— Я не хочу говорить об этом.

Я хочу тебя целовать.

Она наклонилась к нему для поцелуя, но он увернулся.

— Скажи мне.

Для него узнать об этом стало важнее, чем получить удовольствие.

— Нет.

Она надула губы.

— Скажи.

Он узнает правду и отомстит за нее.

Просто так.

Гнев зарычал в знак согласия.

Рычание Гнева в защиту ангела удивило их обоих.

— Кто бы мог подумать, что человек отречется от небес что бы сделать…

другие вещи.

Он сжал зубы.

Упрямая женщина.

— Даже если я поцелую тебя, я не буду с тобой заниматься любовью — сказал он.

Предупреждение Лисандра эхом пронеслось в его голове.

Если ты еще осквернишь.

Я похороню тебя и всех тех, кого ты любишь.

Он замер.

Как он мог забыть о такой угрозе?

— Я не прошу тебя со мной спать, — чопорно ответила она.

— Как я уже говорла, я просто хотела еще один поцелуй.

Может быть, это была правда.

А может и нет.

Да, ее голос утверждал, что это так, но он ему не мог поверить.

Не хотел поверить.

Не то чтоб он никогда такого не мог допустить.

Если бы он мог бы переспать с ней, когда она так жаждала этого, она бы ожидала большего.

Женщины всегда ожидают большего, рад он тому или нет.

И больше, чем поцелуй он бы ей дать не смог.

Не только из-за ее грозного наставника.

Осложнения, напомнил он себе.

Они ему были не нужны.

Еще!

— Если я тебя снова поцелую, — сказал он, думая заткнись, заткнись черт тебя побери, — я не буду тебя больше задерживать.

Только поцелуй, не "более", — сказал он себе.

Поцелуй не может осквернить.

Поцелуй, это просто поцелуй, и она возвышалась на нем, ради богов.

— Это ничего не изменит между нами.

Лучше ей понять это сейчас.

— Кроме того, ты должна мне рассказать, что тебе сделали.

Переговоры? Действительно? Способ увильнуть.

— Я — уверенная, свободная женщина, поэтому, я — согласна, что поцелуй ничего между нами не изменит, — сказала она с случайно — раздраженно? — пожала плечами.

— Объятия это не самое главное.

Но рассказать о том что произошло? Обещать не буду.

Эта "уверенная" и "свободная" женщина действительно не хочет прятаться за него и и крепко держать его, как только что его губы? Она действительно хотела его поцелуя и ничего иного? Это восхищало его.

Действительно.

Это не разочаровало его.

Разве что чуть-чуть.

— Сейчас я просто хочу целовать твои губы и тело, — сказала она и ее щеки залил румянец.

Она уже не так уверена как вначале?

— Но не волнуйся.

Я только немного потрусь о тебя.

Так, что если мы закончили этот разговор, я бы хотела приступить.

Несмотря на некоторое разочарование — он восхишался тем, что она была готова его поцеловать, ничего не прося в замен, в его крови вспыхнул пожар, и распространился по всему телу.

Его вены превратились в реки лавы, мышцы пылали от напряжения.

Использовать его тело? Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста.

Я сказал еще!

Она была необычным смешением невинности и геодонизма.

Он — нежелания и восторга.

Он должен остановить это сейчас, пока все окончательно не вышло из-под контроля.

Контроль.

К черту его.

Он должен действовать рационально, вместо того чтоб разговаривать с самим собой, и быть с ней.

На самом деле, ему было необходимо поговорить с собой и с демоном, прекратить все это и оставить ее.

— Ты мне напомнила, что могла сегодня умереть, — мрачно сказал он.

Хорошо.

Ничто не беспокоило его больше, чем мысли о смерти.

— Ты ранимая.

Возразил он.

— Ну и что?

— Ну и что? — он мог только покачать головой.

Похоже ее это не тревожит так сильно, как людей за которыми он наблюдал.

Она не сдавалась и ничего не боялась, на протяжении долгого времени, и похоже не собиралась это менять.

Он до боли сжал челюсти.

Она должна была жить вечно.

