Внезапно Киннан почувствовал чей-то пристальный взгляд на себе. Юноша обернулся в поисках его обладателя и замер со словами на губах, что так и не были произнесены. Остальные тоже притихли, заметив нежданного посетителя. Благоговейный страх накрыл людей при виде существа, что шагнуло к ним с противоположной стороны ручья.

Высокое, оно имело тело лошади. Торс же, руки и голова принадлежали женщине. Кентаврида спокойно взирала на путников своими большими зелеными глазами, и ее напряжение выдавал лишь длинный хвост, что нервно метался из стороны в сторону за спиной. Обнаженная грудь, едва прикрытая длинными волосами, вздымалась в такт мерному дыханию. Царственную стать и принадлежность к этому дикому месту подчеркивали большие причудливо изогнутые рога на голове, что были очень схожи с ветвями деревьев. Неземная красота существа сражала наповал и напрочь лишала дара речи людей.

Первым пришел в себя старец. Он шагнул вперед и склонился в низком приветственном поклоне. Дочка тут же бросилась к нему, поддерживая за руку и не давая упасть в ручей.

— Здравствуй, о мудрейшая Силифия! — Проскрипел колдун, выпрямляясь. — Прости, что осмелились тревожить твой покой. Но без твоей помощи нет нам дороги назад…

— Ты прав, Рональд. — Прервала его лесная женщина. — Дороги назад вам не будет без моего согласия. А знали ли твои спутники, что должны лишиться самого дорогого их сердцу, чтобы выйти из моего леса?!

На поляне повисло тревожное молчание. Воины и помыслить не могли о подобном. Старый колдун обреченно опустил свою голову.

— Им подобное знание ни к чему. Жертву принесу я один…

— Отец?! — Испуганно вскрикнула девушка, вцепившись дрожащей рукой в плащ колдуна.

— Все в порядке, милая, так нужно. — Старец утешающе погладил белокурую голову дочери. — Давно я живу на этом свете. Много зла сотворил, много душ загубил. Но бросил я это черное ремесло, когда встретил твою маму. Ради нее я отказался от своих темных сил. Ради тебя и такой же молодой девочки, я отдам свою жизнь. Мой путь будет окончен здесь. Но напоследок я все же сотворю доброе дело.

Не в силах смотреть на слезы дочери, старец обратился к стражнице леса.

— О милостивая Силифия, прошу лишь об одном, прежде, чем ты примешь мой жертвенный дар. Не оставь мою дочку. Возьми к себе в семью. Будь матерью, которой у нее так рано не стало.

Девушка не могла ничего возразить. Смирение проступало на ее лице, залитом слезами. Кентаврида окинула ее пристальным взглядом и еле заметно кивнула. Затем она перевела свой пронзительный взор на воинов. Зобар стоял ближе всех, спокойно взирая на лесное чудо и ожидая последующих ее слов. Киннан же то и дело нервно хватался за оружие и переминался с ноги на ногу. Угрозы всегда были ему не по душе, как и сами фантастические существа. Юноша чувствовал себя неуютно под пристальным взглядом всезнающих зеленых глаз, в которых вихрилась вечность. Терпение его было на исходе, когда кентаврида, наконец, заговорила.

— Ваша жертва принята, люди. — Силифия поднесла руку к своим рогам и, не моргнув глазом, отломила кончик от одного. — Вот то, зачем вы пришли. Измельчите и приготовьте отвар. Дочь правителя будет жить, даю вам слово.

С этими словами Силифия вложила осколок рога в протянутую ладонь Зобара. Под взмахом руки стражницы деревья расступились, образуя ровный беспрепятственный проход.

— Идите этим путем и уже к вечеру достигните города. — Были ее последние слова к воинам. Протянув руку девушке, она произнесла. — Пойдем со мной, дитя.

Зобар и Киннан завороженно смотрели, как белокурая девушка, обняв напоследок отца, робко шагнула вперед. Приняв предложенную ладонь, дочь колдуна и кентаврида исчезли на глазах в колышущемся воздухе леса. А на месте, где только что был старик, появилось деревце. Небольшое и скрюченное, его крону венчали редкие бурые листья, а по коре ствола, словно слеза, сползала капля смолы, застывая на месте…

Это лето выдалось на редкость засушливым. Тучи лениво проплывали над пыльной усталой землей, не роняя ни капли драгоценной влаги. Колючая и редкая трава покрывала луга неухоженным грязным ковром. Скотина голодала и неизбежна гибла. Жители окрестных деревень хватались за головы от настигшей их округу беды. Тут и там копались колодцы в поисках воды, но усилия были тщетными.

