С Алексеем я пересёкся в субботу в девять утра на условленном месте за дачным посёлком.

— Объект с женой приехал на дачу, — сообщил Алексей.

На своих «жигулях» я добрался до места, припарковался метров за сто и, вытащив этюдник, отправился дальше пешком по улице. Постучал в один из домов, поинтересовался, где проживает Мария Курилова. Подробно расписал внешность несуществующей девушки. Охал и ахал, отказываясь верить, что здесь такой нет. Мы же договорились на её портрет в саду!

С этой же легендой я подошёл к владению Поляковых. На мой стук вышла женщина. Ей я выложил всё ту же историю. Очень сердился и доказывал, что именно здесь должна меня ждать Маша.

— Как нет? Вы шутите? Могу добавить за позирование. Скажите Марии, что по полтора рубля за час.

— Нет у нас вашей девушки, — раздражённо повторила женщина.

Я же сделал вид, что не поверил, и стал кричать:

— Маша! Маша, иди поговорим!

Занавеска на окне дрогнула. Всего на мгновение, но мне этого хватило. Этюдник с левого плеча я перекинул на правое и, нахмурив брови, развернулся от негостеприимного дома. Операция по захвату Полякова началась.

Примерно десять минут потребовалось оперативникам, чтобы занять исходные позиции. По рации Илья уже передал, что объект на месте. Теперь важно не дать ему уйти окольными путями. Отойдя на несколько метров от дачи Полякова, я, оставаясь под прикрытием забора, стал ждать. Первыми к нужным воротам подъехали две наши служебные машины. Ершов и Пономарёв выскользнули из салона, как только «Волги» затормозили. Следом припарковался милицейский рафик. Милиционер в сержантской форме выпрыгнул чуть ли не на ходу. Он же и поспешил первым к калитке. Другая группа из трёх человек подошла к даче с тыла.

На стук снова вышла жена Полякова. Сказать она ничего не успела, Илья оттеснил женщину на улицу. Оба наших водителя взяли её под контроль, не забыв показать документы комитета госбезопасности. Дальше уже ни на что не отвлекаясь, мы с парнями помчались к дому, а генерал замыкал наш бравый десант. Правда, совсем незаметно и тихо проникнуть не удалось.

— Что там опять? — с недовольным выражением на лице поинтересовался Поляков, выглянув в коридор.

Дальше как на тренировке: подсечка, захват. Поляков мужик здоровый, попытался вырваться, но Ершов уже взял его на болевой, а дальше мы с Ильёй подхватили. Владимир Петрович стал зачитывать стандартный текст при задержании. Сержант по рации передал оперативникам, что арест произведён и можно приводить понятых.

— Как вы смеете?! — начал кричать генерал. — Я начальник третьего разведывательного факультета! Вы совсем с ума посходили?!

— Гражданин Поляков, прекратите дёргаться, — осадил его Илья. — Дом окружён, ваши действия бесполезны.

Стаскивать с него одежду начали там же, в коридоре. Трещали швы рукавов, но мы делали своё дело. Труднее пришлось, когда дошло дело до майки. Удерживая одну конечность, через вторую протаскивали одежду. И только завершив с этим делом, сковали руки Полякова наручниками за спиной. В таком виде провели его в комнату.

Снимать остальную одежду было проще, но мерзко. Мне досталась примерка новых труселей на генерала. Фотограф, придурок, как раз запечатлел тот момент, когда у меня перед лицом генеральские мудя висели. Спортивное трико и тапки мы с Ильёй надевали совместно. Снова снимали наручники, натягивали футболку и фиксировали генерала.

— Теперь фотографируй, — рыкнул я штатному милицейскому фотографу. А тут и понятых привели.

Владимир Петрович снова зачитал постановление, попросил мужчину и женщину, понятых, расписаться и дал отмашку на обыск дачи.

— Ваши действия незаконны. Товарищи, постановление прокурора наверняка подделка! — взывал к совести понятых генерал. — Это же известные суки из КГБ! Да им засадить честного человека и оболгать ничего не стоит!

