Лорд Рирдон встал.

– Я собирался отвезти вас к моему шефу, но теперь, когда Ливерпул…

Его шеф? Все встало на свои места в голове у Клары, соединившись в одно целое, словно звенья одной цепочки. Она посмотрела ему в лицо:

– Вы тоже работаете на Ливерпула, как и «лжецы»! И Флер… Флер – это не имя женщины, это заговор! – Она вскочила.

– Клара, подождите… – Он шагнул к ней.

Клара с силой оттолкнула его.

– Вы – мой противник! Отпустите меня!

Он отпустил. Она стремительно двинулась назад, спотыкаясь о волочащийся край ее промокшего платья.

– Вы и Ливерпул! И Уодзуэрт! Существует заговор против Короны, и за этим заговором стоит Ливерпул! Он безжалостный человек, рвущийся к власти… но заговор против принца и короля!

Она подхватила юбки, рванулась к двери и спустилась в холл, прежде чем Натаниель успел ей помешать.

Передняя дверь была заперта, но ключ торчал в двери. В спешке она сначала повернула его не в ту сторону, потом в противоположную. Замок щелкнул, она дернула за ручку, но дверь не поддалась.

Подняв глаза, она увидела широкую ладонь, державшую дверь у нее над головой. Она повернулась и прислонилась спиной к двери, глядя на Натаниеля, который находился менее чем в десяти дюймах от нее.

Он пристально смотрел на нее.

– Клара, вы должны мне верить, я не участвую в заговоре против Короны. И Ливерпул тоже предан так же, как и я.

– Предан кому? Наполеону?

Она намеревалась пнуть его по голени, но ушибла кончики пальцев. Боль разозлила ее еще сильнее.

– Вы просто безумны, вот что я вам скажу! Я переходила от одного сумасшедшего к другому в течение нескольких дней, и с меня достаточно! Достаточно, слышите? Сейчас же отпустите меня, или я… я выпотрошу вас на своем рисунке!

– Клара, выслушайте меня. Вы действительно в опасности. Нет никакой вышестоящей власти, никого, к кому вы бы сейчас могли обратиться за спасением, нет ни одного человека в Англии, кто бы мог вас защитить. – Он отвел прядь волос с ее лица. – Никого, кроме меня.

Фостера не было дома. Далтон и Джеймс даже не смогли войти. Его дом стоял пустой в середине района, выставляющего напоказ свою фешенебельность. Не было никого во всей резиденции, за исключением мужчины, убиравшего обломки после вчерашнего урагана.

– Нет, милорд. Сэр Фостер давненько уехал. Велел своей леди собираться в долгий океанский вояж и в края потеплее, так и сказал. Они поручили распродать то, что осталось из их имущества, так что вряд ли они вернутся.

Рассказывая, старый смотритель не переставал кивать, напоминая своей манерой усталую лошадь. Далтон бросил старику монету, и они с Джеймсом уехали.

– Он уехал, должно быть, сразу после того, как появился рисунок, – сказал Джеймс.

– Согласен. Думаю, мы вычислили одного из обиженных на сэра Торогуда. Однако Фостер не мог иметь никакого отношения к покушениям на мою жизнь или к исчезновению Клары.

– Остаются еще двое, изображенные на рисунке.

Далтон кивнул.

– Жаль, что она не смогла получше рассмотреть третьего. Видна лишь часть лица, возможно, оно было прикрыто капюшоном.

Джеймс достал свернутый листок из нагрудного кармана и стал внимательно рассматривать третьего мужчину.

– Не могу отделаться от ощущения, что я знаю этого парня. Она изобразила мало деталей, и все же он кажется мне знакомым.

– Я знаю. Она просто потрясающа, не правда ли?

Джеймс бросил на него беглый взгляд.

– Настоящий гений, но разве сейчас это имеет значение?

– Уодзуэрт.

– Да.

– Уже едем.

Они быстро проехали по городским улицам. Вечернее движение было, как обычно, напряженным, но Далтон хорошо заплатил кучеру, и уже через час они доехали до дома Уодзуэрта.

Прежде чем постучать, Далтон положил руку на плечо Джеймсу.

– Скажи мне, Джеймс, если человек нажил состояние на продаже мушкетов, будет ли он желать окончания войны?

Джеймс слегка сдвинул брови.

