Покатились по пологому склону, набирая снег в рукава и под штанины. Да что снег, это зеленым человечкам и их полицаям чуть холодком подуло, так и страшно, а настоящему человеку снег не страшен. Снег друг и союзник! По свежему снегу и в бой ходят, и детей делают.

Нет, еще не спасены. От этих танков спасаться сложно. Они и за холмом тебя увидят, минометы у них есть. Надо уходить дальше, прятаться. Лес вокруг, он тоже поможет. Может, через стволы не разглядят?

— Да двигай ты уже давай, конь беременный! — Фролу от души хотелось врезать прямиком в этот красный нос кулаком, но он еще пока сдерживался. — Послал же Господь напарничка…

Скоро ли тот, морда-кирпичем, доберется до своего танка? Еще бы походил, покурил там или что еще. Нам этого времени точно хватит. Чем дальше, тем лучше.

Грохот пулеметов раздался сзади как гром. Редкие пули сшибли сугроб с холма, подсекли елку и заставили обоих вжаться в снег.

— Вставай, чтоб тебя! — Фрол снова за шкирку вышвырнул напарника из сугроба, в который тот зарылся, и кинул вперед.

Бежали они минут тридцать, проваливаясь в снег и хоронясь под елками. В любой момент может с неба прилететь смерть, как и тогда. Только успел пулеметы расставить, как все вокруг начало гореть и умирать. Нет, второй раз так не надо, одного с лихвой хватит.

Только когда его напарник начал хрипеть, Фрол выдохнул, и привалился к ближайшему дереву спиной.

— Стой, отдых.

Напарник остановился, рухнул на колени, и стал тяжело дышать, пытаясь сплюнуть. Не получалось, организм уже выдал все, что мог, жидкости мало.

— Не достанут… — Как-то полувопросительно протянул он.

— Нет. — Фрол прикинул расстояние. — Из минометов садить не будут уже, а для пулеметов далеко. Так они бы нас сняли, на холме. А так не будут. Они честные, по-своему.

— Они честные? — Напарник задохнулся и принялся ругаться. Ругался он долго, однообразно и как-то без фантазии.

Фролу это надоело.

— Уймись ты, хайло недожаренное. Слушать уже тошно. Живы — и слава Господу… От Тамары ушли.

— А ты чё их защищаешь? — Вскинулся сразу напарник его. — Нет, ну ты чё? Они те кто? Сам у них соловьем пел, а теперь вот «честные»? Забыл что ли? Сам все рассказал! Вот погоди!

«Узнают об этом» Автоматически завершил его фразу Фрол. И он представлял, кто об этом узнает. И ему вдруг стало скучно.

Он отлип от дерева, отломил тонкий сук, машинально очистил ее от мелких веточек. Наискось сломал, чтобы разлом пошел вдоль.

— Нашелся, тоже… — Фыркнул красномордый. — Твари они все. Стрелять их надо.

— Надо. — Согласился Фрол. — Приятель, а кому ты расскажешь…

— Чё? — Не понял тот.

Фрол заученно махнул рукой. Он так кролику в глаз бил, а уж по человеку-то вообще промахнуться грех.

Оставив своего напарника лежать с палкой в глазу (все одно сожрут его жадные до мяса жопики или змеелюд ограбит), Фрол вышел на дорогу. По пути он сноровисто плел снегоступы, в городе-то он всего ничего прожил, больше в деревне. Там и научился. Ничего сложного нету, надо только пару еловых лап, и на полдня хватит. А когда кончаться, то тоже не беда, елок вокруг много.

«Обидно» Вдруг пришла ему в голову мысль. «Я так и не узнал его имени»

К вечеру он уже встретил передовой дозор воркутинской милиции.

Шли до речушки, в которой когда-то сожгли тех самых плюшевых. Обработали развалины из гранатометов, но в воду сразу не полезли, обошли город по дуге, через чащобу. Выворачивая мелкие деревца и снося покрупнее, «Вараны» один за другим плюхнулись в воду и переплыли на тот берег.

Скитальский как-то незаметно теперь переселился в наш вездеход. Открыли ему еще одну лежанку, сложили немногочисленные вещи. Много места профессор не занял, большую часть времени он проводил со своим ноутом, писал и переписывал что-то. Иногда связывался с кем-нибудь из солдат, беседовал, и снова принимался строчить.

