Голос Раму затих. Сартаны не могут лгать друг другу, а то, что он собрался сказать, было ложью. Самах прибыл на Абаррах, но не для того, чтобы помочь своим отчаявшимся сородичам. Он прибыл, чтобы изучить некромантию.

Раму искренне показал, что ему стыдно.

– У нас тоже были неприятности, конечно, я признаю, не столь страшные, как ваши. Если бы мы знали… Но я не мог поверить этому лживому сартану.

Раму бросил мрачный короткий взгляд в направлении Альфреда, который помогал пошатывающейся Мейрит идти по палубе корабля. Балтазар проследил за взглядом Раму и снова посмотрел на Советника.

– Тот, о ком вы говорите так пренебрежительно, был единственным из наших людей, кто помог нам, – возразил Балтазар. – Даже притом, что он был потрясен и напуган – это верно, видя, что мы сделали с нашим миром, он сделал все возможное, чтобы спасти жизнь оставшимся людям.

– Он имел корыстные намерения, будьте уверены, – сказал Раму глумливо.

– Да, я верю, что имел, – ответил Балтазар. – Жалость, милосердие, сострадание. И зачем вы прибыли к нам теперь? – спросил он холодно, застав Раму врасплох.

Член совета не был приучен к тому, что ему будут возражать так нагло и вызывающе, ему не нравился этот сартан. Слова, которые он говорил, звучали на языке сартанов, но как обнаружил Альфред, посетив Абаррах впервые, они вызывали образы смерти и страдания, и эти образы были Раму весьма неприятны. Однако он был вынужден сказать себе правду. Он прибыл сюда не для того, чтобы помочь, он прибыл как проситель.

Кратко он объяснил, что случилось в Лабиринте, о попытке патринов бежать из своей тюрьмы, как они будут (несомненно) стремиться управлять четырьмя мирами.

– Мы уже правили миром… одни, – сказал Балтазар. – Мы правили здесь. Оглянитесь вокруг. Взгляните на ту великолепную работу, которую мы сделали.

Раму был оскорблен, но постарался тщательно скрыть свой гнев. Он ощущал в этом облаченном в черное сартане скрытую мощь; мощь, возможно столь же огромную, как у Раму. При взгляде вперед, в будущее, где сартаны управляли бы четырьмя мирами, Член Совета видел в нем потенциального конкурента. Того, кто владел некромантией. Этот никогда не покажет свою слабость.

– Приведите своих людей на борт корабля, – сказал Раму. – Мы предоставим им всю возможную помощь. Я предполагаю, что вы хотите покинуть этот мир? – добавил он с долей сарказма.

Балтазар побледнел; темные глаза сузились.

– Да, – сказал он спокойно, – мы хотим уехать. Мы благодарны вам, брат, за то, что вы сделали это возможным. Благодарны за любую помощь, которую вы можете нам дать.

– И, в свою очередь, я буду благодарен за любую помощь, которую вы сможете дать мне, – ответил Раму.

Он предположил, что они поняли друг друга, хотя реальные мысли некроманта были столь же темны, как ядовитый воздух в этой адской пещере.

Раму поклонился и покинул его. Он не видел смысла в продолжении беседы. Время кончалось; каждый момент, который прошел, был моментом, когда патрины приближались к выходу на свободу.

Если бы Балтазар был излечен, накормлен и отдохнул, если бы он оказался внутри Нексуса и столкнулся лицом к лицу с дикими патринами, он бы понял. Он бы стал бороться. Раму был уверен, что для победы в сражении Балтазар использовал бы все средства, имеющиеся в его распоряжении. Включая некромантию. И был бы счастлив поделиться своим знанием с другими. Раму позаботится об этом.

Он вернулся к докам, чтобы сделать приготовления к посадке сартанов Абарраха на корабль Мейрит. Поднявшись на корабль, он бегло все осмотрел и начал разрабатывать стратегию.

Путешествие к Нексусу через Ворота Смерти обычно происходило быстро. Но теперь он должен был дать время сартанам с Абарраха для восстановления сил, чтобы они могли стать реальной боевой силой.