– Ты полагаешь, что не будет?

– Зависит от человека, не так ли? – Относительно этого у Далтона было нехорошее предчувствие. – Судя по тому, что мне известно об Уодзуэрте, он жесткий человек – его интересует только нажива. С ним следует быть настороже.

– Полностью с тобой согласен.

Клара ушла давно. Возможно, ее уже нет в городе… черт возьми, возможно, ее держат на каком-нибудь корабле, который направляется во Францию!

В его душе расплескался страх за нее, взбалтываясь и вспениваясь. Далтон безжалостно растоптал его. Позже. С этим он будет разбираться позже.

Наконец дворецкий Уодзуэрта открыл дверь. Далтон передал свою визитную карточку, и их с Джеймсом провели в богато обставленную гостиную. К тому моменту, когда с формальностями было покончено и дворецкий удалился, Далтон горел от желания пробежать по дому, выкрикивая имя Клары.

– Из этого получилась бы неплохая тюрьма, – лениво заметил Джеймс, задрав голову и рассматривая богато расписанный потолок. Он посмотрел на Далтона: – Ох, извини.

Дверь открылась, и вошел тучный джентльмен лет за шестьдесят. Он был одет со вкусом, хотя и несколько официально для этого времени суток. Умные черные глаза поблескивали, он сложил руки домиком перед собой и учтиво поклонился пришедшим:

– Для меня удовольствие видеть вас в моем доме, лорд Этеридж и… – Он поднял брови, глядя на Джеймса, очевидно, рассчитывая, что того представят. Далтон не стал себя утруждать.

– Мистер Уодзуэрт, мы хотели бы знать, какое отношение вы имеете к Флер.

На лице Уодзуэрта не дрогнул ни единый мускул. Он молча кивнул и жестом указал на роскошные кресла возле камина.

– Мне все ясно. Я ожидал вашего прихода более недели.

Далтон и Джеймс обменялись взглядами и опустились в кресла. Уодзуэрт остался стоять, одной рукой опираясь на каминную полку, другую засунув в карман жилета. Это был своего рода вызов, однако поза Уодзуэрта не произвела ни на Далтона, ни на Джеймса ни малейшего впечатления. Оба откинулись в кресло, а Джеймс с интересом рассматривал роспись на потолке.

После продолжительного молчания Уодзуэрт отказался от своей бесплодной затеи.

– Ладно, никогда не знаешь, когда это сработает.

Он сел в кресло у каминной решетки и вопросительно посмотрел на Далтона.

Далтон ответил ему таким же взглядом. Он находился здесь, не имея никаких доказательств, уликой служил лишь рисунок. Однако ему не хотелось, чтобы Уодзуэрт об этом знал.

Уодзуэрт улыбнулся. Он был таким же ловким манипулятором, как и сам Далтон. Хозяин дома кивнул и перешел к делу:

– Итак, вам стало известно о моей связи с «Рыцарями Лилии»?

Далтон с суровым видом кивнул, его мысли лихорадочно работали. «Рыцари Лилии»? Что это такое, черт побери? Какой-то джентльменский клуб? Религиозная секта? Не дождавшись ответа, Уодзуэрт прищурился:

– Что ж, можете себе представить мое удивление, когда после всех этих лет сэр Торогуд связал меня с Флер. Я понятия не имею, откуда у парня взялась эта идея. – Он продолжил, глядя на них безоблачным взглядом: – Вот уже несколько лет, как я не имею ничего общего с этой компанией. Поймите, это была юношеская забава, ничего серьезного. Когда определенные официальные органы узнали о нашей безобидной игре, на нас было оказано давление, и мы предпочли за лучшее расстаться.

Первые признаки беспокойства показались на лице Уодзуэрта.

– Причем на некоторых надавили весьма сурово. – Потом на лице Уодзуэрта появилось прежнее безмятежное выражение. – Я давно об этом забыл, вспомнил, лишь когда увидел эту дурацкую картинку.

Далтон многозначительно посмотрел на Джеймса, и тот взял инициативу на себя.

– Но с некоторыми из них вы встречались у себя в доме. Это случайность?

Глаза у Уодзуэрта забегали, но он оставался невозмутимым. Потрясающе. Этот парень был холоден, как январь в Йоркшир-Дейлс.

Торговец оружием улыбнулся: