За сто лет, что удивительно, не сильно изменились устройства ввода. Раньше прямоугольник, теперь тоже прямоугольник, только поуже и контактов там в три раза больше. Два часа я мучился со сканером ноута, а потом сумел все-таки скинуть информацию с флеш-памяти.

На флешке оказался тот файл, что я не смог прочитать на образе компьютера. Куча копий, записанные несколько раз, для надежности. Самый последний — 20 декабря 2012 года. Кроме него, ничего на флешке и не было.

Две тысячи двенадцатый год, да еще и зима. Время, когда еще не было инопланетчиков… Хотя, нет. Только-только появились. С год или больше. Лунную Базу начали возводить где-то в десятом году, как раз в последнем классе школы праздновали ее стодесятилетие, а их разведывательные корабли изучали оборону старых государств Земли.

Но если дата читается, то и файл-то что?

Файл тоже прочитался. Это был дневник, продублированный множество раз, для надежности.

Ее звали Анна Казаченко, двадцать пять лет. И заголовок с гордостью сообщал, что это ее дневник. Который она ведет, чтобы упорядочить мысли в своей голове и события вокруг.

Я сразу же дернулся на последние строки, перекинув бегунок текста.

«Через два дня. Мы видели их на околице, около огорода. Наш снял двоих, остальные ушли. Наверное, это Сергей всполошил их. Что же теперь делать? Наш предложил пробиваться к своим — если у того аэродрома есть люди, то они могут сопротивляться этому…

Машина уже заправлена. Бензина у нас теперь хоть залейся, патронов и гранат еще больше, но вот только людей не хватает…

День последний. Они уже в деревне. Мы не успели. Высунутся из дома — самоубийство, причем очень изощренное.

Я взяла себе гранату. Пусть уж лучше сразу… Не хочу мучаться, как наши вертихвостки…

Дневник я оставлю тут, запишу его на память и на флешку. До принта уже не добраться. Размножу его — если люди победят их, то они сюда придут… Прощайте.

Со мной были — Марина и Миша, фамилий не знаю.

Анна Казаченко».

Ого!

Интересно, что же все это такое?

Невнятное чувство опасности прошлось цепкими коготками по моей спине. Что-то слишком уж таинственно… Слишком таинственно и страшно.

По всем уставам, мне следовало сейчас же бежать к Тамаре Ивановой и, скрипя костями от напряжения, докладывать новые сенсационные факты.

Но что-то меня остановило.

Ленка никому ничего не скажет, в этом я уверен на все сто процентов. Такое ощущение, что ей все равно, какие приказы ей отданы — выполнять она будет только веления своей собственной натуры. А пока ей не надо меня выдавать — она и не выдаст.

Только надо поделиться с ней информацией… Но это потом, чуть позже. Вечером.

Перекачать всю информацию к себе было делом недолгим. Пролистнул страницы на ноуте, запоминая текст, а потом тупо вынул память и раздавил ее в руках. Так оно понадежнее будет.

Скинув в мусорный пакет осколки памятных модулей, я включил чайник, проверил, как висит форма в шкафу, посмотрел в окно, на мелкий накрапывающий дождик. Весна уже началась, даже тут уже весна. Через месяц уже тепло будет. Неторопливо и тщательно бросил пакетик чая в чашку. Надорвал над ней и высыпал туда же пакетик сахара.

Не очень правильные вещи я делаю, как ни крути.

Лучше бы мне дистанцироваться от таких проблем.

Да вот любопытство…

Если уж взялся, то лучше до конца идти. К тому же, всегда можно эту флешку просто отдать Тамаре, у нас много кто сувениры протащил. Вместе с моим пулеметом сдавали еще какую-то винтовку, я не рассмотрел, что именно. И несколько мелочей тоже прибрал к рукам Иванцов, передав их тому же музею, что заграбастал наш пулемет. Так что нашел, что такое — не понял. Вот уже потом разобрался, и спешу вам отдать.

Ну, буду надеяться, что путь к отступлению продумал. Тем более что информация у меня в памяти есть. Это же не те винты, что были у людей лет десять назад. Сюда можно записать столько такой информации, что мне иногда даже страшновато становиться.

