– Так-то лучше, – сказал он. – Гораздо лучше. Стойте смирно, вы оба. Латимер, я возьму вашу пушку.

Раб попытался было дотянуться до бластера, который лежал неподалеку, но не смог. Гэхуд наступил на оружие ногой и заворчал.

– Ну и держи его… на здоровье, – сказал Фолкейн. Да, кем-кем, а идиотом этого детину не назовешь. Завладей Фолкейн бластером – и граната ему больше ни к чему. Ну да ладно, все равно им деваться некуда. – Проводите-ка меня до саней. Если надумаете звать своих роботов или добрых молодцев, в общем, кого угодно, предупреждаю сразу: взорву ко всем чертям!

Латимер кряхтя поднялся.

– Добрых молодцев? – озадаченно переспросил он. Потом до него дошло. – А, членов экипажа. Нет, мы не будем их звать. – Он перевел свои слова датинцу.

Фолкейн внешне оставался бесстрастным, но внутри у него все пело. Реакция Латимера подтверждала его подозрения, которые превратились почти в уверенность, когда никто не прибежал в каюту на шум и даже не запросил, в чем дело, по телекому.

Гэхуд и Латимер были одни. Флагманский звездолет, подобно всем другим кораблям, был полностью автоматическим.

Но это невозможно!

Хотя, хотя… А если предположить, что на Датине – или в этом Гэхудовом поместье – ощущается острая нехватка в, так сказать, людях? Шенны вряд ли ожидали, что у Беты Креста окажется звездолет Лиги. У них ведь нет оснований думать, будто тайна «СИ» раскрыта. Разумеется, они должны были учитывать возможность встречи с противником, но сочли, видно, что с ним справятся и роботы.

(Причем небезосновательно. «СИ» наверняка известила их, что если Техноцивилизация затевает сколь-нибудь серьезную экспедицию, то оповещает об этом все подвластные ей миры. Поэтому вероятность встречи с Космофлотом была в этом случае крайне мала.)

Скорее всего, Гэхуд решил не затруднять себя подбором команды – наверно, это показалось ему пустой тратой времени, а взял с собой всех своих роботов. Единственным живым его спутником был человек, который доставил ему весточку, – раб.

Что же это за цивилизация такая – испытывающая недостаток в профессионалах, плюющая на научное изучение новой планеты и в то же время в области кибернетики оставившая Содружество далеко за спиной?

Гэхуд бросил на пол витриловый экран. Раздался оглушительный грохот. Робот стоял как вкопанный. Фолкейн вслед за своими пленниками пересек переднюю, спустился по гравиколодцу и прошел по коридору до шлюза.

Времени, чтобы составить план, у него по дороге было достаточно.

– Так, – сказал он, – я бы взял в заложники вас обоих, но боюсь, Гэхуд раздавит мое суденышко. Понятно, Латимер?

– Нет! – отшатнулся тот.

– Да. Мне нужна гарантия, что меня не подстрелят на обратном пути.

– Но неужели вы не понимаете? Мои… то, что я знаю… что вы можете узнать от меня… он не допустит этого!

– Я уже все прикинул. По-моему, он не так уж и рвется испепелить вас. Вы нужны ему – и не только как переводчик. Иначе он не взял бы вас с собой.

В Солнечной системе за тобой закрепилась слава искусного пилота, Хью Латимер. И ты – единственный член его экипажа (надеюсь, он не подозревает, что я об этом догадался). Без тебя ему придется туго, даже со всеми этими роботами. Домой-то он, разумеется, вернуться сможет, а вот осмелится ли он на что-нибудь еще, пока у него есть сомнения, наврал ли я ему насчет армады за моей спиной или нет? В конце концов, откуда мне знать: вдруг вы друзья?

– Так что, пока вы со мной, я в относительной безопасности. Верно? Прокатитесь до моего звездолета, а там я вас отпущу.

Хозяин нащупает вас лучом радара и подберет. Передайте ему, что если по прошествии известного времени он не обнаружит вас барахтающимся в космосе, то может открывать огонь.

Латимер заколебался.

– Быстрее! – рявкнул Фолкейн. – Переводите, потом скажете мне его решение. Мой палец уже устал.

Откровенно говоря, он опасался, как бы враги его не учинили какую-нибудь каверзу.

– Хорошо, – угрюмо согласился Латимер. – Но бластер я возьму с собой.

– Тогда я не стану выбрасывать гранату. Вот и договорились. Пошли.

Латимер произнес команду. Люк начал медленно закрываться. Фолкейн бросил прощальный взгляд на Гэхуда. Минотавр с ревом бегал по коридору, стуча кулаками по переборкам.