Маша, радистка, осунулась, под ее глазам пролегли темные круги. Помехи, обычное дело в Выжженных землях, забили связь намертво. На расстоянии прямой видимости еще работало, а вот дальше уже все глушилось. Маша все это время пыталась установить связь. Иногда получалось, иногда не очень. Но в целом, можно быть уверенным — сигнал наш принят, корабль прилетит.

Несколько раз на колонну нападали. Один раз стрельнули откуда-то из холмов, оставив на замыкающем «Варане» косой шрам в области кормы, второй раз просто обстреляли колонну из пулеметов и скрылись.

Больше ничего совершенно.

Прошли развалины деревни. Выжженные и уже заметенные снегом плеши около дороги. Никто тут не селился, не жил. Все занесло снегом, уже даже сугробы успели нарасти на домах и на улицах. Никто ж не чистит.

Но видно было, что тут бывали. Где-то снег почищен, в земле свежие могилы. Какие-то дома завалились больше обычного, их явно растаскивали.

И тепловые следы те же, змеиные. Штук десять, по всей деревне сидят, чего-то ждут. Не стреляют, но и не уходят.

Походя выпалили в деревню залпа гранат, зажигательных. Над уже сожженными развалинами вновь распустилось алое марево, на фоне которого быстро потерялись отдельные тепловые отметки.

Больше там никого нету.

А у меня возникло плохое ощущение надвигающейся катастрофы.

Если мы не уйдем с Выжженных земель в ближайшее время, то можем и не уйти отсюда вообще никогда. Мы для мутантов — капля в море. Сожрут и не заметят. Тем более что они уже про нас все знают.

И те десять тысяч уже не казались мне большим войском. Надо будет, так еще соберут, и сюда пригонят. Когда у нас кончится энергия, гранаты и заряды к огнеметам, то нам придется туго. Пригонят сюда сотню-другую оборотней… Тут полк пропал, хорошо вооруженный и оснащенный, с воздушным прикрытием. Сожрали его, а где — то никто не знает точно, не смотря на то, что тогда еще Мусорного кольца не было.

А мы для них капля в море.

Вышли к реке, которая впадала в громадное болото. К северу от нас город, теперь точно известно — обитаемый. К югу далекие горы и еще более враждебные племена, вообще сумасшедшие. С запада и востока к нам спешат войска адаптантов.

Короче, попали мы.

Вот тут мы высаживались. Там деревню разнесли, первую самую, когда «с корабля на бал». Вот туда дальше поехали.

Вернулись на место высадки.

Время — раннее утро, или поздняя ночь.

Маша оживилась.

— Тамара Ивановна, есть сигнал! Есть сигнал! Подтверждение! К нам спускаются с орбиты!

Черная туша спускающегося с неба грузового космолета стала нам лучшей наградой.

Снег полетел в разные стороны от центров действия фитопланов. Сугробы мигом слетели кто куда. Деревья и кусты заволновались, наклонились ветвями до земли, стряхнув белый покров, в болоте закипел, разламываясь на части, лед.

Громадные гидродинамические опоры бухнули в землю, округлое черное брюхо грузовика зависло в паре метров над оголившейся землей.

Пара «Сапсанов» пронеслись в небе, зашли на широкий вираж.

Медленно поползли вниз аппарели.

— Готовьтесь к погрузке! — Рявкнул механический голос.

Аппарели достигли нижним своим краем земли.

В проеме люка показались космолетчики в рабочих комбезах, но с АСВ.

Их командир, высокий полноватый парень, махнул рукой. Что-то поднял к лицу, и через громкоговоритель над обрезом люка снова раздался громкий голос.

— Чего ждете? Давайте все сюда, сверху мы видим мутантов, они сюда шпарят, снег во все стороны летит!

Так что не особо и сильно мы успокоили мутантов. Все-таки эта земля принадлежит им. И они знают тут каждый лесок, каждый сугроб… Совсем убежать у нас получиться только вот так, в небо, а оттуда сразу в Красноярск или еще куда-то, по выбору. Высокие орбиты чистые еще пока.

— Твою мать! — Сразу же высказалась Тамара. — Боевое охранение, срочно! Иванцов, разверните два вездехода! Тех, у кого боезапас побольше! Остальным срочно грузиться! — Она быстро защелкала по тактичке. — Ну, вы трое! Срочно на броню! У нас в пулеметах на пару хороших залпов…