Мужчина сидел молча, уставившись в пустой камин, словно наблюдая в нем игру воображаемого пламени. Женщина же смотрела на противоположную стену, на игру теней, отбрасываемых свечой.

— Мы получили сегодня приглашение по почте, — проговорила она, не глядя на мужа. — Совершенно неожиданное, хотя, с другой стороны, его следовало ожидать… Похоже, наш старый друг Сент-Эрт и впрямь потерял голову от Кейт Корбет. Он спас ее от похищения, а теперь женится на ней, чтобы, видите ли, спасти ее репутацию, — можно подумать, свадьба с таким человеком может спасти от позора! Но что бы там ни говорили, о помолвке уже напечатано во всех газетах, и самое забавное — он приглашает г на свадьбу нас.

Мужчина у камина никак не отреагировал на произнесенные слова.

— Пойти или нет? — спросила женщина. Тишина.

Женщина рассмеялась:

— Ты прав — я тоже считаю, что лучше не ходить. Но он женится на ней, как тебе это нравится, Ричард?

Услышав свое имя, мужчина повернул голову и пробурчал нечто нечленораздельное.

— Вот именно, — усмехнулась жена, — что здесь еще можно сказать? Одного не понимаю. Он кое-что о нас знает — такое, что, объяви это во всеуслышание, мы погибли раз и навсегда. Зачем ему вдруг понадобились такие сложные игры?

Мужчина рассмеялся хриплым смехом.

— Пожалуй, ты прав, — проговорила она. — А может, и нет. Чем черт не шутит — может быть, он и впрямь любит ее? Если так, то это нам только на руку — вряд ли он захочет покрывать позором ее родственников, хотя бы и дальних. Впрочем, опять же, как знать, у самого-то у него нет ни стыда, ни совести. Если мы и не ответим на его любезное приглашение, он все равно будет ждать, что мы пригласим его к себе…

Да пошел он к черту! — ругнулась она, помолчав перед этим с минуту. — Мало ему нашего унижения — он еще ждет, чтобы мы приползли к нему на карачках! Хочет, чтобы мы приползли первые! И тогда он перед всем миром отречется от нас. Мне кажется, именно этого он и ждет, на его месте я бы тоже этого ждала. Сент-Эрт хочет уничтожить нас перед лицом всей нашей родни! А девчонку он после этого бросит, собственно, она была нужна ему только для этого. Но если я ошибаюсь, если он действительно любит ее, мы можем этим воспользоваться.

Мужчина помахал перед лицом рукой, словно отгоняя назойливую муху.

— Надежда мала, — проговорила жена, — но это единственное, что дает шанс. При всей огромной власти Аласдера он, как и любой смертный, не лишен своих слабостей. Иначе чем еще объяснить этот брак? Так что же нам делать? Пригласить его к нам, как он сам хочет и как принято в высшем свете? Сколько можно, в конце концов, оттягивать неизбежное?

Мужчина усмехнулся. Повернувшись к жене, он начал было что-то бормотать, но вдруг закашлялся. Лицо его стало красным, затем багровым. Поднявшись, женщина налила воды в стакан и поднесла к губам мужа. Тот с жадностью осушил его, пролив едва ли не половину себе на грудь. Женщина позвонила, и через минуту на пороге появился лакей.

— У Ричарда очередной приступ, — спокойно произнесла дама. — Ты знаешь, что делать.

Лакей торопливо пошел за лекарством. Женщина тоже направилась к выходу. На пороге она обернулась и посмотрела на мужа. Тот все еще кашлял, хотя и не так сильно.

— Торопиться не надо, Ричард, — проговорила она. — Я еще раз обдумаю все как следует, тогда и обсудим.

Невесело улыбнувшись, она вышла, оставив мужа одного у пустого камина.

— Мама хочет, чтобы мы сыграли свадьбу у меня дома, — сообщила Кейт, после того как пробежала глазами только что полученное письмо.

Аласдер откинулся в кресле, рассеянно вертя в руке чашку с кофе. Ему нравилось просто смотреть на Кейт — на грациозные движения ее рук, когда она открывала письмо, на то, как загорались ее глаза, когда она обнаруживала в письме нечто интересное, на солнечный свет, игравший в ее озорных кудрях…

Сент-Эрт улыбнулся сам себе — когда влюблен, каждое движение любимой женщины кажется исполненным красоты и грации. Как жаль, что все, что ему остается, — это любоваться ею издалека, хотя бы это «издалека» на самом деле и измерялось тремя шагами. Кейт, может быть, и сама была бы не прочь еще до свадьбы… но он должен был показать Суонсонам, что «ужасный» Аласдер Сент-Эрт на самом деле порядочный человек. К тому же у него не было выбора — Суонсоны, как оказалось, отличались строгостью и лишь сейчас, после того как со дня помолвки прошло две недели, позволили ему наконец оставаться с Кейт наедине.

— А ты? — спросил он у нее. — Где бы ты хотела сыграть свадьбу?