Сани ожидали их. Фолкейн приказал Латимеру лезть внутрь, выразительно кивнув на гранату, потом забрался сам. Они кое-как разместились в кокпите. Управлять санями в такой тесноте можно было лишь одной рукой, поэтому старт у Фолкейна получился неуклюжим. Выбравшись из порта, он предоставил кораблик его собственной воле, а сам принялся вызывать «Бедолагу».

– Дэвид! – раздался в наушниках голос Чи Лан. – Ты свободен! Ян-тай-и-лирх-ю!

– Нам с тобой придется улепетывать во все лопатки, – сказал он по-английски, чтобы понял Латимер. – Дай мне направляющий луч. Будь готова втянуть меня на борт и запустить двигатели. Да, кстати, сначала мне надо будет высадить пассажира.

– Заложник, что ли? Тупица, хватит валять дурака. Слышал, что приказал капитан?

Через минуту Фолкейн передал управление автопилоту. Сани двигались ровно; гигантская тень линкора постепенно отдалялась. Гермесец поглядел на поникшего Латимера.

Тот сидел сгорбившись и поджав ноги; лицевой щиток его шлема посверкивал в тусклом мерцании звезд и огоньков на панели управления. Бластер уперся ему в живот.

– Вряд ли Гэхуд начнет в нас палить, – сказал Фолкейн тихо.

– Сейчас – да, – устало отозвался Латимер.

– Ну-ну. Как насчет расслабиться? Прогулка нам предстоит довольно нудная.

– А как же эта штуковина у вас в руке?

– Мне она не помешает. Это такая же мера предосторожности, как и ваш бластер. Но мы можем открыть шлемы, угостить друг друга сигаретами…

– Не курю, – заявил Латимер. – Однако… – Вслед за Фолкейном он поднял лицевой щиток. – Да. Хорошо… разжаться. – Он вздохнул.

– Зла я на вас не держу, – сказал Фолкейн не вполне искренно. – Мне просто хочется, чтобы дело не закончилось стычкой.

– Мне тоже. Я восхищен вашим мужеством. Вы вели себя в этой ситуации почти как шенн.

– Может, вы мне объясните в общих чертах, из-за чего весь переполох?

– Нет, – Латимер снова вздохнул, – лучше уж я вообще замолчу. Только вот… как там они? Мои друзья из «Сириндипити»?

– Ну, дела у них обстоят…

Латимер уселся поудобнее, и Фолкейн понял, что у него есть шанс. По правде сказать, он готов был ждать, сколько понадобится, готов был даже отказаться от своей задумки, если не представится подходящего момента. Сани уже настолько отдалились от линкора, что никакой сканнер не сможет определить, что происходит в их кокпите. Если не считать направляющего луча Тупицы и следящего Гэхуда, они предоставлены сами себе.

Латимер притулился рядом с Фолкейном; голова его находилась примерно на уровне плеча гермесца. Бластер лежал на коленях.

– …вот так, – закончил Фолкейн. А ну! Левый его кулак, утяжеленный зажатой в нем гранатой, ударил по пистолету – тот отлетел к стенке. Правая же рука его змеей проскользнула под открытый лицевой щиток шлема и сдавила горло Латимера.

Латимер все-таки успел один раз выстрелить, пытаясь вырваться. Но потом затих.

Тяжело дыша, Фолкейн чуть ослабил хватку.

– Обстоятельства, – пояснил он пространству.

Воздух с шипением вырывался через дырку в борту. Но дырка эта уже начала затягиваться, а резервные кислородные баки привели давление внутри кокпита в норму. Он засунул бластер себе за пояс и оглянулся. На эскадре шеннов все было спокойно. Да и трудно было предположить, что на таком расстоянии можно заметить короткую вспышку и тонкую завесу водяного тумана.

Избавиться от гранаты было потрудней. Фолкейн с помощью двигателей развернул сани перпендикулярно курсу, так, чтобы минишлюз был обращен не к линкору. Клапаны этого шлюза представляли собой набор сфинктерных диафрагм по обеим сторонам жесткого цилиндра. При подобной конструкции незначительная утечка воздуха была практически постоянной; да и при посадке и высадке терялось довольно большое количество газа. Но этот недостаток компенсировался высокой скоростью саней. Да и, в конце концов, они ведь были предназначены для коротких перебежек по космосу. Закрыв лицевой щиток, Фолкейн уперся ногами в стенку – голова и плечи оказались снаружи. Почти без размаха он швырнул гранату. Та взорвалась на сравнительно безопасном расстоянии. Пара-тройка осколков срикошетила по обшивке, но и только.