— Сцепление! — парень зажал ее руку, врубив первую.

Машина тронулась с места. Паяц крутанул руль, помогая Ксюше съехать с дороги. Тварь, заинтересовавшись движением, прибавила скорость.

— Газу!

Старый, милицейский козлик запрыгал по ухабам.

— Сцепление!

Тварь изменила направление, желая перехватить движущуюся цель.

— Бери левей, там дальше дренажные канавы.

По бокам проносились невысокие кусты и муравьиные кочки. Впереди показалась проселочная дорога.

— Давай по ней. Сцепление.

Паяц вновь завладел рулем, второй рукой надавив на коленку Ксюши. Машина натужено загудела.

Здоровенная махина пронеслась в зеркале заднего вида, закладывая крутой поворот в след за своей жертвой.

Козлик пару раз сильно чиркнул днищем о муравьиные кочки. Ксюша вцепилась в руль мертвой хваткой.

— Газу! Газу! — вскричал Паяц, обернувшись назад.

Парень резко крутанул руль вправо.

С глухим ударом, на землю, рядом с задним окошком, приземлился новоиспеченный топтун.

— Газу! Вон там, чуть левее мост, нам туда, — инструктировал Паяц, приводя автомат в боевую готовность.

Ксюшу подбрасывало на каждой кочке.

На очередном ухабе, что-то обрушилось на крышу уаза, значительно смяв заднюю часть. Огромные когти прорезали длинные полосы над передними сидениями. Паяц, впился в руль стараясь удержать машину на дороге.

Монстр зарычал, медленно вскрывая машину.

Чудовищный скрежет заложил уши.

Над Паяцем раскрылась здоровенная дыра. Монстр тут же попытался просунуть туда оскалившуюся пасть.

— Поворот! — заверещала Ксюша, выкручивая руль.

Раздалась автоматная очередь. Топтун, не удержавшись, кубарем слетел с крыши. Машина накренилась, лишь чудом вписавшись в поворот.

Паяц снова схватился за руль, выравнивая движение УАЗа.

Познакомившись с огненным свинцом, тварь решила поискать жертву попроще, развернувшись в обратную сторону.

Только спустя десять минут, Паяц, разрешил сбавить скорость.

— Ух, ну и потрепал он нас. Я чуть не обделался, — выдохнул парень, приложившись к фляге, — а ты ничего. Шумахеров вырастешь, если, конечно, раньше не сожрут.

Нужный дом стоял на отшибе, в окружении молодого сосняка. Чуть дальше начиналась непролазная чаща.

— А мы там проедем? — с большим сомнением покосилась Ксюша.

— Есть тут лаз, Бывалый, рассказывал. Стопорись вон там, — парень указал на стоящую в отдалении технику.

В ряд было припарковано: два мотоцикла на трех здоровенных колесах, один квадроцикл и нива с переделанной подвеской.

— Посмотри, сможешь открыть ниву? И проверь, сколько там бензина, — он залез в карман, достав оттуда маленький налобный фонарик.

Ксюша выскользнула наружу. Где-то возле одноэтажного, бревенчатого дома брехала собака. Крышки со старых мотоциклов скрутились легко, а вскрыть бензобак квадроцикла так и не получилось. Ксюша, вздохнув, направилась к ниве. Она завернула за угол, лицом к лицу столкнувшись с хозяином машины.

Раздалось урчание, и пожилой мужчина бросился на нее, повалив на землю. Его руки сомкнулись на шее. Ксюша захрипела, пытаясь достать нож. Жесткое колено мертвяка опустилось на ее кисть. Перед глазами заплясали серые мошки. Девушка захрипела, левой рукой попытавшись отодвинуть нависшую открытую пасть. Голова закружилась.

Голос собаки раздался совсем рядом. Ксюша повернула голову, увидев здоровенного, мохнатого пса. Умертвие тоже отвлеклось, подавшись в бок. Этого хватило чтобы высвободить руку. Сверкнуло лезвие, впившись мужчине в бок. Монстр дернулся, но было уже поздно. Ксюша с трудом подтянула колени, скинув с себя мертвяка. Одним броском довершив начатое.

Уговорить взять с собой пса, оказалось очень легко. Здоровенная помесь мастифа, по-хозяйски, запрыгнула на задние сидение Нивы, и Паяц не решился его оттуда выгонять.

