Он подошел к шкафу, распахнул дверцы, нахмурился и повел рукой - на задней стенке открылось небольшое пространство, откуда он тут же извлек свернутую одежду. Пока одевался, тело медленно перестаивалось обратно, отдавая покалыванием в мышцах и мужчина то и дело морщился, шипел и ругался, когда некоторым костям приходилось ломаться и вставать на место обратно. Процесс не из приятных, но простым напускным образом в этой ситуации было не отделаться - чудики, как их называла Фиджи за глаза, были, порой, на удивление умны и догадливы.

Поэтому он взял на себя ее обучение, не доверял девчонку никому и пренебрегал многими общими занятиями с другими. Мужчина понимал - дракошка не сможет усидеть на месте, рано или поздно сбежит и времени у него, что бы научить ее чему-то, даже не в обрез, а еще меньше.  На удивление Фиджи стойко выдержала двести лет, хотя ему и перепало из этого отрезка меньше сотни. Благо, Роберт и до этого не отдавал "послание" никому, а слепая вера позволяла смотреть на незначительные косяки сквозь пальцы. Это уже потом Фиджи обнаглела в край и приходилось иногда попотеть, что бы убрать те или иные следы ее настроев.

В первую очередь мужчина был благодарен Луинису, который выдал тырей Князю, заставив разгребать что натворил и навещать подопечную почаще. Дэниал даже в последнее время приходил по своей воле. Не проникся, конечно, но решил хорошо отточить будущий инструмент. Как будет использовать - он еще не знал, но определенные догадки имелись, пока мужчина держал их при себе.

- Так куда дальше, дракошка? - хриплым голосом спросил он у пустоты комнаты, не получил ответа, и рывком распахнул дверь, обнажая меч. В планах было прикончить парочку особо отбитых мразей, прежде чем свинтить отсюда подальше. Лу, пусть и рассказал, где именно находится мелкая, но настойчиво просил сильно не вмешиваться и не помогать в открытую. Почему - загадка, на которую лекарь только грозно зыркнул и любое желание к получению ответов пропало тут же. Этому взгляду мужчина привык доверять.

Откровенно говоря, он тогда солгал, пусть и не совсем. Луинис действительно восстановил его голосовые связки, не хитрой магией нарастил язык. Но они были знакомы задолго до этого случая, хоть и не особо тесно. Их периодически сталкивало во времени, разносило по разным путям, но неизменно судьба давала понять Асару: стоит все же принять старое предложение Кристофера и осесть в Кэроне. Должность учителя скрытных боевых искусств на дороге не валяется, особенно в такой академии, но наемник упорно игнорировал знаки, следуя за непонятным влечением. Он знал - нужен будет еще в другом месте. И вот, пожалуй, то, что его так долго не отпускало.

У Временщиков интуиция это не просто предчувствие, а рабочий инструмент, которыми они орудуют так же, как и оружием.

- Эй! - окликнул он не спящего Пранка, едва очутился в его комнате, - Последний урок, сволочь! Не насиловать девушек по углам!

Не разбирая дороги, мы неслись с Трау как можно дальше. Не знали куда точно, просто продирались через ветви кустарников, царапая оголенные руки. А в голове билась единственная мысль: лишь бы не пустили погоню.  Я не знала сколько времени форы у нас есть - минута или часы, даже не представляла где именно мы оказались. Рядом возвышалась гора и только это давало мне надежду на примерное понимание местности.

Ни единого населенного пункта на ближайшие километры. Глухой совершенно лес, который желал укрыть низкими ветвями деревьев, отзывался треском стволов и редкими перекличками птиц. Я слышала тяжелое дыхание лисицы совсем рядом, понимала, что она скоро выдохнется, но сейчас останавливаться было нельзя ни в коем случае. Дальше, как можно дальше от этого поганого места. Меня гнал откровенный страх, внезапно навалившейся после переноса. Я до сих пор в кулаке сжимала часть пергамента, не выбросила, а зачем-то продолжала нести с собой, будто в напоминание. О чем? О возможной погоне, возможно?

Золотую маску я сорвала еще до того, как мы, не сговариваясь, рванули прочь. Потребовалось несколько секунд на то, что ты осознать в происходящее, обрадоваться до выступивших от шока слез и тут же пуститься в бегство.