— По мне, — проговорила она, покраснев, — лучше всего было бы, если бы мы обвенчались в той гостинице. Сам знаешь, как я ненавижу все эти светские условности! Но Суонсоны хотят, чтобы мы поженились не ранее чем весной, тогда они устроят нам пышное венчание здесь, в соборе Святого Георгия. А мама так и вовсе хочет подождать до следующего лета и чтобы мы венчались в моем городке. Мне, собственно, все равно, тебе, как я понимаю, тоже. Не вижу только смысла ждать целый год… Сам посуди, что я буду делать все это время? С Суонсонами оставаться не хочу, хотя они вполне милы, даже Генриетта, Фрэнсис и Хлоя стали теперь относиться ко мне гораздо лучше. А если поеду домой, то нам с тобой придется видеться не часто — от Лондона до нашего захолустья много дней езды. Поженились бы сейчас — и дело с концом, не понимаю, ради чего вдруг потребовалось все так усложнять? Или родители сомневаются в серьезности моего решения? Я все-таки не ребенок!

— Видишь ли, Кейт, — Аласдер взял девушку за руку, — в сущности, их можно понять — они не хотят, чтобы наша свадьба выглядела поспешной, иначе, сама понимаешь, могут пойти сплетни известного рода…

Кейт непонимающе уставилась на Сент-Эрта.

— Сама посуди, мы с тобой были в гостинице какое-то время одни, можно подумать, что мы… Я уверен, что твои родители не сомневаются в твоей и моей порядочности, но нужно выждать, чтобы все эти сплетники — прости, но я назову вещь ее именем — убедились, что у тебя не растет живот. К тому же, думаю, твои родители хотят дать тебе какое-то время — вдруг ты еще передумаешь…

— Аласдер, — Кейт была немного возмущена, — родители знают, что мои решения всегда серьезны. Они привыкли доверять моему здравому смыслу, да что я говорю, вся семья во всем советуется со мной, словно я старшая. Да и в тебе, я уверена, они не сомневаются — они не из тех, кто сразу же готов верить любой сплетне. Проблема в том, Аласдер, что они все еще не готовы расстаться со мной.

Кейт быстро пробежала глазами неровные строчки письма:

— Вот что они пишут: «Надеюсь, Кейт, ты не думаешь, что мы послали тебя в Лондон для того, чтобы ты непременно подыскала себе жениха. Ты знаешь, что мы не из тех родителей, которые стараются во что бы то ни стало спихнуть свою дочь замуж. Мы никогда не неволили тебя…» И так далее, в том же духе. Но я-то знаю, — усмехнулась она, — что на самом деле стоит за этой фразой: «Мы никогда не неволили тебя». В глубине души им хотелось бы, чтобы я оставалась с ними как можно дольше, если не всегда… Дело не в тебе, Аласдер. Нет, я люблю своих родителей, уважаю, но не понимаю, какой смысл ждать целый год, не делая ничего, кроме как считая дни, когда же наконец… Зачем делать из нашей свадьбы событие века, приглашать всяких там твоих родных родственников чуть ли не с другого конца света? Заказывать какое-то сверхроскошное платье у лучшей лондонской портнихи за астрономическую сумму? Конечно, я должна быть не в лохмотьях… но все это так не похоже на моих родителей — они не из тех, кто озабочен тем, чтобы пускать всем этим светским идиотам пыль в глаза. Все это лишь предлог, Аласдер, а настоящая их цель — не отпускать меня от себя как можно дольше. Не хочу быть неблагодарной дочерью, Аласдер, но не могу же я, в конце концов, ради них остаться навеки старой девой!

Сент-Эрт поцеловал Кейт руку. Легкое прикосновение его губ кружило ей голову, и она уже почти забыла обо всех своих проблемах… Как уютно было находиться сейчас рядом с ним в одной комнате, как привычно, словно они уже давно были мужем и женой… Кейт» подивилась про себя, как по-разному может выглядеть Аласдер ночью и при дневном свете. В сумраке он казался огромным, мрачным, таинственным. Днем — пугающим, но от этого странным образом лишь еще более привлекательным. Кейт хотелось броситься к нему в объятия, сесть к нему на колени и целовать до умопомрачения… Разумеется, Аласдер нравился ей не только, если можно так выразиться, физически. Кейт понимала, что одного этого недостаточно, чтобы выходить за мужчину замуж. Грубое сравнение, но как женщина, выходящая замуж только из-за денег, рискует потерять все, если он разорится, так и та, что выходит за мужчину лишь из-за его привлекательной внешности и сексуальности, рискует тем, что с годами он может утратить и то и другое. Нужно уметь за мужчиной разглядеть еще и человека. Кейт это умела. Аласдер как-то на днях сказал ей, что не дождется того дня, когда они смогут наконец целиком отдаться друг другу. Кейт и сама с нетерпением ждала этого момента, но ей нравилось и просто сидеть рядом и разговаривать с ним. Аласдер был интересным собеседником, и к тому же всегда с уважением относился к ее мнению. Ей нравился его искренний, заразительный смех. Кейт уже сама не могла представить, как она раньше жила, не зная этого человека, как она теперь будет жить без него… И мысль о том, что весь предстоящий год ей придется довольствоваться лишь отдельными встречами с возлюбленным, лишь разговорами в гостиной, а то и вовсе долгими месяцами быть разлученной с ним, казалась Кейт невыносимой. Ей хотелось спросить у Аласдера, чувствует, ли он то же самое, но почему-то боялась. Может быть, он сам хотел выждать год. Аласдер вдруг заметил напряжение Кейт — губы ее поджались, глаза подернулись грустью, в них мелькнуло даже что-то вроде страха… Вот она, сама не осознавая этого, закусила губу… Этот маленький жест вдруг возбудил Аласдера. Умом он понимал, что это вовсе не призыв к поцелую, но другой частью своего существа… Аласдер поднялся с кресла, но Кейт, опережая его, сама вдруг оказалась в его объятиях.