Ясенка стояла неподвижно. Она слишком хорошо знала, что Вейзе никогда и ничего не делает просто так.

— Тебя послала Зазар? — спросила она.

Вейзе отвела взгляд и издала тихий вибрирующий звук, который в любом другом месте, кроме полной тишины ренделской библиотеки, вообще никто не услышал бы.

Ясенка подумала, вспомнила, о чем ее предупреждала Зазар, когда говорила о попытках расширить свои способности.

— Она магическая, да?

Вейзе снова издала вибрирующий звук, но не сошла с места, закрывая своим тельцем слова заклинания.

— Мне кажется, это послание, переданное мне моей защитницей. Думаю, она хочет, чтобы я прочла и узнала его, но не произносила вслух. Пока. Верно?

В ответ Вейзе встала с книги и позволила Ясенке ее закрыть. Затем она разрешила Ясенке погладить ее мягкую шерстку. Пока девушка гладила это странное разумное существо, Вейзе начала постепенно таять, и вот уже рука Ясенки прошла сквозь нее, как сквозь тень. Затем Вейзе растворилась окончательно.

Ясенка вдруг поняла, что ноги ее не держат и что ей надо сесть. К счастью, заставив волшебные кости светиться, она получила время собраться с мыслями, перед тем как вернуться темным коридором назад.

Послание Зазар она истолковала безошибочно. Да, читать она могла, могла и заучивать — даже магические заклинания. Но использовать это знание ей пока что было запрещено. Для Ясенки это оказалось в какой-то мере даже облегчением, поскольку она всегда неохотно применяла даже то немногое, чему в юности научила ее Зазар.

Отлично. Тут хватает и других книг для чтения. Одна, которую девушка успела только открыть и наскоро пролистать, хранила историю четырех главных Домов Рендела, а также легендарных Великих Колец.

Те ли это кольца, что сверкают на белых, изящных пальцах вдовствующей королевы? Если так, тот тут и в самом деле многое стоит изучить, и, возможно, если она не будет пытаться произносить заклинания, то сможет заниматься тут, сколько ее душе угодно.

Но даже и сейчас внезапное появление и чудесное исчезновение Вейзе взволновали девушку. Ясенка перелила масло в лампу трясущимися руками, так что пришлось очень постараться, чтобы не расплескать его, и быстро пошла к выходу из пещеры. Ей предстояла еще последняя примерка платья для венчальной церемонии короля Флориана, которая должна была состояться через два дня. Хотя все это было ей совершенно безразлично, монотонная рутина обыденной жизни поможет справиться с собой. Может, и разум ее успокоится и будет готов воспринимать знания, когда она в очередной раз отправится в тайную библиотеку.

День венчания Флориана и Ранноры выдался холодным и ясным. Оберн был счастлив тому, что бархат и парча давали достаточно тепла, хотя покрой и украшения платья показались ему слишком нарядными и вообще отвратительными. А маленький золоченый кораблик, который ему пришлось, нести, был просто дурацким.

Все участники процессии получили по золотой броши в виде желтой розы Дома Рябины, оплетенной ветвями тиса. Увидев, что лорд Ройанс прикалывает ее к своей шляпе, Оберн сделал так же. Женщины прикрепляли броши там, где им больше нравилось, — на плечо, на грудь или на головной убор. Пажи несли корзинки с такими же украшениями, сделанными из тонкого простого металла, покрытого золотой краской, — чтобы бросать их в толпу.

Участники процессии собрались в огромном зале перед дверями замка. Отсюда им предстояло выйти во внутренний двор, затем по определенному заранее маршруту пройти по городу и в Великий Собор Света. Только небольшая часть городских жителей будет допущена в Собор. Остальным придется ждать снаружи и довольствоваться рассказами счастливчиков, очутившихся внутри.

Оберн вытянул шею, выискивая взглядом Ясенку. Наконец он увидел ее. Девушка стояла чуть в стороне от прочих дам. Волосы ее покрывала вуаль — сегодня только невеста пойдет с обнаженной головой. Ясенка увидела Оберна, улыбнулась и помахала рукой. Затем опустила голову и занялась подушечкой, которую ей предстояло нести. Венчальные кольца были привязаны к ней белыми лентами.