Ксюше пришлось в одиночку обыскивать дом, разживаясь едой для всей компании. В этот раз удача оказалась на ее стороне. Хозяин дома оказался из запасливых, храня припасы на черный день. В потекшей морозилке оказались вполне съедобные сосиски, а на столе не распакованный хлеб, и огурцы, похоже со своего огорода. Пошарив по шкафам, она нашла пару банок тушенки и банку бобов в томатном соусе.

На полках с книгами, помимо сборников Пушкина, Агаты Кристи и Булгакова, имелась одна небольшая фотография двух пожилых людей, сидящих на лавочке перед домом, а рядом куча винтиков и непонятных деталек. За стеклянными створками в серванте отыскалась пузатая бутыль с мутной жидкостью, отчаянно разящая спиртом. В погреб девушка спускаться не стала, поспешив на выход.

Никаких намеков, что престарелый владелец содержал собаку не было, и, Ксюша, решила назвать своего спасителя Ангелом.

По болоту пришлось ехать медленно и преимущественно зигзагами. Проклятая, четырёхколёсная штуковина управлялась с огромным трудом и была до безобразия неповоротливой. Периодически приходилось сдавать назад или взбираться на небольшие, но крутые склоны, при этом машина часто глохла, чем жутко раздражала, Паяца. Парень как мог пытался помогать, Ксюше, даже забывая временами материться. Путь занял весь остаток дня. По наступлению сумерек, девушка, уже не чувствовала ни рук, ни ног от усталости.

Ночевали в кабине Нивы. "По ночам по болоту, даже, твари не бегают," — сказал Паяц, добавив: " или бегают, но не долго — топи кругом".

Слкгка покосившийся столбик с надписью: "Курякино" они преодолели уже за полдень.

Первый с права дом поприветствовал их заколоченными окнами и спертым воздухом. Просунув пальцы меж двух облезлых досок, девушка, нащупала ключ, поспешно открыв дверь.

Паяц уже мог, сносно, опираться на правую ногу, регенерация в Стиксе и, в правду, была невероятной, поэтому транспортировать его стало в разы легче.

Усадив парня на скрипучую софу, Ксюша поспешила за водой.

Колодец расположился чуть в стороне по середине разросшегося куста сирени. Проливные дожди заметно размыли его когда-то яркую зеленую окраску, обнажив серые, местами рассохшиеся доски.

День выдался по-летнему теплым. С самого утра на небосводе не было ни облачка.

Ксюша сняла с крючка железное ведро, крутанув барабан. Паяц обещал, что завтра они уже будут в стабе. Курякино — было что-то вроде перевалочного пункта для вольных рейдеров.

В кустах щебетали птички, в траве стрекотали кузнечики. Ведро тихо булькнуло, уйдя под воду. Рука привычно легла на железную ручку барабана, ощутив знакомое напряжение. Раздался тихий скрип. Рука сделала первый оборот, второй… Мир, казался, таким обычным, таким родным…

— Руки вверх, — тихо потребовал мужской голос за спиной.

— Не могу, — растерялась Ксюша, — ведро полное, если я его отпущу, грохот на всю округу будет.

— Огнестрел на землю, — сзади раздался щелчок возведенного курка.

— А у меня нет… — еще сильнее занервничала, Ксюша. Из всего арсенала она прихватила только нож.

— Ох, уж эти бабы, — улыбаясь произнес незнакомец, — на любой приказ десять отмазок найдут. Поднимай свое ведро, и поворачивайся— знакомиться будем.

Девушка неспеша выполнила, то, что от нее требуют.

Перед ней стоял высокий мужчина слегка за пятьдесят, подтянутый, с хитрыми, карими глазами.

— Скиф, — представился он, — и что тут делает такая красавица?

Ксюша потупила взор. Ее еще никогда прежде никто не называл красавицей.

— Я иду в стаб.

— Одна? — лукаво усмехнулся он, — тебя как звать, милая?

Девушка расстроено опустила голову, новое имя ей решительно не нравилось.

— Сахарная, — недовольно буркнула она.

— Какое-то не очень подходящее имя, для столь милой особы. Бери ведро, провожу тебя, а то мало ли что… Ты откуда будешь? Из Ирокеза?

Доброжелательная улыбка, приятный тембр голоса, по-отечески проницательный взгляд — Ксюша не понимала, что заставляет ее улыбаться в ответ этому человеку. Ему хотелось рассказать все как на духу, несмотря на направленное в ее сторону дуло. Странное обаяние незнакомца дарило ощущение некого родства, будто с ней рядом идет ее хорошо знакомый родственник, человек которому можно доверять.