— Есть такое. — Промурлыкала Татьяна. — Но самую чуть…

— А слушай, а у нас в институте ребята в свое время тоже увлекались чем-то похожим. Собирали старые вирусы в коллекцию и старое программное обеспечение. Слышала про такое?

— Да, вечно вы там, в центре, с жиру… Нет тут почти что таких компьютеров. Давно уже нету. А что про вирусы?

— Ну, собирают они их, а потом через общую сеть друг на друга.

— Вот себе развлекуха. — Таня явно хотела добавить пару крепких выражений, но сдержалась. — А если вдруг все это добро полезет наружу, в общую сеть, то что тогда-то?

— Следят обычно. Нормально все бывает, там системы безопасности хорошие. Да и кому могут повредить старые вирусы-то?

— Да мало ли.

— Да ты что. Они ж на старые файлы настроены. В новых-то типах не разбираются. Тут конвертер нужен, а где его достать?

— Ну ты даешь. Конвертер-то в сети есть. У меня даже есть. Программа «Штирлиц» такая, она распознает форматы старых файлов и перекодирует в новые. Текст к тексту, изображение к изображению, или в универсальный редактор, если надо. Ты как отказник.

— Что еще за отказник?

— Да есть тут такие, отрицалы технического прогресса. Не важно. Слушай, а ты тоже старые вирусы запускал? — От вопроса Тани повеяло некоторым холодком.

— Да нет, мне что, делать нечего? И без того занятий было не скушать. Это ж дети, студенты наши.

— Ваши? — Таня привстала и внимательно посмотрела на меня. — Из Академии???

— Да нет, ты что. Я совершенно другой институт закончил, Тверской Промышленный. Тверской Федеральный Университет Промышленности. Факультет машиностроения.

— О… А я так и не поступила, хотя и хотела.

— В Твери была?

— Да нет. — Теперь на ее лицо снова набежала тень. — Не довелось мне как-то.

Помолчали. Молчание становилось все более и более продолжительным, тянущим.

— Прости, Тань. Если вдруг обидел. Я не хотел, в самом деле. Ты расскажешь мне о себе?

— Да, если тебе это интересно.

— Конечно же. — Ответил я машинально, и понял, что ни капельки не соврал. Только вот ответ-то уже прозвучал фальшиво.

Чтобы исправить, сразу же добавил

— Тань, мне и в самом деле очень интересно. Расскажи. Откуда тут, в Сибири, берутся такие замечательные девушки?

— Ты и в самом деле… Ой, да хватит тебе уже! Какая я еще замечательная. Лицензия на отрыв головы головожопым… Ну, ты что, не понимаешь?

— Не понимаю. Да и не хочу понимать! — Я вдруг, сам для себя неожиданно, обнял и крепко поцеловал Таню. Она не успела отвернуть лицо, поцелуй пришелся ей прямо в кончик носа. — Мне ты нравишься очень сильно, и чем дальше, тем больше.

— Да? Тогда… — Она взялась руками за противоположные полы халата и завозилась на мне, устраиваясь поудобнее. — Ну так докажи…

Халат она сняла гибко, через голову.

Обнимая и целуя ее всю, без остатка, без сомнений и чего-то еще, я сам забылся, отгородился ото всего, расслабился, и не смог оторваться.

— Ты лучшая, Таня.

Она лишь запрокинула голову, подставляя свое тело под поцелуи.

Тихо шелестела вентиляция. А за окном начался дождь, косые капли разбивали себя об стекло оранжереи и стекали тонкими мутными струйками вниз. Шла сплошная стена воды. Вспыхнула молния, через пять секунд громыхнул гром. Это послужило для стихии спусковым крючком, вспышки молний чередовались с раскатами грома практически непрерывно.

Мы снова отдыхали, обняв друг друга.

— Пошли вниз, тут сейчас жарко очень будет. — Сказала Таня. — Вьюнок требует тепла.

— А что за растение, никогда не видел? — Я шел за ней следом. Таня смешно шлепала босыми ногами по пластиковому покрытию лестницы.

— Вьюнок. Местное, росло тут до войны. Сохранили как-то. Очень хорошо воздух чистит от примесей, правда, потом надо луковицы ее жечь…

В общей комнате нас встретил приглушенный свет.

Мой коммуникатор разрывался стандартными трелями.

Потянувшись, нажал.

