Я закатила глаза, как будто не мечтала сделать это каждый раз, когда смотрела на его прекрасное лицо. Затем я целомудренно поцеловала его в губы. Но прежде чем смогла отодвинуться, он запустил руку мне в волосы и не отпускал, пока не поцеловал меня как надо.

— Я бы не подумал, что ты любишь пошпионить, — пробормотал он напротив моих губ.

Я отклонила голову и посмотрела на него.

— Обычно нет. Но я не могу тебя разгадать.

— А что во мне разгадывать?

— Дешевые комедии или фильмы о гражданской войне? Такие, как ты, обычно не любят такие жанры.

— Мне нравятся оба.

— А что насчет трех упаковок «Несквика». К тому же, клубничного.

— Мне он нравится.

— Очевидно.

— И Блэки.

— Ты кормишь свою собаку «Несквиком»?

— Да.

— Ясно… вот в чем дело. У мистера Большого Придурка не может быть маленькой милой собачки и, определенно, он не делится с ней клубничным молоком.

— Может быть, я не мистер Большой Придурок, как ты думаешь. — Он провел моей рукой вниз по своему телу от груди к паху. — Может, у меня просто есть большой член, но я не придурок, которого ты представляла.

— Как зовут твоего секретаря?

— Элейн.

— Элиза. Она сказала тебе сегодня утром. Я там была.

— Я занятой человек. Трудно найти хорошего секретаря, который задержится надолго.

— Только если ты большой придурок.

— Значит, наверное, я большой придурок. Но не с тобой, да?

Я вздохнула.

— Так что в сумке?

— А если я скажу тебе, что там веревка, потому что мне захотелось связать тебя?

Секунду я раздумывала над этим, затем пожала плечами.

— Мне кажется, я бы попробовала.

Он расстроено выдохнул.

— Черт. Надо было купить веревку.

— Это повлечет за собой поход в строительный магазин. Не думаю, что ты относишься к любителям «Сделай Сам» или, хотя бы, знаешь, где найти такой магазин.

— А если это одна из тех сексуальных игрушек, шарик, который привязывается к лицу так, что ты не сможешь говорить. Что, если я скажу тебе, что это он в сумке, болтушка?

— Кляп-шарик?

— Ты быстро догадалась, о чем я говорил.

Я наклонилась к нему и прошептала:

— Мне тоже нравятся «Гольф-клуб», «Счастливчик Гилмор» и «Телеведущий». Но вместо фильмов о гражданской войне, я предпочту несколько фильмов другого жанра.

Грэхем застонал.

— Ты хочешь сказать, что у тебя есть тайник с порнушкой?

— Возможно.

— Ты не могла быть более идеальной, если бы я сделал тебя сам.

— Мне казалось, тебе не нравится мой всезнающий рот?

— От твоего всезнающего рта я становлюсь твердым, и позже я собираюсь трахнуть этот ротик. Ты права, я не знаю, где находится этот чертов строительный магазин, но я находчивый, поэтому уверен, что смогу найти что-нибудь, чтобы связать твои руки и ноги, пока я занят делом.

Он только дразнил, но, услышав эти слова про связывание, я возбудилась. И Грэхем увидел это на моем лице.

— Хочу тебя, Сорайя.

— Да, пожалуйста.

Грэхем только этого и ждал. Лишь несколько часов спустя я, наконец, узнала, что было внутри сумки — нижнее белье, которое он купил в «Бергдорф», когда расплачивался за платье для торжества. Мне не удалось надеть его этой ночью, но я получила обещание Грэхема, что он заполнит ящик более интересными вещами для моей следующей шпионской вылазки.

Наутро я проснулась от того, как полностью одетый Грэхем гладил мою щеку. Я распахнула глаза.

— Эй, я что, проспала?

— Нет, это я рано. У меня загруженный день, и я хотел начать пораньше.

Я вытянула руки над головой, из-за чего простыня соскользнула, открыв мою обнаженную грудь. От утренней прохлады соски тут же затвердели.

— Не делай так. Я не смогу уйти. — Грэхем потер двумя пальцами одну из затвердевших вершин.

