Со своего места кухарка очень хорошо видела, как у Джима дернулся кадык и под кожей на щеках задвигались желваки. Несколько мгновений Латур сидел, беспомощно хватая ртом воздух, и, наконец, проговорил. Та-ак. Понятно… И куда она отправилась?

— Не знаю, — сказав не правду, Тилли снова уткнулась в свою кастрюлю. — Она обещала написать мне, как только устроится. Она выразила надежду, что через несколько недель сможет вернуться и забрать с собой Дэнни.

Когда Тилли увидела, что Джим по-прежнему сидит, не говоря ни слова, она добавила:

— Я страшно не хотела, чтобы она уезжала совсем одна. Ты же знаешь, она слишком красивая. Мне страшно, что кто-нибудь воспользуется ее слабостью и обманет ее.

Джим вздохнул и тяжело вылез из-за стола. Внезапно он впервые в своей жизни почувствовал себя стариком, который доживает остаток своих дней, и никого нет рядом, чтобы скрасить его одиночество.

— Ладно, Тилли, мы же знаем, что рано или поздно она все равно бы уехала. Это случилось раньше, чем мы ожидали, только и всего.

Однако, выходя из комнаты, Джим выглядел очень несчастным, его плечи безвольно опустились, и сам он как-то весь разом постарел.

— Проклятый упрямый идиот! — в сердцах плюнула Тилли и яростно принялась крошить картошку.

Джейк радостно поприветствовал своего друга, который подошел к бару и облокотился на стойку.

Бармен закончил разговор с каким-то ковбоем, торопливо подошел к хозяину салуна и воскликнул:

— Чего это ты так рано вернулся в город, Джим? Стало одиноко и решил поискать женского общества?

Джим засмеялся в ответ.

— Веришь или нет, а я тут по делам. Заехал, главным образом, за тем, чтобы купить плиту для столовой.

— Ну, и как там дела? — Джейк поставил перед ним стакан и плеснул туда «бурбона».

— Все идет отлично! — Когда Джим говорил то же самое Тилли, в голосе его было куда больше энтузиазма. — Мне уже пригнали тысячу голов скота, и сейчас несколько отличных парней пасут это стадо. Я их нанял.

Он сделал изрядный глоток «бурбона», а потом спросил в свою очередь:

— Ну, а тут как дела? Были проблемы? Джейк пожал плечами.

— Ничего особенного что-то не припоминается. Ребята немного побузили, правда, в ту ночь, когда узнали, что Сэйдж не будет больше выступать. Ну, сломали там несколько стульев да прострелили пару люстр. Но я этому быстро положил конец — помахал своей дубинкой, достал несколько черепушек — все и закончилось.

Двое мужчин немного посмеялись, а потом Джейк кивнул головой в сторону столика, стоявшего в дальнем углу салуна.

— Вот Реби, как всегда, надоедает своими выходками. Сейчас, когда ты уехал, ей прямо приспичило попользоваться свободными комнатами наверху. Ни от кого не видел хлопот больше, чем от этой сучонки!

— А кто этот незнакомец, с которым она сидит? Что-то я его никогда раньше не видел.

— Да черт его знает! Появился тут пару дней назад, и с тех пор их с Реби водой не разольешь — чисто два голубка воркуют.

Увидев, что Джим смотрит на них, Реби демонстративно склонила свою рыжую голову к незнакомцу, нежно ему улыбнулась и игриво провела рукой по его густой бороде, что-то говоря при этом. Мужчина улыбнулся ей в ответ и, взяв в свою руку ладонь шлюхи, галантно ее поцеловал.

Джим повернулся обратно к Джейку, спокойно заметив:

— Похоже, их любезности предназначены специально для моих глаз.

— Ну, может быть, в этот раз ты зря издеваешься, — ответил бармен, — Реби всем и каждому растрезвонила, что этот мужик предложил ей выйти за него замуж.

— Во дела! И ты считаешь, это правда?

— Вполне может быть, — помолчав секунду, Джейк философски добавил:

— Мужчины и раньше женились на шлюхах. И, говорят, из них получаются неплохие жены.

— Ну, надеюсь, что в случае с Реби все так и есть. Она давно уже собиралась бросить свое ремесло.

— Думаю, у нее некоторое время и на тебя были кое-какие виды. — Джейк опять наклонил было бутылку к стакану Латура, но тот отрицательно покачал головой.