А потом я стал читать дневник.

С конца.

«Сегодня ушел и не вернулся Сергей. Сказал, что дальше ждать смысла нет, и надо что-то делать. У него с собой калаш, я думаю, что он сможет дойти. Остались мы с Мишей и Мариной втроем. Стволов у нас достаточно… Нога болит все больше и больше, Миша сказал, что это очень плохо».

«Дело дрянь. Миша и Марина подстрелили вчера одного из этих уродцев. Они теперь уже с оружием — какие-то дурацкие копья…»

Я едва не задохнулся. Это что же такое? Это ведь что тут произошло?

Мутанты?

Из краткой истории известно, что мутанты появились уже после Третьей мировой. Распространились по Земле как заразная болезнь. Америки и Азия — это их основные ареалы распространения, там они как у себя дома. Что там конкретно происходит, давно уже никто не знает. Желающих нет сходить и посмотреть. Опасное дело! Та экспедиция за чаем была чуть ли не единственной, которая удалась. Остальные сгинули. А в Северную Америку просто так и не слетаешь, мигом ракетой угостят. Война у нас с ними, вот уже лет сто никак не остановимся. Как с Третьей мировой начали, так все и счеты сводим.

Но ведь они появились-то не сразу после войны — не сразу ведь! А тут получается, что неизвестно кто еще раньше еще появился — мутанты или гражданская война… И кто кого за собой потянул…

Странный дневник. Его вели те, кто тут оставался во время войны. И непонятно, что ту случилось, очень уж непонятно…

От кого они отбивались?

Вздохнув, я начал читать дневник с начала.

Ничего интересного Анна Казаченко там не писала. Описывала свою жизнь, свои чувства… Я узнал, что ей нравился тот самый парень — Сергей, но еще и нравился второй, который тут был проездом… Короче, любовный треугольник.

Анна писала и про начало войны — но только невнятно как-то. Отец запретил ей приезжать в Москву, потому что в Москве шли погромы, настоящие уличные бои и грабежи, столицу и окрестности бомбили, и тут, в глуши, было проще прожить. Тут американцев еще не было.

Нет, точно, это до войны. Известно, что американский десант в Сибири закрепился лет на пять. А если о нем ни слуху ни духу… То до первого корабля еще лет пять, не меньше. Вот как получается.

И тут я вспомнил про свою бабушку, баб Машу, которая как раз была свидетелем вот тех событий, только уже в другом месте. В той самой Москве. По семейной легенде, дедушка, прежде чем пропасть на войне, успел не только натащить в дом еды и воды на первое время, когда старое правительство никого из Москвы не выпускало, но и подготовить с товарищами какое-то безопасное место, и вывезти туда бабушку, когда чурок на блокпостах перестреляли мобильные группы инопланетчиков. Возвращались они уже под новой властью, а от деда тогда уже вестей не было.

В архивах смотрели, да так и не нашли его, его военную часть растрепали бандиты и кавказцы. До Пскова, куда они ехали, так и не добрались, остановились где-то на берегу Волги, пока не сдались Второму Десантному, которым тогда командовал дед Тамары Ивановой.

До поры все было тихо. Я читал дневник, иногда про себя удивляясь переживаниям девушки и происходящим событиям. В деревне они жили хорошо, электричество у них было, все блага цивилизации тоже. Разве что деньги потихоньку теряли свою ценность, все предпочитали какие-то евро. С трудом, но удалось мне вспомнить, что евро называлась валюта бывшей Европы. Когда Европа еще была государством.

В провинции до времени было спокойно. Война и первые столкновения проходили по центральной части Российской Федерации, где сейчас Псков и Питерские болота, и по городам Тихого океана — Владивосток, Магадан, Петропавловск. Но началось и тут…

«Вчера не вернулся из леса дядька. Ушел на охоту, и вот уже три дня нет его. Пропал. Мужики собрались на поиски — завтра пойдем… Миша сильно ругается, говорит, что в лесу нам делать нечего».

Вот и первая запись. Что-то происходит в мире, начинается…