Размышляя об этом, пытаясь представить, как долго будет длиться этот процесс, Раму натолкнулся на Альфреда. Сартан печально склонился над перилами судна. Пес сидел рядом в напряженной и возбужденной позе. Патринка располагалась на палубе, унылая и подавленная. Стражник-сартан маячил рядом.

Раму нахмурился. Патринка воспринимала все происходящее слишком спокойно. Она сдалась слишком легко. Как и Альфред. Они что-то замышляют…

Сильная рука схватила Раму сзади, стиснув горло. Острый предмет кольнул его под ребра.

– Я не знаю, кто ты, ублюдок, и почему ты здесь, – проскрипел резкий голос – голос менша – над ухом Раму. – Я не отличаюсь осторожностью. Если ты будешь сильно дергаться, этот ножик воткнется в твое сердце. Позволь Мейрит и Альфреду идти.

Альфред наклонился над перилами судна, глядя в никуда, задаваясь в отчаянии вопросом, что делать. С одной стороны, казалось жизненно необходимым, чтобы он отправился в Лабиринт с Раму.

Я должен продолжать попытки заставить Советника разобраться в ситуации. Убедить его, что змеи – наш истинный враг, что патрины и сартаны должны объединить силы в борьбе против этого зла, или оно скоро пожрет, уничтожит нас всех.

– Не только нас одних, – сказал себе Альфред, – но и меншей. Мы привели их в эти миры, мы отвечаем за них.

Да, этот долг был ясен, но способ, каким Альфред собирался убедить Раму в грозящей опасности, в его представлении пока выглядел весьма туманно.

Но, с другой стороны, был еще Эпло.

– Я не могу оставить тебя, – возражал Альфред, и ждал в некотором трепете ответа Эпло, который станет спорить. Но голос его друга был странно тих в последнее время, с тех пор, как он приказал, чтобы собака остановила Мейрит. Эта тишина была зловещей, и на сердце Альфреда было тяжело. Он задавался вопросом, хотел ли Эпло заставить их бросить его. Эпло пожертвовал бы собой в любую минуту, если бы решил, что поступая так, помогает своему народу…

Об этом думал Альфред, когда Мейрит вскочила на ноги с криком изумления.

– Альфред! – Она сжимала его руки, почти отрывая их от перил. – Альфред! Взгляни!

– Сартан благословенный! – потрясенно прошептал Альфред.

Он забыл про Хуго Руку, совсем забыл, что убийца была на борту судна. И теперь Хуго держал Раму, и Проклятый Клинок был направлен в горло сартана.

Альфред понял со всей очевидностью, что вскоре произойдет.

Скрываясь в каюте, Хуго был свидетелем прибытия сартанов. Он наблюдал за ними и за тем, как они берут пленников – Альфреда и Мейрит. Его единственная мысль – как их друга, спутника и самозваного телохранителя – заключалась в том, что он должен гарантировать им свободу. Его единственным оружием – сартанским клинком.

Но он понимал, что они сами были сартанами, теми, кто сотворил это лезвие.

– Не двигайся, – предупредил Хуго Длань, взгляд его пристально скользил по бортам судна. Он сжал Раму крепче, резко выгибая его назад. Хуго показал нож испуганным наблюдателям, чтобы они оценили серьезность его намерений. – Или ваш главарь случайно отыщет шесть дюймов стали в своей шее. Альфред, Мейрит, подойдите и встаньте рядом.

Альфред не двигался. Он просто не мог.

Как среагирует волшебное лезвие? Он отчаянно искал ответ на этот вопрос. Скорее всего, он послужит первому владельцу, Хуго Длань. Нож мог бы нанести удар Раму – особенно, если он попытается использовать магию против него – прежде чем осознает ошибку.

И если Раму умрет, вместе с ним умрет надежда союза патринов и сартанов. Как бы то ни было, другие сартаны смотрели на противников в изумлении, совершенно не понимая происходящего. Сам Раму казался ошеломленным. Никто и никогда не позволял себе такого произвола по отношению к нему. Он не знал, как реагировать. Но он быстро думал. Очень скоро он…

– Советник! – закричал отчаянно Альфред. – Оружие, которое держит этот человек – волшебное. Не используйте магию против него! Это испортит все!

– Неплохо сделано! – мягко сказала Хуго Мейрит. – Не отпускай его.

Альфред был испуган. Она полностью разрушала его намерения.