Партнеры молча принялись разглядывать фотографии, тишина в комнате стала как будто еще напряженнее. Мелкарш зарычал было и сделал шаг вперед, но Уругу остановил его. Взгляды их не обещали гостю ничего хорошего.

– Вы промыли Фолкейну мозги, – сказал ван Рийн. Он погрозил пальцем. – Ой, как нехорошо. Неважно, может, мы в чем-то и виноваты, но уж вас полиция после того, как получит все это, проверит от и до. Неважно, что станется потом с вами лично, но с «Сириндипити» будет покончено. Достаточно лишь подозрения, что вы действовали вовсе не так, как представлялось – и вы лишитесь и денег и клиентов.

Лица владельцев «СИ» оставались непроницаемыми. Но Тея Белдэниэл еще не совсем овладела собой: во взгляде ее промелькнуло страдание.

– Мы не… – выдавила она со всхлипом, потом поправилась: – Да. Но я… мы… не хотели, чтобы он пострадал. У нас просто не было выбора.

Ким жестом заставил ее замолчать.

– У вас как будто есть причина, по которой вы не хотели бы передавать этот материал следствию, – медленно произнес он, подчеркивая каждое слово.

– Ага-ага, – отозвался ван Рийн. – Мой паренек вроде бы пострадал не очень сильно. К тому же, «Сириндипити» сослужила хорошую службу Галактической Лиге. Так что я на вас не очень сержусь и постараюсь помочь, чем смогу. Конечно, только легким испугом вы не отделаетесь. Это невозможно. Однако ведь вы сами впутали в это дело полицию, а отнюдь не я.

– Я не признаю за собой никакой вины, – заявил Ким поспешно. – Наше дело не имеет ничего общего с вашими грязными деньгами. – Глаза его метали молнии.

– Как же, как же. Ваши боссы – они где-то в космосе и совсем не похожи на нас. Именно поэтому мы не можем позволить вам продолжать работу, ибо вы – шпионы, а может, и саботажники. Но я люблю ближнего своего и потому хочу помочь вам избежать пагубных последствий вашей же собственной глупости. Начнем с того, что отзовем собак закона. Как только их большие вонючие зубы оторвутся от нашего куска…

– Вы считаете, их можно еще… отозвать? – прошептала Тея Белдэниэл.

– Пожалуй, да, если вы мне в этом поможете. В конце концов, эти ваши охранники в замке – Эдзел ведь всего лишь сломал пару-тройку костей да наставил синяков. Это все можно уладить, так сказать, полюбовно, безо всякой полицейской шушеры, – ван Рийн с задумчивым видом выпустил изо рта кольцо дыма. – Платите вы. Теперь насчет этих патрульных ботов, которые якобы расплавились. Кто может подтвердить, что их уничтожил звездолет? Если мы…

Мелкарш стряхнул с плеча руку товарища и, потрясая в воздухе всеми четырьмя кулаками, завопил на искаженном почти до неузнаваемости латинском – общем языке Лиги:

– Чтоб тебя сожрал самый мерзкий демон! Почему мои солдаты должны оставаться неотомщенными?

– О, ты сможешь передать их родичам виру, – обнадежил его ван Рийн. – Глядишь, и тебе что-нибудь перепадет. Ты ведь не против, а?

– По-твоему, все на свете продается? – взорвался Мелкарш. – Может, и все, но только не честь! Знай, я сам видел этот звездолет, как он сжег боты; я просто не успел вмешаться. Но я заметил, что это был один из твоих кораблей, и я так и скажу на суде!

– Ну-ну, – улыбнулся ван Рийн. – Тебя же никто не просит лжесвидетельствовать. Ты просто промолчишь; другими словами, не будешь кричать на всю округу, что что-то видел, и спрашивать тебя тоже никто не будет. А если еще учесть, что твои хозяева собираются скоро отправить тебя домой – на первом же корабле, который туда полетит, быть может, это будет один из моих звездолетов – и выплатить тебе всю причитающуюся по контракту сумму плюс премию, то вообще… – Он добродушно кивнул Уругу. – Разумеется, друг мой, то же самое относится и к тебе. Ну разве не шикарные у вас хозяева?

