Свои сумки (целых две, одна с вещами и фуражом для меня, вторая для коня) я пристроил на одной из новых телег, так что коня нагрузил только своим весом. Он тоже воспринял это философски, как и другие участники экспедиции, только вздохнул пару раз.

Так как я выступал в качестве проводника, то с полным правом занял место в самом авангарде, хотя ехать еще долго предстояло по дороге, никуда не сворачивая. Но если есть возможность не глотать пыль, поднимаемую караваном, почему ею не воспользоваться. К моему удивлению, ко мне присоединилась почтенная Утосика Анзот. Та, которая рыжая. По крайней мере, с рыжеватым оттенком. Я-то думал, что роли впередиидущего и замыкающего распределены между студентами мужского пола, но, оказалось, что у магов в этом вопросе полное равноправие.

— Привет! — Заговорила она со мной, как со старым, но не особо близким знакомым. Интонации показались мне до боли знакомыми. Примерно так приветствуют друг друга однокурсники из разных групп. По-свойски, но без обязательств. После этого можно как остановиться поговорить, так и мимо пройти.

Как же меня напрягает, что я с местным этикетом и нормами поведения совсем не знаком! Вот как ее приветствие понимать? Что студенты приняли меня в свой круг? Или что простая дворянка демонстративно проявила неуважение к носителю божественной крови? В этом средневековье вполне может быть и то, и другое. Но мне все-таки приятнее думать, что это был первый вариант. И самому очень не понравилось говорить "высоким штилем", как я это делал при первой встрече. Если без него можно обойтись, тем лучше. Отзеркалю ее приветствие. Как показывает практика, когда не знаешь, как себя вести, такая тактика оптимальна. Слегка кивнул головой:

— Привет.

Утосика кивнула головой и пристроилась рядом. Некоторое время ехали молча. Потом она вдруг спросила:

— Ты и вправду принц? — Она и на "ты" перешла. Сделаю вид, что не заметил. Постараюсь говорить нейтрально. Ответить? Почему бы нет?

Я напряг память. Вроде, дед-некромант совсем незадолго до смерти на эту тему рассуждал:

— Я Ламашту. Пятое колено прямых потомков Абзу.

Звучит довольно забавно. Как будто у местного бога была куча ног. Но "коленом" здесь почему-то называют ответвление от основного ствола. То есть когда-то Ламашу были пятым по старшинству родом царского рода.

— А Думузи?

Так, это кто? А! Нынешние правители княжества Шим. Что-то про них дой "дед" вспоминал:

— Думузи — побочная ветвь Шуруппаки, восьмого колена потомков Абзу.

— То есть у тебя все права на престол княжества?

Ничего себе вопрос! Как-то в такой плоскости я свое новое происхождение не рассматривал. Отвечу политкорректно:

— В иерархии наследников престола Империи Уркеши Ламашту стояли намного выше Думузи. Но такое государство больше не существует. А правителями княжества Шим в составе Империи были как раз Шуруппаки.

— А Ламашту чем правили?

Я опять напряг память:

— Территория называлась Лагаш, а родовой замок — Киэнги.

— Лагаш, Лагаш…, — теперь уже Утосика отчаянно пыталась что-то вспомнить: — Слушай, а наша Алезия, случайно, не твоя территория?

Без понятия, книг с историческими картами мне тут видеть еще не довелось. В принципе, возможно. Империя Уркеши когда-то охватывала очень большую территорию. Ответил уклончиво:

— Какая теперь разница? Главное, что у меня теперь нигде никаких поместий нет.

— А в Шиме?

— Мне кажется, вопросов было уже достаточно. Теперь моя очередь их задавать.

Утосика сразу подала лошадь назад:

— Ой, моя смена закончилась. Давай, в другой раз.

Она даже ждать не стала, когда повозки нас догонят, а развернула свой транспорт и поспешила к своей карете. Не слишком вежливо, ну да у меня с ней, похоже, отношения и так не сложились.

Через пять минут на ее место в авангарде выдвинулся какой-то парень. Простите, почтенный Тургуш. Выглядел этот дворянин очень молодо, к тому же был белобрыс и имел васильковые глаза, брови домиком и губки бантиком. Этакий херувимчик. На роль Керубино в "Женитьбе Фигаро" подошел бы идеально, а здесь он целый студент.

