– Дай русским в руки лопату, они и из неё сделают оружие, – с досадой проворчал немец, – Но всё же, почему японцам вы начали поставлять это оборудование?

– Вы правы. Сапёрные лопатки у нас действительно применяют, как оружие, – меланхолично заметил один из самых незаметных членов нашей делегации. Единственный, чьё место работы нам не назвали при знакомстве, – А с японцами всё просто. Они в КОКОМ не вошли. Поэтому мы с недавних пор активно сотрудничаем уже с десятком самых крупных японских фирм. Сименс – мощный концерн. Наверняка вы сможете правильно сформулировать перед своим правительством необходимость пересмотра некоторых позиций по мировой интеграции производства. И просто так от вас не отмахнутся. Мы не рассчитываем на немедленный результат, но первоначальный импульс крайне желателен. Думаю, что после такого политического демарша ваш запрос на поставку нашей электроники, в обмен на отдельные узлы ваших металлообрабатывающих центров, будет решён положительно.

– То есть не сами центры, а просто отдельные детали механического оборудования… – хитро прищурился Вальтер Гансович, слегка изменив трактовку встречных поставок.

– Наименование ваших поставок для нас не принципиально. Можете называть их, как заблагорассудится, – с пониманием отнёсся глава нашей делегации к предложению немца.

Действительно. Зачем нам прописанное в контракте упоминание об узле металлообрабатывающего центра, если то же самое можно назвать, как электродвигатель такой-то марки с комплектом навесного оборудования, или ещё как-то так. Немецкий язык знаменит своими зубодробительными названиями. Иногда такое завернут, что и с десятого раза не разберёшь, что они имели ввиду.

– Могли бы мы узнать, что вы ещё предлагали японским фирмам? Я имею ввиду не только фирму Фанук, – перешёл к следующей стадии переговоров представитель Сименса.

– В основном мы предлагали совместное производство переносных устройств разной сложности и назначения. Как вы знаете, наша страна производит самые мощные и компактные аккумуляторные батареи в мире. В последние месяцы мы серьёзно продвинулись в разработке и производстве микросхем. Достаточно сказать, что по плотности монтажа, быстродействию и производительности наши микросхемы в три – четыре раза лучше, чем их американские аналоги, – начал я отыгрывать свою роль в отрепетированном спектакле. К переговорам с Сименсом мы готовились не один день, и в качестве репетиций уже «окучили» этим же составом делегации одну французскую и три японские фирмы, – Мы предлагаем две модели аудио плееров, обычный проигрыватель и почти такую же модель, но с возможностью записи, диктофон, портативные рации, переносной телефон, карманную игровую приставку, переносной компьютер, электронный фотоэкспонометр, электронные наручные часы, системы автосигнализаций, различные пульты для телевизоров и прочих радиоустройств. Кроме электроники у нас есть бытовые приборы, такие как беспроводная электробритва, машинка для стрижки волос, фонарик, с временем работы в восемь часов, беспроводная отвёртка и многое другое.

Во время своего монолога я вытащил из карманов плеер и телефон, снял с руки часы. Подтянув к себе портфель, достал из него электробритву и планшет.

– Кроме переносных устройств у нас есть оригинальные разработки более серьёзных стационарных устройств, но о них пусть расскажут мои коллеги, – попытался я закончить свою часть выступления.

– Одну минуту. Я бы хотел получить дополнительную информацию по этим изделиям, – вполне ожидаемо среагировал немец, показывая на планшет и телефон, – Действующие ли это образцы и каковы их возможности?

– Вся аппаратура действующая. Выпускается как массово, так и мелкосерийно. Для наглядности лучше показать, как все эти устройства могут работать вместе. Я подключаю телефон к компьютеру через специальный блок коммутации, и в качестве накопителя использую кассетный плеер. Теперь можно связаться, допустим, с библиотекой и скачать какую-нибудь книгу, – комментировал я свои действия, соединяя проводами цепочку выложенных на столе гаджетов, – Сейчас на плеер идёт запись книги, которую затем можно прочитать на экране компьютера. Если текст сопровождают сложные чертежи, на которые возможности экрана не рассчитаны, то компьютер следует подключать к телевизору. Вальтер Гансович с недоверием смотрел, как заработал плеер, записывая скачиваемую книгу из Бауманки, и потом, стоя надо мной, читал полученный текст на экране планшета.

