Менестрели наигрывали печальные протяжные мелодии. Глориана присоединилась к другим танцовщицам, двигаясь медленно и плавно, пытаясь танцем выразить свою скорбь по усопшей.

Дэйн, сидевший во главе стола, удивленно поднялся, увидев ее. Он не ожидал, что Глориана наденет капюшон и загримируется. Он думал, что она просто войдет в зал и скажет, что ей удалось сбежать от своих похитителей и вернуться домой. Но Глориана, со страхом ожидая момента разоблачения, чувствовала себя увереннее под маской бродячей актрисы. Она замерла посреди зала, не спуская глаз с Кенбрука, который вышел из-за стола, спустился с помоста и теперь шагал к ней навстречу.

Долгое время они молча смотрели друг на друга, не говоря ни слова.

Потом, повинуясь незаметному жесту Дэйна, Глориана откинула капюшон. Ее медные волосы с красноватым оттенком рассыпались по плечам. По залу прокатилась волна изумленных возгласов.

Дэйн положил руки на плечи Глорианы. Он не говорил ни слова, только смотрел в ее прекрасные глаза, желая знать, что происходит сейчас в ее душе. По их плану, наступил момент для рассказа Глорианы, но она молчала, словно завороженная взглядом Дэйна.

— Тихо! — властно крикнул Дэйн, не отводя взгляд от Глорианы. — Моя жена наконец вернулась к нам!

Глориана вернулась к действительности. Но не голос Дэйна был этому причиной. Краем глаза она увидела Мариетту, сидевшую во главе стола. Та побледнела и привстала со скамьи. Наступила гробовая тишина, которую нарушал только лай одного из охотничьих псов, греющихся у камина.

Отец Крадок, также сидящий за главным столом, поспешил подняться со своего места. Он радостно улыбнулся и с раскрытыми объятиями пошел навстречу Глориане, которая все еще стояла рядом с Дэйном посреди огромного зала.

— Благодарение Богу и всем святым, — воскликнул отец Крадок, — леди Кенбрук опять с нами. Расскажи нам, дитя мое, как вернулась сюда, с этими людьми?

Глориана словно онемела. Она взглянула на Мариетту, которая замерла на возвышении неподвижно, как статуя. Глориане казалось, что бешеный стук ее сердца слышен во всей зале. Она снова взглянула на Дэйна.

— Вот уже два года, как меня похитили из Кенбрук-Холла, — заговорила она каким-то чужим голосом. — Все это время я искала способа сбежать…

Тут из толпы притихших актеров вышел Ромулус, одетый в пестрый костюм арлекина из черного и белого бархата.

— Леди набрела на нашу труппу и, узнав, что мы идем в Хэдлей, попросила нас взять ее с собой. И вот мы доставили ее сюда в целости и сохранности к тем, кто столько лет оплакивал ее.

По залу вновь пробежал ропот недоверия. Люди, жившие в замке и в его окрестностях, знали и любили Глориану, но они все еще не могли объяснить ее таинственного исчезновения.

В центр зала выбежала Джудит, все это время прятавшаяся в тени.

— То, что говорит миледи, чистейшая правда, — проговорила она. — Там, во дворе, прятались вооруженные люди. Из засады они напали на госпожу. Теперь, когда я вновь увидела миледи, я все вспомнила. — Подбежав к Глориане, рыдающая Джудит упала ей в ноги. — Я думала, они убили вас, — всхлипнула она.

Глориана подняла с колен дрожащую, заплаканную служанку.

— Ну-ну, успокойся, — проговорила она мягко. — Я здесь, рядом с тобой. Не надо так убиваться.

По худенькому перепачканному лицу Джудит текли слезы, и Глориана, взглянув в ее заплаканные, сверкающие от радости глаза, поняла, что девушка действительно поверила в ту историю, которую они для нее сочинили. Служанка была убеждена, что все так и было на самом деле, как рассказала ее обожаемая госпожа.

Глориана тронула Джудит за руку.

— Пойди поешь, — сказала она мягко. Дэйн, стоя рядом с Глорианой, задумчиво смотрел на Ромулуса. Их взгляды встретились. Мерлин незаметно подтолкнул новую хозяйку замка Хэдлей к ее мужу.

Дэйн обнял Глориану, и вдруг радостный гул и приветственные крики сменила зловещая тишина.