— М-м-м…

— Сорайя… — предупредил он.

— Что? Так приятно. Не трогай его, если не нравится моя реакция.

Он покачал головой.

— Ты сегодня снова останешься со мной на ночь? Я задержусь на работе, но я бы с удовольствием вернулся домой к этому прекрасному виду на моей кровати.

— Тебе придется работать допоздна? — Я посмотрела в окно спальни. — На улице даже не рассвело еще, а ты уже планируешь работать до темноты.

— Нет. Мне нужно прийти до рассвета. С семи до девяти вечера будут похороны, поэтому, вероятно, до этого времени я останусь в офисе.

— Ох.

— Ты будешь здесь, когда я вернусь?

— Почему бы мне не пойти с тобой? В похоронное бюро. Тебе не нужно проходить через это одному. Не могу представить, что это может быть приятным: твой бывший лучший друг, компанию которого ты пытаешься купить, и его горюющая жена, которая является твоей бывшей девушкой. Тебе не помешает компания.

— Ты сделаешь это для меня?

— Конечно. Хотя, кажется, это скоро станет моей фишкой. Похороны и свидания.

Грэхем усмехнулся и нежно меня поцеловал.

— Заеду за тобой в 18:30. И спасибо тебе.

После его ухода я немного полежала в кровати, прежде чем встать. Я не могла не думать о том, что сегодня будет интересно.

Грэхем

Я должен был работать, а не страдать херней. Мой стол был завален пачками документов, в почтовом ящике было не меньше сотни писем, требующих ответа, а я сидел и снова писал шестидесятилетней писательнице из колонки советов.

Дорогая Ида.

Женщина, с которой я встречаюсь, недавно выразила интерес к связыванию. Мне интересно, можешь ли ты дать какие-нибудь рекомендации новичку по бондажу. Стоит ли покупать веревку? Или ты предложишь что-нибудь вроде меховых наручников? Может быть, что-то наподобие шелковых галстуков, которые не оставят следов на запястьях? Должен отметить, что планирую вылизать в ее маленькую тугую киску, и было бы неплохо удерживать ее, пока она будет извиваться в кровати от множественных оргазмов.

Пятьдесят оттенков Моргана, Манхэттен.

И уже через двадцать минут пришло ответное письмо. Я ожидал длинного ответа, полного ее обычного сарказма. Мне следовало лучше знать, что не стоит делать поспешных выводов, когда дело касается Сорайи Венедетты.

Дорогой Пятьдесят оттенков.

Могу я предложить тебе проверить прикроватную тумбочку твоей партнерши? Может быть, раз женщина, с которой ты встречаешься, проявила интерес, она сходила по магазинам после ланча и прикупила кое-что.

Эта женщина станет моей погибелью. Я точно знал это.

Час спустя секретарь позвонила мне через интерком.

— Мистер Морган? У вас звонок на третьей линии.

— Разве я не просил меня не беспокоить?

— Да. Но они сказали, это срочно.

— Кто это и что они хотят?

— Эм-м… Я не спросила.

— Послушай… — Как там ее звали? Эллен? Да пофиг. — Основной частью твоей работы является проверка телефонных звонков, я прав?

— Да.

— Ты беспокоишь меня, даже не зная имени звонящего, когда я просил меня не беспокоить. Ты думаешь, что делаешь свою работу правильно?

— Я…

Мое терпение заканчивалось.

— Выясни имя звонящего и основание так называемого срочного дела.

Минуту спустя она снова позвонила по интеркому.

— Что?

— Это мисс Моро. Она просила передать, что основанием для срочности является смерть ее мужа.

Я поднял трубку.

— Женевьева.

— Грэхем. Мне нужна твоя помощь.

— Я работаю над этим. Я сказал тебе это еще вчера.

— Мне нужно больше.

Я снял очки и бросил их на стол. Потерев лицо ладонью, я сделал глубокий вдох. Прошло несколько лет с моего последнего цивилизованного разговора с ней, но вопреки всеобщему мнению, я не был полным придурком. Она только что потеряла мужа из-за сердечного приступа в тридцать один год.