— С ее стороны было глупостью, если она так считала. Ей с самого начала было известно, ЧТО я думаю о женитьбе.

Джим оттолкнулся от стойки.

— Ладно, я пошел по делам, а потом отправлюсь назад на ранчо. Держи под рукой свою дубинку, позже я повидаю тебя еще.

Джейк засмеялся и вдруг нахмурился, заметив, какой ненавистью загорелись глаза незнакомца, когда он посмотрел вслед уходящему Латуру. Может, позвать Джима и сказать ему? Однако, в конце концов, бармен решил, что, возможно, Реби упомянула своему новому любовнику о своих с Джимом отношениях, и то, что он увидел в глазах мужчины, было простой ревностью.

Выходя за двери, Латур столкнулся с Рустером, который входил в салун. Старый товарищ приветственно взмахнул рукой и воскликнул:

— Вот так так, Джим! А я и не знал, что ты в городе!

— Да, я приехал только час назад. Надо подобрать кое-какие вещички для ранчо. Пошли, пройдемся вместе до магазина.

— Думаю, ты уже слышал, что Сэйдж от нас уехала, — Рустер развернулся и пошел за другом. — Никто даже не знал, что она нас покинула, пока Тилли не сказала. Представляешь, просто собралась и исчезла. Я, честно говоря, крепко расстроился — мне казалось, мы' с ней стали хорошими друзьями.

Джим ничего на это не сказал, а Рустер, посмотрев на мрачное лицо друга, решил тоже не продолжать этот разговор.

Солнце уже садилось, когда Латур, наконец, сделал все покупки и отдал последние распоряжения насчет лошадей. Позже, когда он уселся за стол в кухне салуна и приступил к ужину, Тилли спросила его:

— Останешься на ночь, Джим? Он покачал головой.

— Пожалуй, мне лучше вернуться на ранчо. Там нужен хозяйский глаз.

Еще через полчаса он попрощался с Тилли и вскоре выехал из города на равнину. В уголках его рта залегли глубокие морщины, лицо осунулось, и глаза светились мрачноватым блеском. И Майор теперь бежал неторопливой иноходью, а совсем не галопом, которым он несся в город. У Джима не было никакого настроения. Он вспоминал, как билось у него сердце, и, казалось, сама кровь бежала быстрее при мысли о том, что они с Сэйдж скоро увидятся. И вот теперь, узнав, что она уехала из Коттонвуда, Джим чувствовал себя так, будто из его жизни ушло что-то очень важное, без чего и сама эта жизнь ничего не стоит.

Конь мчался дальше, отлично помня дорогу, а Латур, покачиваясь в седле, предавался своим мрачным мыслям. Он ругал себя последними словами за то, что его не было дома, когда Сэйдж пришла в голову эта совершенно нелепая идея ехать куда-то искать счастья. Черт побери! Он мог бы поговорить с ней, убедил бы отказаться от этой глупой затеи или, по крайней мере, поехать с ней, чтобы посмотреть, как она устроится и насколько приличным будет то место, где ей придется жить и работать. А сейчас одна, без всякой защиты, Сэйдж окажется словно ягненок в стае волков!

Джим сжал поводья в бессильной ярости. Ему представились стаи мужчин с жадными, голодными глазами, которые стаями вьются вокруг Сэйдж, мысленно срывая с нее одежды! Разве он сам не смотрел на нее так же точно сотни раз?!

— Да провались ты! — беспомощно выругался Латур и пустил коня галопом. — Мне-то что за дело до того, сколько мужиков будет увиваться вокруг Сэйдж Ларкин!

Встречный порывистый ветер начал посвистывать в его ушах, и всаднику показалось, что полная луна, сопровождавшая его всю дорогу от города, насмешливо ухмыльнулась попытке человека обмануть самого себя.

Когда вдали показался свет от костра, разожженного на его ранчо, Джим чувствовал себя страшно уставшим и физически, и морально. Повар Джесси только взглянул на него из-за своего импровизированного кухонного стола и сразу спросил:

— Голоден, босс? У нас еще осталось отличное тушеное мясо от ужина. Один твой теленок провалился в какую-то нору и сломал ногу, так что пришлось его пристрелить. Часть мы использовали для себя.

«Вот проклятье! — ругнулся про себя Джим и спрыгнул на землю. — Ну, какие еще плохие новости свалятся мне на голову сегодня?»