– Если ты надеешься, что я приму твою вшивую взятку, – рявкнул Мелкарш, – то ты просчитался! Чего ради мне соглашаться на это, когда я могу отомстить за своих солдат, сказав только…

– Да ну? – удивился ван Рийн. – Ты уверен, что сможешь меня свалить? Это не так-то просто, я довольно крепко стою на ногах. Ты просто погубишь этим своих хозяев, которым, вспомни, ты клялся верно служить. Кроме того, учти, что тебя и твоих, так сказать, людей, можно привлечь за похищение и другие нехорошие дела. Интересно, как ты поможешь своим или сбережешь честь, сидя в федеральной тюрьме? А? Гораздо лучше будет для тебя, если ты привезешь виру семьям погибших и расскажешь о том, что они пали в бою, как и подобает настоящим воинам.

Мелкарш открыл рот, но не смог найти слов для ответа.

Тея Белдэниэл встала из-за стола, подошла к нему, погладила по шкуре и сказала:

– Он прав, понимаешь, мой добрый старый друг, он прав. Он демон, но он прав.

Горзунец отрывисто кивнул и отступил к стене.

– Отлично, просто здорово! – сказал ван Рийн. Он потер руки. – Я так рад, что нашел здесь здравый смысл и сговорчивость. У меня есть кое-какие планы, как нам быть дальше. – Он огляделся. – Только вот мне страшно хочется пить. Может, пошлете за парой бутылочек пивка?

Прилетев в Луноград, Эдвард Гарвер сразу направился в полицейское управление.

– Приведите арестованного одинита в камеру для допросов, – распорядился он. Потом кивнул на трех сопровождающих его сурового вида мужчин. – Мои помощники; мы хотим допросить его сами. Станет у нас крутиться, как рыба на сковородке, – в рамках закона, конечно. В конце концов, закон что дышло, а арестованный слишком, понимаете ли, велик, чтоб уместиться в обычные рамки.

Эдзел никак не мог понять, что происходит. Воздух был сильно разреженным, насыщенным влагой и таким холодным, что чешуйки его стали покрываться изморозью; сила тяжести вдвое превышала ту, что была на его родной планете. Он почти ослеп от усилившейся яркости далекого красного карликового солнца и не мог разглядеть Гарвера с помощниками за витриловой панелью, где сохранялись земные условия. Время шло, но никто, похоже, не собирался кормить его или поить. Лишь вопросы – непрерывно, один за другим и таким визгливым голосом, что скоро уши Эдзела, привыкшие к более низким частотам, заболели.

На вопросы он не реагировал.

– Отвечать! – завопил Гарвер примерно через полчаса. – Ты что, хочешь, помимо всего прочего, обвинения в неуважении к следствию?

– Откровенно говоря, да, – изумил их ответ Эдзела. – Поскольку я всего лишь пользуюсь своим правом на молчание, то подобное обвинение просто-напросто подтвердит всю абсурдность вашей возни.

Гарвер нажал на кнопку. Эдзел дернулся,

– Что-нибудь не так? – спросил у него один из полицейских, которому была выделена роль этакого добрячка.

– Через пол бьет током.

– Что ты говоришь! Наверно, дефект проводки. А может, тебе померещилось? По-моему, ты здорово устал. Давай признавайся, и все пойдем, передохнем.

– Вы глубоко ошибаетесь, – отозвался Эдзел. – Мой хозяин тоже не сахар, но по сравнению с вами он просто лапочка. Я отказываюсь сотрудничать с вами на любых условиях. По счастью, космические скитания закалили мой организм. Поэтому, с вашего разрешения, я буду рассматривать эту ситуацию как возможность возвыситься над неудобствами, претерпеваемыми физическим телом. – Он принял позу лотоса; это, надо сказать, было зрелище. – Прошу прощения, что медитирую в вашем присутствии.

– Где ты был в ту вечернюю вахту, когда…

– Ом мани падме хум.

Полисмен отключил переговорное устройство.

– По-моему, овчинка выделки не стоит, шеф, – сказал он.

– Но он же живое существо! – возразил Гарвер. – Здоровый как бык, правда, но ведь не камень. Будем продолжать, посменно, пока не добьемся желаемого.

Тут раздался звуковой сигнал, и на экране видеофона появилось лицо начальника полиции Лунограда Мендеса.

– Прошу прощения, что отвлекаю вас, сэр, – извинился он, – но нам тут позвонили из «СИ». – Мендес вздохнул. – Они… они отказываются от своей жалобы.

– Что? – Гарвер так и подскочил. – Нет! Этого не может быть! Я же сам!.. – Он смолк. Лицо его посерело. – Давайте, – холодно приказал он.