Барон Кенбрук, а теперь и лорд Хэдлей, улыбнулся и торжественно поклонился собравшимся, потом подхватил Глориану на руки и прижал ее к себе.

— Надеюсь, вы простите меня, — воскликнул он, — мне нужно побыть наедине с моей возлюбленной женой.

Его слова были встречены одобрительными возгласами. Напряжение спало.

На помосте изумленная Мариетта опустилась на скамью, к ней подбежала верная Фабриана. Глориана обвила рукой шею мужа. Радость ее была несколько омрачена явным огорчением, написанным на лице француженки. Дэйн на руках вынес ее из залы, поднялся по ступенькам наверх и вошел в комнату, которая прежде принадлежала Гарету.

— Ты же говорил мне, что Мариетта не стремится выйти за тебя замуж! — упрекнула Глориана, когда Дэйн выпустил ее из своих объятий. — Но я же видела, как она была разочарована моим возвращением!

Дэйн потянулся за кувшином с вином, который стоял на столе рядом с масляным светильником. Он открыто посмотрел в глаза жене.

— Уверяю тебя, Глориана, Мариетта почувствовала что угодно, но только не разочарование. Когда я объявил ей о расторжении нашей помолвки, она так обрадовалась, что даже бросилась мне на шею и поцеловала.

Глориана недоверчиво вздернула бровь.

— Если вы солгали мне, милорд, — проговорила она с угрозой в голосе, — то я отомщу вам, но не так, как это вошло у нас в обычай.

Дэйн рассмеялся и налил себе вина. Залпом осушив кубок, он поставил кувшин обратно на стол.

— Если хочешь, я сейчас же позову леди сюда, в эту комнату, и ты услышишь тоже самое из ее собственных уст.

Глориана закусила губу. Она верила Дэйну, к тому же он был ее законным мужем, и она никогда бы не отказалась от него только потому, что в него влюблена другая женщина. Глориана не сомневалась, что множество женщин в замке и за его пределами мечтали бы оказаться на ее месте.

— Я не сомневаюсь в правдивости ваших слов, милорд, — сказала она. — Я знаю, если бы вы захотели взять в жены другую женщину, то прямо сказали бы мне об этом. Вы достаточно высокомерны, чтобы считать это своим правом и привилегий хозяина и повелителя двух таких больших поместий, как Хэдлей и Кенбрук. Но, увидев меня, Мариетта стала белее полотна, мне показалось, она сейчас упадет в обморок.

Дэйн подошел к Глориане и погладил ее шелковистые волосы, развязал шнурки пурпурной накидки.

— Да, у Мариетты при твоем появлении гора свалилась с плеч, — сказал он. — Просто она боялась, что я в конце концов передумаю и возьму ее в жены.

Платье, которое Глориана получила от бродячих комедиантов, упало к ее ногам. Под ним оказалась простая голубая юбка и коричневая сорочка. Улыбнувшись, Дэйн взял ее за руку и подвел к столику, на котором стоял таз для умывания. Он намочил мягкую тряпку и принялся стирать грим с ее лица.

Глориана уже успела забыть о том, что Корлис разрисовала ей лицо. Она вспыхнула до корней своих огненных волос, почувствовав себя ужасно глупо.

— Понимаю, — проговорила она, когда Дэйн отложил тряпку и обнял Глориану за талию, — почему женщины так боятся тебя.

Дэйн нахмурился.

— Да? Неужели я такой уж страшный? Глориана провела рукой по его золотистым волосам, по высоким скулам, по губам, пальцами изучая лицо Дэйна, словно слепая.

— Нет, — ответила она. — Ты совсем не такой ужасный, каким хотел бы казаться.

— Тогда зачем бояться меня? Она нежно поцеловала его в губы.

— Если женщина совершит ошибку и отдаст вам свое сердце, милорд, — ответила Глориана, — то она никогда больше не получит его обратно.

Последние ли слова ушедшей Элейны послужили тому причиной, но ночь, проведенная с Дэйном в его новой спальне в замке Хэдлей, показалась Глориане настоящей идиллией. Они заснули под утро, не выпуская друг друга из объятий.

На рассвете Дэйн разбудил Глориану нежным поцелуем и привлек тс себе. С того самого момента, как они впервые встретились, между ними возникла духовная связь, которая крепла с каждым мгновением, что они проводили вместе. Глориана чувствовала, что даже семь сотен лет не в состоянии разлучить ее с Дэйном, их судьбы соединены навечно.