Все эти мысли у меня пролетели, пока я бегал за чипсами и подарками для Ольги. Мою ученицу я так и не увидел. Уехала она с мамой отдыхать в Крым, к морю. Мой подарок – розовый домик с куклами она теперь только после приезда увидит.

Мы полюбовались красочными пакетиками с чипсами. Попробовали некоторые из них на вкус. К дегустации присоединился и только что подъехавший Степан Арамович, которого я уже давненько не видел. Ему больше всего понравились чипсы с беконом, похрустев которыми он едва заметно мне подмигнул, кивком головы показывая на веранду. Воспользовавшись тем, что внимание от меня было отвлечено яркой американской продукцией, я тихонько выскользнул вслед за импресарио к традиционному месту курения.

– Ты знаешь, что я у вас идею спёр? – со смешком поинтересовался Степан Арамович, закуривая тонкую французскую сигарету, – Сборники советских песен для «Мелодии» составлять начал. Расходятся лучше, чем зарубежная музыка. Сначала в их успех никто не верил, а теперь по три новых больших пластинки каждый месяц на «Мелодии» выпускают и радуются. А я у них главным редактором всего этого безобразия числюсь.

– Да какая это наша идея. Так во всём мире давно делают, – отмахнулся я от дыма, а заодно и от приписываемого авторства.

– Ты не понял. Вся фишка в том, что у нас не только песни новые, но и исполнители выбраны из ранее неизвестных. Ты, к примеру, что-нибудь про «Магнетик Бэнд» или про «Понеш» слышал? Или про «Землян» с «Интегралом»?

Хм, я-то как раз слышал. Через полтора года они все станут участниками первого в СССР рок – фестиваля «Тбилиси – 80». Там и наши «Слайды» отметятся. А тут получается, что музыкальная история с опережением идёт. Провернулись, значит, шестерёночки. Пошёл в народ советский рок, и судя по всему неплохо начал импортный замещать.

Стою, вдыхаю табачный дым, и сам себе удивляюсь. Случись такое год назад, я бы до потолка от радости прыгал, понимая, что хоть что-то смог сделать для страны. Пусть хоть один идеологический рычажок, которыми капиталисты хотят нас с пути сковырнуть, да выбил у них из рук. Не их музыкой теперь будет наша молодёжь прострелена, раз она свою начала активно слушать.

Странное ощущение. Вроде вот же он – реальный значимый результат, а я воспринимаю его, как нечто обыденное. Это сколько же я на себя взвалил, что даже не в состоянии просто тихо по-человечески порадоваться.

– Здорово, Степан Арамович. Нет, действительно здорово всё получилось. И за вас я рад, – не совсем искренне высказался я, и понял, что импресарио это почувствовал, – Вы за меня извинитесь, что я не попрощавшись уехал. Просто я к Капице уже опаздываю.

Скомкав разговор, я выскочил к машине и уселся за руль, пытаясь разобраться со своим состоянием. Какой-то я всклокоченный сегодня и предчувствие у меня нехорошее. Гаденькое такое, словно перед большими неприятностями.

Капицу я нашёл в его служебном кабинете. Академик сидел задумавшись, и на моё приветствие ответил как-то рассеянно. Взгляд у него сегодня рассредоточенный, словно он сквозь меня смотрит.

– Как дела, Павел? Что нового? – спросил у меня Пётр Леонидович, с заметным трудом отвлекаясь от своих дум.

Замечательно. Сеть работает. Мощный сервер запустили. Микросхемы памяти в серию пошли, – я коротко обозначаю наши последние достижения по электронике, понимая, что ему сейчас не до наших успехов и лишь врождённая вежливость заставляет его задать вопросы, ответы на которые ему сейчас неинтересны.

– Ты когда в космос летал, ничего странного не заметил? – академик, как я и ожидал, пропустил мои ответы мимо ушей, целиком занятый своими мыслями.

– Да вроде нет. Вы бы хоть подсказали, о чём речь? – почесал я затылок, пытаясь понять смысл вопроса.

– Около станции никаких объектов не наблюдал? – всё так же рассеянно поинтересовался академик.

Хм-м. Был у нас один летающий объект. Димку я наблюдал, когда он чуть было в открытый космос не улетел, но рассказывать кому-то мы с ним про этот случай не будем. Его даже в бортовом журнале нет. Там всё правильно записано. Вышли во столько-то, выполнили задание и вернулись. Никаких ЧП. Всё строго по регламенту, с неукоснительным соблюдением техники безопасности.

– У нас полёт скучный получился. Ничего интересного не случалось, – достаточно уверенно ответил я, в темпе соображая, не оставили ли мы чего-то лишнего за бортом, когда в космос выходили.

Бывают в жизни всякие казусы. Те же хирурги иногда скальпели в животе забывают.

Но это не наш случай. Мы комплектность инструмента дважды проверили, как вернулись на станцию. Всё на месте было.

– Зато твои коллеги – космонавты кое-что интересное к нам на изучение доставили. Прилетела к космической станции какая-то штука и несколько часов вокруг неё кружила, пока они из майки сачок не сделали, не вышли в открытый космос и её не отловили. О, кстати, через пять минут она опять петь начнёт, – сказал академик, мельком взглянув на часы, – Пошли, посмотрим. Интересный эффект. Физически никакого шума нет, а в голове словно хрустальный перезвон слышится.

Едва поспевая за спешащим учёным я и не заметил, как мы проскочили несколько дверей и спустились в подвальное помещение.

Лаборатория выглядела специфически. Старые подвалы с арочными проходами были заставлены загадочными установками, лабораторными столами, а то и обычными слесарными верстаками. Везде лежали какие-то детали, мотки проводов, встречались и паяльники разного размера, вздымающиеся на самодельных подставках из дерева и проволоки.

– О, это для устройство для импульсного намагничивания, – вслух опознал я одну из установок, перед тем, как ткнулся в спину остановившегося академика. Сталкивался я уже с такой же бочкой, когда ремонтировал старые динамики и таскал «севшие» магниты на намагничивание. Заметно колонки тогда после несложной процедуры в громкости добавили.

– Собственно, вот наша загадка, – показал академик на один из столов, где лежала знакомая мне вещь.

– Хаксайты! – пожарной сиреной взвыло моё сознание, – В прошлой жизни нас такой же штукой и угробили.

– Электромагнитный импульс используется, как наиболее эффективное оружие против расы космических пиратов, – скучным голосом преподавателя Космической Академии отозвалась память.

Схватив в руки чёрную штуковину, больше всего напоминающую сильно вытянутую юлу, я с размаху отправил её в отверстие установки и метнулся к рубильнику, включая режим намагничивания.

Мощный ментальный удар настиг меня одновременно со щелчком включившегося реле.

– Ну что, опять отпрыгался… – успел я подумать, сползая лицом по шершавой стене и проваливаясь в спасительную темноту.