Понятые между собой переглянулись и опасливо посмотрели на Владимира Петровича, безошибочно вычислив, кто здесь самый главный и самый страшный комитетчик. Только наличие милиции в глазах понятых делало наши действия законными. Те же стали обыскивать привычными методами, а мы с Ильёй ходили и внимательно разглядывали обстановку. Чистенько, уютно. На полу самодельные коврики, на полках и столе вышитые с любовью салфеточки. Красивый обеденный стол, покрытый вычурной салфеткой, имел массивные ножки, которые привлекли моё внимание.

— Разобрать и вскрыть опоры, — попросил я оперативника.

Инструмент для таких действий у нас был подготовлен. Стол перевернули, с усилием подрычажили места крепления, ломая перекладины, и за пять минут разобрали на составляющие. Каждую ножку я внимательно осмотрел и с сожалением констатировал, что они хоть и клееные, но без внутренних полостей.

Мельком я глянул на Полякова и отметил, что выражение его лица не было столь же уверенным, как в начале. Значит, мы действуем правильно.

— Осматривайте в первую очередь мебель, изготовленную вручную, — дал я команду милиционерам.

— Пересадите подозреваемого на диван, — в ответ попросили меня.

Ершов и Пономарев послушно приподняли Полякова с табуретки на которой он сидел. Тут же эта мебель была безжалостно раскурочена, но тоже без толку. Владимир Петрович незаметно промокнул платком лоб и потёр грудь в районе сердца. Блин! Нужно кого-то за аптечкой отправить. Наш генерал по ходу не совсем хорошо себя чувствует.

— Гражданин Поляков, возможно, вы нам сами подскажете, где тайники? — спросил Илья. — Мебель у вас красивая. Не жалко будет жене оставить дрова?

Поляков промолчал.

— У нас задание. Если потребуется, разберём всё по кирпичику, — добавил я.

Нехотя Поляков кивнул на полку с книгами, висящую на стене. И уже вскоре наши подручные вынимали специальную заглушку с обратной стороны полки.

— Понятые, подойдите ближе, — попросил сержант, следящий за соблюдением протокола.

Защёлкали сразу две вспышки фотокамер — одна милицейская, а вторая Ильи. Из тайника были вынуты катушки фотоплёнок.

— Продолжайте, я на свежий воздух выйду, — сообщил Владимир Петрович.

По заверениям Полякова в этом помещении больше ничего не было. Несильно я поверил в это. Обыщем позже и более тщательно. На данный момент нужны ещё улики.

— Пономарёв, задержанного в мастерскую, — скомандовал Илья.

Это он правильно рассудил, что в доме тайников не должно быть много. Здесь жена, сыновья, прочие гости толкутся и пользуются мебелью. Другое дело — личная мастерская или сарай.

— Шифроблокноты где? — спросил я, оглядывая внимательно балки под потолком.

Поляков сощурился, но соизволил ответить.

— В правой, — кивнул он, подразумевая как раз те балки, на которые я смотрел.

Снова курочили и выламывали, применяя грубую мужскую силу. Вероятно был какой-то другой, простой метод извлечения из тайника нужных блокнотов, но спросить у Полякова я не успел, а милиционеры особо не заморачивались такими деталями.

— Понятые! — зафиксировали сам тайник и то, что было внутри.

На минутку я отвлёкся по той причине, что к нам заглянул с улицы один из водителей.

— Семёныч остался вашу бабу сторожить, — просветил он. — А я помчусь в город. Генералу совсем плохо, в больницу нужно везти.

— Гони, — не стал я его задерживать.

На самом деле поездка второй машины в Москву заранее оговаривалась. Улики есть, пора подключать следственный отдел. Водитель обязался выполнить поручение, как только доставит Владимира Петровича в ведомственную больницу.

— Валидол ему дал, вроде чуть получше стало, — просветил водитель и поспешил к автомобилю.

Обыск тем временем продолжался. Разобрали скамеечку с точёными ножками. Внутри обнаружили скрученные трубочкой деньги.

— Восемнадцать тысяч, — пересчитав, объявил для понятых милиционер.

Тётка, присутствующая при обыске, тихо охнула и покачала головой, пробормотав: «А таким приличным человеком казался». Похоже, на неё не произвели впечатления найденная фотоплёнка и непонятные блокноты. Зато деньги, которые не хранят в сберкассе, на взгляд обывателя выглядели подозрительно.