Невесту, бледную и имевшую более чем болезненный вид, поддерживали ее дед Уиттерн и лорд Ройанс. Оберну показалось, что оба старика — давние друзья, так запросто держались они друг с другом. Ройанс поднял руку, и, словно по взмаху волшебной палочки, рядом появился паж и точно так же мгновенно исчез и возник снова с подносом, на котором стояли кувшин и кубок. По цвету жидкости, которую паж наливал в кубок, Оберн подумал, что это, наверное, доброе вино. Раннора сделала глоток-другой. Щеки ее слегка порозовели.

Оберн с интересом смотрел, как вдовствующая королева отводит жениха в сторонку и делает ему краткое, но весьма энергичное внушение таким тихим голосом, что никто, кроме короля, ее слов не слышал. Флориан нахмурился, посмотрел на свою невесту, затем на Ясенку, не подозревавшую, что на нее направлен взгляд, полный неприкрытой ненависти. Все это показалось Оберну и странным, и тревожным. Он понятия не имел, что происходит между королем и его матерью, и еще меньше понимал, при чем тут Ясенка. Возможно, отчасти и поэтому Ясенке было приказано покинуть дом Харуза и переехать в замок. И тут, к еще большему удивлению, Оберн заметил, что и сам стал предметом жесткого и безжалостного внимания матери и сына.

Оберну захотелось узнать побольше, но кого спросить? Его размышления прервал звон колокольчика в руках церемониймейстера, который начал выстраивать процессию.

— Сюда, сюда, а вы вот сюда, — говорил он. Он торопился и потому весьма невежливо толкал знатных вельмож, которые не успели занять свои места. — Выходим, как только пробьет полдень.

К счастью, Оберн стоял в задних рядах, да и в любом случае его высокородность была не так важна — по крайней мере, для него самого, — и потому он держался в сторонке. Но тут вдруг церемониймейстер подозвал его к себе.

— Вы — Оберн из Морских Бродяг, так? Да, вижу по вашему гербу. У меня для вас новости, сударь мой. Ваш отец со свитой в несколько десятков человек в городе, и они спрашивают о вас. Обязательно им надо было приехать сегодня, будто другого дня найти не могли! Ладно, пустяки. Я все же нашел для них комнаты в одном из малых строений в стенах замка, и позднее вы с ними увидитесь.

Оберн заморгал от удивления.

— Благодарю вас, добрый человек. Это и правда хорошая весть.

Процессия уже начала движение к выходу из замка. Оберн поправил шляпу, одернул плащ и разгладил штаны. Но решил, что позже он выяснит, с чего это вождь Снолли выбрал именно этот день для своего прибытия в Ренделшам.

Наконец церемония закончилась. Невеста не упала в обморок, жених не расстроил присутствующих каким-нибудь глупым замечанием, и в Большом Зале замка начался пир. Народу было слишком много даже для этого огромного помещения, так что еду расставили на длинных столах и тут же водрузили стопки тарелок — чтобы гости могли сами взять, что пожелают, из невообразимого множества блюд, приготовленных для пира. Жареные поросята, ломти говядины, птица, приготовленная самыми разнообразными способами… И еще здесь имелся отдельный стол со сладостями, поскольку король очень их любил. Нынче голодным никто не уйдет. Да и умереть от жажды гости вряд ли смогли бы, поскольку бочонки вина и эля были откупорены загодя. Звуки веселья заполнили воздух. На галерее над залом играли музыканты, и кое-кто уже начал танцевать.

Оберн последовал за толпой в зал, не собираясь тут задерживаться. Теперь он был свободен и мог разыскать отца. К его удивлению, далеко ходить не пришлось, поскольку предводитель Снолли и его люди успели присоединиться к застолью и крепкими зубами рвали мясо, приготовленное для гостей.

— Оберн! — взревел Снолли, увидев сына. — Рад видеть тебя, парень! Мы уж думали, что ты мертв. Иди сюда, отведай с нами этого поросенка. Он превосходен.

Оберн усмехнулся. То, что Снолли так же вольно обошелся с бочонком эля, было видно невооруженным глазом. Те, кто приехал с ним — Касаи, Дордан, Яобим (остальных Оберн не мог разглядеть в толпе), — окружили его, хлопая по плечам и спине, показывая ему на блюда с едой и одновременно спрашивая, как его здоровье. Он каким-то образом умудрялся в этой суматохе отвечать на их вопросы.