Небольшая речушка, что протекала по этим землям и насыщала ее своей водой, уже несколько лет как пересохла. А причиной тому стал обвал в горах. Огромные валуны завалили русло, и река избрала себе другой путь.

Рано утром Гэвин вышел в дальний путь. Цель его была на севере, где за горами расположился крупный торговый город. Шел юноша не один. Были с ним Ян и Тор, в прошлом бравые боевые скакуны, ныне же увядающая от нехватки корма и соответствующей нагрузки скотина. Отец Гэвина был слишком стар для столь дальнего похода, и сыну пришлось одному отправиться продавать верных друзей ради пропитания и выживания семьи.

Солнце калило нещадно. Ветер гонял пыль по дороге. Унылое зрелище увядающей без воды природы совсем не поднимало настроения. Грусть и безнадежность накрепко засели в душе юноши. Было невыносимо жаль расставаться с жеребцами, но иначе было нельзя.

Гэвин брел уже не один час. Ян и Тор послушно плелись следом за молодым хозяином, то и дело ощипывая по пути пожухлую траву и колючие кусты.

Вот и лес впереди. Где-то в его глубине теперь лежит путь речки Каменки, что раньше журчала совсем рядом с деревней Гэвина. Сейчас люди боялись соваться в лес за водой. Ходили слухи, что здесь поселились злобные твари. Они убивали каждого зашедшего так глубоко в чащу. Мало кто возвращался в живых, чтобы поведать о тех, что поселились в Темном лесу. Его начали обходить стороной, и путь в город растягивался с одного на многие дни. Но Гэвин, как и все молодые и отчаянные люди, не хотел тратить столько времени в обход и решил идти прямо, через лес.

Юноша не раз слушал истории отца о минувших битвах с орками и троллями, в которых он принимал участие сначала с Яном, а затем и с его сыном, Тором. Гэвин всегда мечтал, что однажды и он будет биться со старыми вояками-конями против злобной нечисти. И сегодня ему представился такой шанс — пройти через Темный лес и выжить.

Душное утро сменил жаркий день. Солнце пробивалось своими знойными лучами сквозь густую листву. Лошади часто спотыкались о длинные корни деревьев, что торчали из земли, точно корявые щупальца.

За своими героическими мыслями юноша и не заметил, как вышел к реке. Прозрачная вода звонко журчала на камнях, сверкала на изумрудной траве, что росла по берегам. Лошади мгновенно оживились, окунув вспененные морды в прохладную негу, не обращая внимания больше ни на что вокруг. Гэвин тоже поначалу расслабился, решив сделать небольшой привал. Но тут раздался треск сухих сучьев неподалеку.

Птицы, громко протестуя, взлетели в небо с веток деревьев, встревоженные шумом. Кто-то приближался к реке. И этот нежданный гость был большим, судя по звукам, что издавал. Лошади настороженно заржали, прядая ушами, и шарахнулись ближе к деревьям. А Гэвин не мог пошевелиться. Он словно прирос к месту и зачарованно всматривался туда, откуда доносился треск ветвей и шорох листвы.

Не прошло и пары минут, как взору юноши предстал огромный циклоп. Гэвин и помыслить не мог, что такие еще обитают в их мире! Так вот что за монстр поселился в Темном лесу! Огромный и безобразный, великан был около пяти метров роста. Его единственный мутный глаз на лбу был налит кровью от ярости, что так и исходила от него волнами наряду с жуткой вонью. Весь этот негатив был направлен на Гэвина — ведь он посмел вступить во владения циклопа.

Монстр сжимал во внушительных кулаках огромную дубину, которую сразу же и пустил в дело. Великан заревел, размахнулся и с чудовищной силой ударил в направлении чужака.

Вот тут-то Гэвин и пришел в себя. Испугаться он так и не успел, сказывалась кровь воина, что текла в нем по отцу. Юноша увернулся в последний момент. Циклоп оглушающе взвыл от неудачи и ужесточил свою атаку. Он раз за разом размахивал палицей, но так и не доставал маленькой юркой цели.