— О нет! — ахнула Дамарис и встала рядом с ним. Послышались возгласы и от остальных. Шесть лет назад человек по имени Дэмиенс попытался убить короля Франции и был страшно наказан.

— Мы не Франция, — заметил Родгар. — Мы не пытаем сумасшедших и не четвертуем их на городской площади даже за покушение на жизнь короля. И к счастью, Лайден никогда не переходил от слов к делу. Прискорбно, что так много людей слышали его слова, да и то не все благодаря прекрасным голосовым связкам Дамарис.

— Это единственное, что пришло мне в голову, — призналась она.

— Надеюсь, ваш голос от этого не пострадал. Вы все равно должны петь на приеме.

— Все равно? После этого?

— Король ждет. И для подготовки еще вполне достаточно времени. Как и для того, — добавил он, — чтобы слова Лайдена дошли до короля.

— Хотите отложить мою презентацию? — спросил Фитц. — Я не возражаю. Моя семья нуждается во мне.

Дамарис пнула его в лодыжку. Он бросил на нее взгляд.

— Но я бы предпочел пойти, если это возможно.

— Да будет так. Я проведу кое-какую корректировку. Сделав это загадочное заявление, Родгар ушел. Эшарт, Дженива и Талия начали задавать вопросы, но Фитц повернулся к Дамарис:

— Я по-прежнему должен отвезти Либби и попытаться объяснить все это нашей матери. Если она вообще признает мое существование. Эш, ты позаботишься о Дамарис?

— Конечно. Сожалею об осложнениях, Фитц, но я рад, что ты был вынужден разобраться со своим братом.

После недолгих размышлений Дамарис решила поделиться кое-чем из того, что сказала Либби, хотя Фитцу, возможно, это и не понравится.

— И Фитц не виноват в необузданности нрава лорда Лайдена. Очевидно, он был таким всю свою жизнь.

Фитц стрельнул в нее острым взглядом:

— История с его женой не улучшила положения. — Но тебе не нужно покидать страну, — заметил Эш. — Придется остаться, чтобы позаботиться о семье. Меня это радует.

— На то существуют управляющие и поверенные, — отрывисто ответил Фитц. — К тому же мои действия могут зависеть и от других дел.

От реакции Родгара на их грехопадение. Дамарис заметила взгляды, которыми обменялись Эшарт и Фитц, и до нее дошло, что Эшарт только что говорил как друг.

— Я не сделаю ничего, чтобы тебе пришлось уехать, — сказал он.

У Дамарис едва не подкосились ноги от облегчения, хотя она и понимала, что ей еще придется побороться за свое счастье. Если она не беременна, Фитц не женится на ней, пока его репутация остается запятнанной, а существование брата-изменника едва ли улучшит ее.

Но хоть одной угрозой меньше.

Фитц повернулся к ней и поцеловал руку, пробормотав:

— Больше не выдавай никаких моих семейных тайн.

— Извини. Не буду.

— Если только не решишь, что это к лучшему. Дамарис не нашлась что ответить. Его губы подергивались от сдерживаемой улыбки.

— Я скоро вернусь. Веди себя хорошо и не высовывайся. Они с сестрой ушли. Дамарис не могла выносить болтовни и вопросов, поэтому удалилась к себе в комнату. Ее восхитительное придворное платье было разложено на кровати, и вскоре ей придется надеть его и играть роль. И петь.

Она попробовала пропеть гамму и обнаружила, что тот ее пронзительный крик не повредил голосу. Болезненность была, должно быть, просто от напряжения. Она прошла.

Даже перспектива пения перед королем не затмевала основной проблемы. То, что случится с Фитцем сегодня при дворе, изменит ее жизнь. Удрученная, она не видела, как может повлиять на события.

Поэтому она молилась. Дамарис не была привычна к молитве, не считая положенной воскресной службы, но сейчас она обращалась прямо к Богу. Она не просила ничего для себя, только чтобы Фитц восстановил свое доброе имя и обрел радость.

Стук в дверь прервал ее. Лакей передал просьбу от Родгара прийти к нему в кабинет. Как только она вошла, Родгар сообщил:

— Мы нашли вашего брата. — Он был одет для поездки верхом и держал в руках перчатки с крагами. — Он живет в «Лебеде» на Черч-лейн.