Голос Ленки ворвался в тихую комнату вместе с ритмом музыки и чьим-то еще разговором по громкой связи.

— Ау! Мы тебя потеряли! Сидим в классном баре…

— Привет, Лен! Я тут отдыхаю, чуть позже перезвоню!

— Сам-то жив, здоров?

— Конечно!

— Слышу-ка я знакомый чей-то голос! — Сделала стойку Таня. — Никак это та самая Елена? Ну-ка, срочно передавай привет, или ты узнаешь, что такое настоящая ревность! — Она показала мне кулак.

— Лен, тебе привет от Тани.

— О, ей тоже привет, не мешаем… Присоединяйтесь, как устанете! — В трубке раздался еле слышный смешок, и Ленка отключилась.

— Пойдем к ним? — Предложил я, выключая коммуникатор.

— Ну вот еще. — Фыркнула Таня. — Неужели ж я тебе уже так надоела?

— Ну… Мне неудобно, я ж у тебя как в гостях…

— Шлем через задницу снимать неудобно! А вот так… Очень даже… Ничего… Ты что это разлегся, я тут одна, что ли? Нахалы вы…

Слепок с памяти ноута толком ничего не дал. Очень много файлов были просто попорчены. То не до конца, то запорчены, то еще что-то. Просто не открывались. Пространство постоянной памяти ноута уже начало разрушаться от времени. Еще лет пять-десять, и ничего бы понять уже нельзя было.

Какие-то странные документы на покупку леса и бензина от фирмы «Лайма-вест», что-то там по запчастям тоже было. Схемы старых грузовиков со смешным названием «Газель» и еще нескольких. Какие-то игрушки, судя по всему. Выстраивание шариков в линию, тогда они исчезают. Наверное, от этой игрушки и произошли наши «Ланесы», в тех такие же правила.

Ничего интересного, читать документы позапрошлого еще века. Кто у кого что купил, кто куда что отправил, кого на работу приняли и почему, сколько денег отчислено другим фирмам и почему… Короче, куча исторических документов. Может, Скитальский бы еще обрадовался, но не я точно, крыша от всего этого очень быстро едет. Ничего не понятно, платежи идут как букет проводов в туше автобота.

Сдать, что ли, все это Тамаре? И пусть они с Фроловым и Иванцовым решают, где и что… Наверное, неплохая идея. Скажу, что нашел в Выжженных землях, в деревне, толком не смотрел, сканировал и не понял что такое, уже тут раскрутил, и на тебе.

На месте Тамары я бы отдал сам себя в переплавку за такое объяснение.

С образом компьютера я разбирался до обеда.

Ничего полезного там, в общем-то, не было. Кое-какая классическая и справочная литература, причем самого разного направления. Даже знакомые книжки нашел, справочники по машиностроительному производству. Почти столетней давности. Наверное, в нашем институте производилось… Издательство «Машиностроение», от 1960 до 2002 года.

Подборка художественной литературы тоже какая-то общая. Фантастика и детективы, классика и неоклассика. Все самое обычное. Такой дряни и у нас в библиотеке можно найти, а в сети — так терабайтами натаскать.

Еще по мелочи. Несколько старых звуковых файлов, которые «Штирлиц» не смога проанализировать, разве что пометила как аудио-файлы и предложила загрузить конвертер через сеть. Обойдется пока что.

Трудно сказать что-то определенное, но мне показалось, что ноутом пользовались больше чем один человек. Ничего на это прямо не указывало.

А вот это что? Большой текстовый файл, название утеряно… Ни графики там нету. Ни рисунков. Просто большой текстовый файл, начат еще в… Нет, нету даты создания. Пустая графа. «Не определено».

Команда «открыть» — а вот нет! Попорчен он, однако. Память-то у ноута оказалась совсем не вечная, большие куски от него отваливались в самых разных местах.

Короче, толку с того ноута пшик. Можно было даже сканированием не утруждаться, просто его не трогать или передать Тамаре сразу. Или презентовать в тот же музей, что у меня пулемет забрал. Пусть посмотрят, какой фигней наши предки занимались.

Итак, с ноутом закончено, переходим к флеш-памяти. Где это она тут у нас? А вот она, в кармане комбеза. Не застегнутом, чтоб меня головой о стенку били! Могла ж эта штука у Тани в квартире заваляться, могла! И каково бы я тогда выглядел? Дурило картонное.