— Привет! — Мне была адресована обаятельная и чуть застенчивая улыбка.

— Привет.

— Ты чем это так почтенную Анзот смутил, что она меня вместо себя дежурить отправила?

— И ты сразу согласился?

— Почему бы и нет. За поцелуй красавицы. За что тебе моя благодарность. Так-то к ней не подъедешь.

— Скромница?

— Нет, слишком себе на уме.

В результате у нас получился довольно стандартный, но даже полезный для меня разговор "о бабах". Этот "Керубино" волочился за всеми сокурсницами. И преподавательницами. Характеристики, которые он им давал были, по большей части, восторженные, но довольно четко делились на несколько категорий. "Богиня!" — замуж за него не отдадут ни при каких условиях, но закрутить интрижку очень бы хотелось. Шансов мало, но ими нельзя пренебрегать. "Чудесное (восхитительное) создание" — социальное положение ниже, чем у "богини", но выше, чем у Тургуша. Соответственно, больше шансов заслужить благосклонность. Для остальных девушек, которые были примерно одинакового с ним статуса, специального названия в его словаре я выделить не смог. Просто куча эпитетов-комплементов но без особого пиетета, типа "умница", "красавица", "замечательная мастерица" или даже "очаровательная ведьма". Простолюдинок он тоже не обделял вниманием, но называл их уже с оттенком превосходства "красотками", "горячими штучками", "пончиками", "рыбками" и т. п. При этом создавалось впечатление, что всеми девушками и женщинами, как говорится "репродуктивного возраста", он искренне восхищается и во всех влюблен. Или готов влюбиться. Сразу. Воистину большое сердце у этого юноши.

Не скажу, что получил от него очень много информации, но некоторое представление о женской части нашей экспедиции приобрел.

В дальнейшем спутники у меня регулярно менялись, так что почти со всеми студентами удалось познакомиться более близко. Со всеми старался быть приветлив. Не буду врать, не всегда это было искренне. Но раз есть шанс после этого похода оказаться в числе студентов Академии, лучше заранее встроиться в их ряды, пока обстановка к этому располагает.

С блистательной Ирией тоже пообщаться довелось. Снова на "вы", снова "высоким штилем". Если бы не это, получил бы от беседы удовольствие. Не знаю, что она там себе напридумывала о моем положении "изгнанника", но явно мне сочувствовала и искренне хотела поддержать. Сначала попытался ее разубедить, ведь если Каштилиаш Ламашту и был изгнанником, то по собственной воле. Но она мне не верила, и я не стал настаивать. Во-первых, зачем спорить с девушкой, которая явно проявляет к тебе симпатию? А во-вторых, может она не так уж и не права. Не думаю, что в Шиме меня с распростертыми объятьями встретят и сразу же осыпят подарками. Как бы шею свернуть не попытались.

Вот так, за разговорами и спокойном передвижении вперед мы, наконец, доехали до трактира, где я встретил Миризир и убил на дуэли воина эфира. Последнее крупное село на нашем пути к "пятну" и последняя остановка на оживленном тракте. Дальше места будут более глухие. Как я понял из разговоров, это последняя точка, откуда можно обычным способом письма отправить. Специальных почтовых станций тут нет, но, как выяснилось, крупные трактиры подобные услуги оказывают. А проходящим караванам вменено в обязанность перевозить между ними почту. Вроде дорожного налога. Вот мои товарищи по экспедиции и разошлись по номерам сочинять послания. Мне писать было некому, немного посидел в общем зале, потом вышел во двор. Ноги размять.

Девушки писали письма. Юноши, впрочем, тоже. Писали родителям, друзьям, любимым. Писали по-разному, кто кратко, вроде "Жив-здоров, всем привет!", кто с пространными описаниями увиденного, кто свои философские рассуждения, кто — деловые отчеты. Практически во всех письмах упоминался Игорь Ламашту, все-таки присоединение к экспедиции нового лица, да еще некроманта древнего рода, считавшегося прервавшимся — это событие. А вот оценки этого молодого человека и самого факта его появления в письмах не совпадали.