет, я говорю о восприятии. Может, прокачав его, ты будешь меньше щёлкать клювом?

Щёлк!

Я нервно дёрнул бровью, в очередной раз проигнорировав голема. Да, идея Вадика была не лишена смысла, а прокачка восприятия в принципе кажется полезной и безобидной для моего организма затеей. Обострить свои чувства мне однозначно не помешает.

Спустя где-то около часа пути мы оставили за спинами омываемые дождями пашни. Местность начала становиться всё более холмистой, а значит, более опасной: с уменьшением нашего поля зрения снизилась вероятность того, что мы вовремя заметим подступающего противника. Щёлк оставался верен себе и не бросал попыток застрелить нас воображаемыми арбалетными болтами, пока внезапно не остановился и не перевёл взгляд куда-то за ближайший холм.

— О, он перестал стрелять, — заметил Вадик. — С чего это вдруг?

— Быть может, что-то заметил? — предположил я, настороженно наблюдая големом. — Или кого-то…

Щёлк будто оцепенел и смотрел в сторону от нас так, словно что-то читал. Его руны начали едва заметно мерцать, а зелёные огни в глазницах то гасли, то загорались вновь.

— Может, он заряжается? — высказал вполне логичную теорию брат. — Ну знаешь, маной, как на солнечных батареях? Вряд ли он летает за счёт силы своей мысли.

— Да, гигантом мысли его не назвать, — согласился я и сосредоточился на чувстве маны.

К голему действительно тянулись потоки энергии, исходящие откуда-то с неба. Они напитывали Щёлка, вот только были очень слабыми и, кажется, точно такими же, как и полчаса назад. Если Щёлк и подзаряжается маной откуда-то извне, то делает он это пассивно и постоянно. Но помимо входящих притоков энергии был один и исходящий, особенно незаметный. И исходил он в ту же сторону, куда смотрел и сам голем.

— Если подумать, модель Щёлка идеально подходит для разведки и поиска целей, — мрачно заговорил я. — А знаешь, какое умение очень важно для хорошего разведчика?

— Полёт? — предположил Вадик.

— Да, полёт весьма полезен, но я говорю о том, чего мы ещё не видели.

— Тогда… — мой брат потёр подбородок и крепко задумался. Затем он резко перевёл взгляд на меня и широко распахнул глаза. — Передача разведданных! Информации! Он посылает какой-то сигнал!

— Да. Я практически уверен, что Щёлк нашёл других големов сейчас зовёт подкрепление.

— Тогда почему мы стоим здесь и спокойно всё это обсуждаем? — напряжённо спросил мой брат. — Разве нам не пора делать ноги?

— Если он зовёт других големов-охотников, нам всё равно не сбежать, — рассудил я. — Более того, если у этих охотников окажутся арбалетные болты, то мы практически гарантированно умрём.

— Мне не нравится, с каким спокойствием ты это сообщаешь.

— К счастью, насколько я слышал, здесь осталось немного арбалетчиков, ещё не отстрелявших весь свой боезапас. Если же Щёлк зовёт големов другого типа, то тогда, вероятно, нам не составит труда от них оторваться. Вот только ничто не мешает нашему нежеланному спутнику выдавать наше местоположение на протяжении всего дальнейшего путешествия. Лучше избавиться от преследователей сейчас, чем ждать, когда их наберётся целая толпа, которая нападёт на нас во время очередного привала.

Вадик тяжело вздохнул и материализовал в своей руке булаву. Я провёл ладонью по поверхности лампы удильщика, убедился, что она на месте и хорошо закреплена, а затем принялся спокойно дожидаться противников.

Вскоре из-за холма послышался отчётливый скрип и скрежет шарниров… Что ж, славно, големов-охотников уже можно было исключить. Щёлк прекратил передавать сигналы и возобновил тщетные попытки нас пристрелить. Вадик напряжённо вглядывался в вершину холма, нервно закусив нижнюю губу.

Скрежет звучал сразу из нескольких мест и практически непрерывно, сливаясь в единую какофонию. Либо противников было не меньше пары десятков, либо же у них было слишком много ног. Через ещё пару мгновений из-за холма показалось шесть големов, тела которых всем своим внешним видом напоминали паучьи. Их рост не достигал и половины человеческого, но они были весьма широкими, с тонкими туловищами и острыми как клинки лапами. В качестве дани уважения к своему прообразу каждый из «пауков» имел по шесть маленьких синих камушков в качестве глаз. Что ещё было примечательно, так это то, что значительная часть рун на телах этих големов были нанесены прямо поверх корпусов.

— Пауки? — с ужасом арахнофоба произнёс Вадик. — К-кто додумался создать големов-пауков? И, главное, на кой чёрт?

У двоих големов отсутствовала часть лап, у троих не доставало глаз, и практически все были покрыты ржавчиной, но не трещинами. Противники вошли в пределы дальности опознания Системы, и я тут же проверил их статусы.

Поврежденный голем-паук (71%). Уровень 2

Второй уровень… Значит, они не должны быть особенно сильными. Но в сравнении со стандартными истуканами такого уровня эти были до неприличия быстры.

Сосредоточие маны в их телах находилось где-то в середине корпуса, но немало энергии скапливалось и в «глазах» пауков. Полагаю, они тоже были сделаны из небольших кристаллов маны. Расположенные на поверхности корпусов магические символы являлись очевидной слабостью этих пауков, но из-за отсутствия брешей поразить ядро или жизненно важные руны будет чертовски сложно. Быть может, стена огня со временем справится с этой задачей, но вот искры — вряд ли.

— Нападают, — выкрикнул брат, сделав шаг вперёд меня.

В отличие от большинства големов, эти показались мне достаточно умными или, по крайней мере, более осторожными. Они не стали сразу же бросаться на Вадика, а вместо этого решили воспользоваться численным преимуществом и принялись нас окружать. Лишь взяв нас в свободное кольцо, големы перешли в атаку.

Когда противники приблизились, я сфокусировался на стене огня и погрузил в неё сразу троих пауков. Двое из них перестали двигаться практически сразу же и попадали навзничь, а вот третий странным образом сжался, а затем внезапно выпрыгнул из огня прямо в мою сторону. Я едва успел выскочить из-под направленных ко мне лап-лезвий, а Вадик тут же с разворота огрел паука булавой. На тонком корпусе голема образовалась глубокая вмятина, а сам он перестал опознаваться Системой.

Но в этот миг ещё два паука совершили по прыжку. Первый из-за недостатка двух левых лап полетел мимо и попросту не долетел, а вот второй проворно оказался у ног моего брата и скользнул лезвием по его икре.

Вадик попытался обрушить булаву и на него, но я среагировал раньше. Выпустив искры, я спалил пауку несколько рун на лапах, практически полностью лишив его возможности передвигаться. Затем Вадик нанёс свой удар и добил голема, однако при контакте металлической булавы с корпусом часть всполохов искр перескочили на неё и обожгли моему брату пальцы. От неожиданной боли Вадик вскрикнул и рефлекторно выронил своё оружие.