— Открыто? Разве это не доказывает его невиновность?

— У кого еще есть причины убить вас? Я еду, чтобы все выяснить.

— Я поеду с вами. — Когда он нахмурился, она торопливо проговорила: — Он же мой брат. Я заставила Фитцроджера дать слово не причинять ему вреда без крайней необходимости. Вы обещаете то же самое?

Он похлопал кожаными перчатками по ладони, затем сказал:

— Нет. Вы считаете, что можете остановить меня?

— Я бы сделала все возможное. Маркиз улыбнулся:

— Прекрасно. Я отправляюсь туда с вооруженным отрядом и обеспечу вашу безопасность.

Она поспешила потеплее одеться, на мгновение помедлив. Фитцу это не понравится, а он рано или поздно узнает. Она оставила ему записку. Как ее закончить? Улыбнувшись, написала: «Со всей любовью, Дамарис».

Спустившись в холл, она обнаружила, что Родгар не шутил относительно ее безопасности. Портшез был внесен в дом, чтобы она могла войти в него здесь. Как только дверь была закрыта, группа слуг с оружием окружила его. Охраняемая, она была вынесена во двор, где Родгар сел на лошадь, присоединившись к трем другим вооруженным всадникам.

Эта маленькая армия привлекала всеобщее внимание на всем пути до гостиницы.

«Лебедь» был уютным на вид заведением, располагающимся в ряду магазинов на Черч-лейн. Улочка была такой узкой, что карета едва-едва могла проехать по ней. Помимо пешеходов, тут были только портшезы, да изредка встречалась ручная тележка. Не было даже всадников, пока не въехала кавалькада Родгара, цокая копытами по булыжной мостовой.

Дамарис не заметила никаких признаков опасности. Большинство людей спешили в церковь, шпиль которой виднелся впереди. Дамарис была почти уверена, что произошла какая-то ошибка, но ее внесли в гостиницу и позволили выйти, только когда наружная дверь была закрыта и охрана заняла позицию вокруг нее. Она чувствовала себя нелепо.

Она услышала, что Родгар спрашивает мистера Миддлтона, и протиснулась сквозь стену своей охраны, чтобы подойти к нему. Он разговаривал с миловидной леди средних лет, которая явно была владелицей гостиницы. Она выглядела встревоженной и рассерженной этим вторжением, но не смела перечить такому человеку, как Родгар.

— Прошу вас сюда, милорд.

Они прошли за ней по короткому коридору, пока она не остановилась.

— Я только что подала мистеру Миддлтону обед, милорд. Надеюсь, не будет никаких неприятностей.

Дамарис едва не рассмеялась над таким нелогичным заключением, но неудивительно, что женщина нервничает. В ее владение вторглись люди, готовые применить силу. В воздухе повисло напряжение.

Родгар постучал в дверь сам. Сердце Дамарис заколотилось. Она вот-вот познакомится со своим единственным братом — и, возможно, потеряет его.

Дверь открылась без всяких предосторожностей, и она увидела коренастого молодого человека в модном бордовом платье и с салфеткой в руке. Он сильно походил на ее отца квадратной челюстью, яркими глазами и почти сросшимися над переносицей бровями. Вежливое удивление на лице сменилось волнением, но не было никаких признаков вины. Если это и есть ее потенциальный убийца, он блестящий актер.

— Мистер Батлер-Миддлтон? Я лорд Родгар, а это ваша сестра, мисс Дамарис Миддлтон. Мы бы хотели поговорить с вами. Марк Миддлтон приоткрыл рот от изумления, но с поклоном пригласил их в уютную гостиную, которая обогревалась весело горящим в камине огнем. В ней находился один из эркеров, выходящих в переулок. Там стоял накрытый стол. Похоже, ее брат как раз ел суп. Неуверенным, смущенным жестом он предложил сесть. Родгар помог Дамарис снять накидку и подвел ее к креслу, но сам остался стоять. Она заметила, что два лакея вошли с ними и встали по обе стороны двери.

Она перевела взгляд с брата на Родгара, не представляя, что сказать.

— Известно ли вам, Миддлтон, что кто-то дважды покушался на вашу сводную сестру?