— Неужели ты сейчас хочешь поговорить? — спросила она, краснея.

Если нет, то я думаю, что могу прикасаться к тебе еще немного.

Мне понравилось это делать.

И думаю, что понравиться снова.

Не дождавшись его ответа, она прикоснулась к его груди и застонала.

— Да.

Мне нравится.

Возможно она и не смущалась, до этого.

Возможно, она покраснела от удовольствия.

Он прокашлялся.

— Нет мы не договорили.

Почему ты не боишся смерти?

— Ничего не вечно, все имеет свой конец, — сказала она

— Я хочу сказать, тебя в ближайшее время убьют, и хотя я ненавижу

даже мысль об этом, ты не увидишь, что я плачу об этом.

Я знаю, что это случится, и я принимаю потому что не могу изменить.

Я пытаюсь жить, пока могу.

Пока мы можем.

Я хочу забыть об этом, и хоть немного радоваться жизни.

Он почувствовал, как под его глазом дергается мыщца.

— Меня не убьют.

Она успокоилась, и часть возбуждения спала.

Его это немного расстроило, но виду он не подал.

— Ну сколько тебе можно повторять? — сказала она.

Ты не сможешь справится с ангелом, который прийдет убить тебя.

— Тогда скажи мне.

Ты променяла свое бессмертие на удовольствия и немедленно прибежала ко мне.

Ты ожидаешь, что я смогу его тебе доставить.

Почему ты сделали все это, почему ты сдаешься и полагаешься на меня, если я должен погибнуть?

Она печально улыбнулась ему.

— Я лучше проведу с тобой немного времени, чем ни сколько.

Ее утверждение, напомнили ему слова которые Парис сказал ему в ту ночь, как она появилась.

Он не ошибся в этом.

Они были.

— Ты напоминаешь мне моего друга.

Очень глупого человека.

— Тогда я глупая, раз выбрала не его.

Лучше дурак который играет в игру, чем то кто стоит в стороне.

Он угрюмо оскалился.

Он был готов зареветь, дежа при одной мысли, что она могла быть с кем-то еще.

Гнев тоже злился.

Не на Оливию, на Париса.

Демон спроецировал картнику, голова Париса на блюде, а тело где-то далеко.

Аэрон немедленно успокоился.

О нет, ты этого не сделаешь.

Ты оставишь Париса в покое.

Она моя.

Нет, моя, вспыл он, и только после понял, что он сделал.

Я имел в виду, что она не принадлежит не одному из нас.

И сказал тебе именно это.

Теперь пожалуйста заткнись?

— Ну что, разговор окончен? — Кончиком пальца Оливия провела по его плоскому животу и кружила вокруг его пупка.

— Или может нам сделать его немного интереснее? — она посмотрела на него, прикусив нижнюю губу..

— О, я знаю, что мы можем обсудить.

Действительно ли, можно умереть от удовольствия?"

О, черт, нет.

Она не просто так это спросила.

Не осквернить ее.

— Мы никогда не узнаем.

Он сел, желая оттолкнуть ее и уйти оставив ее одну.

В одиночестве.

Возбужденную, но в полном одиночестве.

Ни желания убить своего друга, ни угрозы Лисандра, не могли снизить его голод.

Он мог только сбежать.

— Ну, ты может быть и нет, но я обязательно узнаю.

Он вздрогнул.

Как далеко зашел бы этот ангел, чтобы обнаружить правду? Пока он пытался ответить себе на этот вопрос, его член начал пульсировать.

Его поглотили картинки, которые рисовало ему воображение, она извивается, ее собственная рука между ее ногами, глубоко проникает пальцами.

Милые…

Боги.

— Нет.

Ты поступишь правильно.

выпалил он.

— Теперь, я должен уйти.

Останься! Скомандовал Гнев.

Помогите ему боги, он послушался.

Он остался.

Он проиграл этот бой даже не укрепив позиции, так легко, будто был прикован к постели.

— Прекрасно.

Мне очень жаль, но нет.

Нет!-повторила она более настойчиво.

— Ты сможешь уйти, только после того, как мы закончим.