И снова меж деревьев то и дело мелькала едва различимая тень, только на этот раз была не одна, не прислушивалась и не замирала, а просто неслась вперед сломя голову. Огибала препятствия на своем пути не потому, что хорошо знала эти места, а потому что слишком низко прыгнула и деревья не служили больше помехой. Только колючие ветки кустов дотягивались даже сюда, царапались, обдирали кожу. Я даже упала пару раз, замечала как едва не навернулась Трау.

Но мы бежали вперед. Свежий воздух, прохлада, а не эта зябкая сырость забиралась под одежду. Мне хотелось упасть на спину, раскинуть руки и смотреть в бесконечное небо. Просто ощутить что-то живое, настоящее, стоящее. То, к чему я так стремилась, ради чего я едва не сломалось в этом чудаковатом клане.

- М...Марва, - выдохнула лисица где-то рядом, - Боль..

Я тут же замедлилась, потому что лиса просто напросто исчезла. Вынырнув в реальность, обнаружила ее уже там, ничком упавшую на мягкий мох. Кицунэ морщилась, тяжело дышала, высунув язык. Она опять приняла более животный облик, растратив совершенно всю энергию.Хоть и ходила в таком виде на двух лапах, но все равно вместо лица - морда с вытянутой пастью. За годы я попривыкла, но в последнее время Трау выглядела скорее как нэко. Уши, лапы, повышенный волосяной покров, да хвост. Хвосты.

У меня же дыханием из груди вырывалось хрипом. Едва ноги ощутили твердую почву под ногами, тут же подкосились я упала рядом с подругой, переворачиваясь на спину. Дыхалка явно не выдержала нагрузки, который был на нее скинут c ментального плане. Такое называется откатом и чушь собачья, что он существует только у чаровниц и ведьм. У магов тоже имеется, даже, оказывается, у таких как я.

Какое-то время мы молча лежали, пытаясь отдышаться, а потом почти одновременно начали смеяться. Звонкий, уже почти забытый звук наполнил лес, он долетал кажется до самых небес, а я все никак не могла остановится. Уже болел живот, его почти сводило, а я продолжала смеяться, слышала как рядом Трау тоже не может прекратить и меня пробирало снова и снова. Больше это походило на какую-то странную истерику, с которой из меня выходили остатки поганой Тьмы, навязанной Гарпией.

Что там, дальше? Что будет после того, как Лаур огреет землю лучами, по которым я так истосковалась за все время? А, черт его знает, что будет, на самом деле. Затихнув, я прищурилась, слепо нашаривая руку лисицы и переплетая ее пальцы со своими. Вообще плевать - зато я снова на свободе. На меня не давят стены, мне не нужно опускать голову, можно наконец спокойно расправить плечи и делать что вздумается не тайком, а совершенно не прячась. И я не одна.

- А ведь знаешь.. Я не Марва.

- А я не кицунэ. Как тебя зовут?

- Фиджи. А ты скинь морок. Не плохо сделан, надо сказать. Даже Роберт не замечал.

- Я цакхиоса.[6].

- Будем знакомы, - я усмехнулась, - Идти можешь?

- Предлагаю еще еще немного полежать. Я почти тысячу лет просидела в этой долбанной пещере.

Скоро я ощутила легкую волну, прокатившуюся от Трау и повернула голову: на меня смотрела совершенно умилительная мордашка с огромными ушками на голове. Серые глаза смотрели немного смущенно, немного испугано, отдавали алыми отблесками в темноте, но внезапно показались мне совершенно светлыми. Она оказалась совсем маленькой, еще ниже меня ростом, наверное головы на полторы. Мордочка больше не была такой вытянутой, я бы легко спутала лисицу с ребенком, если бы увидела просто на улице.

Теперь я осознала, почему девушка никогда не говорила о причине своих скитаний по трущобам, а только грустно улыбалась.  Ранэ, как их еще называли - отдельное племя, гонимое всеми и ото всюду. Кицунэ те еще расисты, на самом деле, и особенно, во все времена, доставалось именно этим ребятам. Не было никакой причины, что бы лисы возненавидели младших собратов, но это происходило испокон веков. Всех, подобных Трау, сгоняли на одну планету, оставляли там провинившихся в чем-то чиновников, которые плохо выполняли свою работу. До этого - тысячи лет травли, массовых убийств, резни и кровавого моря на палевых шерстках. Ранэ редко бывают других цветов, но вот моей... моей не повезло в двойне.