– Так можно скачать любую книгу?

– Не только книгу. Можно передать музыку, вести деловую переписку, записать новую игру. Количество возможностей пока ограничено лишь недостаточным количеством информации, существующей в электронном виде, – я налил себе минералки, давая возможность немцу переварить увиденное.

– А этот ваш телефон может работать в режиме обычного телефона? - после минутного размышления ткнул немец в наш аппарат, который пока не отличался особой компактностью. Полностью на микросхемы мы его перевести не успели, поэтому получился этакий полукилограммовый монстр. Хотя по нынешним временам и его все воспринимают, как чудо.

– Безусловно. Можете сами набрать кого-нибудь и поговорить, – предложил я, отсоединяя аппарат от провода и протягивая его немцу. Немец позвонил в своё же учреждение и пригласил к нам в зал своего зама и начальника департамента электроники. Выключив аппарат он внимательно осмотрел его со всех сторон и уважительно поцокал языком.

Оба приглашённых немца русским языком владели плохо. Затянувшуюся презентацию мы с Вальтером толмачили вдвоём. Я переводил нашей делегации высказывания немцев, а Вальтер Гансович с ходу включился в перевод на немецкий.

– Можно считать, что свою задачу мы выполнили. Сименс наверняка заинтересуется нашей продукцией и идеями. Пусть они теперь через своё лобби в правительстве пробивают дальнейшие вопросы по международной интеграции, а там, глядишь, и политики с дипломатами до чего-нибудь договорятся, – подвёл итог нашей встречи Дмитрий Юрьевич, когда мы после переговоров высыпали на улицу. Остальные участники только головой закивали, жадно смоля сигареты в ожидании микроавтобуса, который должен был отвезти нас обратно.

Непредвиденный всплеск активности начался с того самого, злополучного заседания Политбюро. Поняв, что смена власти сегодня не состоится, участники заседания уже совсем было собрались расходиться, но были остановлены Андроповым. Неожиданное выступление Юрия Владимировича было посвящено состоянию дел и перспективам по электронике в СССР. Итоговое решение «О чрезвычайных мерах по развитию радиоэлектроники в СССР» было единогласно принято членами Политбюро, опешившими от скорости смены повестки дня и цветущего внешнего вида руководителя страны. С опаской поглядывая друг на друга они, похоже, были очень рады, что это не их под конвоем вывели из зала, и были готовы голосовать по любому постороннему вопросу, лишь бы не возвращаться к тому, по которому они здесь собрались.

Опубликованное на следующий день решение Политбюро, сработало, словно спусковой крючок. Буквально через сутки Министерство радиопромышленности СССР напоминало разворошенный пчелиный улей.

Ещё бы! Два миллиарда рублей сверх запланированного финансирования им выделяет Правительство только на первый этап развития отрасли. От таких цифр хоть у кого голова закружится. Это же десятки новых заводов. Тысячи единиц новейшего оборудования. Правда, и результаты требуют почти моментальные. Но тут уж ничего не поделаешь. Придётся поднатужиться, резервы в бой ввести. А то, глядишь, и на трёхсменную работу перевести тех, кто нынче в полторы – две смены трудится.

Гораздо хуже то, что в основном деньги выделяют под производство новейших образцов изделий и товаров. Шутка ли, поднять за год в восемь раз выпуск цветных телевизоров? Тут для нынешних-то тех же кинескопов не хватает. А уж их производство в одночасье точно не организуешь. Понятно, что сколько-то кинескопов можно будет закупить у японцев, но до чего же валюту-то на них жалко тратить.