На следующее утро, после обильного завтрака, состоявшего из яиц с ветчиной и жареного картофеля, Сэйдж и Питер Свенсон вышли на улицу, причем парикмахер гордо поддерживал молодую женщину под руку и довольно оглядывался по сторонам.

Показывая своей новой знакомой город, Питер думал, что во всем Шайенне никогда не появлялась более красивая женщина, и все мужчины, которые ее с ним увидят, будут ему страшно завидовать. Собственно, так оно и получилось. Когда они с Сэйдж ступили на улицу и подошли к первой достопримечательности — большому деревянному зданию, на втором этаже которого находился местный госпиталь, на спутницу Свенсона оглянулось по меньшей мере десятка полтора прохожих.

Он рассказал Сэйдж о том, что здание было построено двумя врачами, и сейчас в нем находится сорок коек. В этом месте Питер криво усмехнулся и добавил:

— Большинство пациентов те, кто был ранен или порезан в драках. Впрочем, зимой бывает много больных воспалением легких, особенно среди ковбоев. Следующим зданием, которое Питер показал своей спутнице, оказалась почта, и Сэйдж страшно обрадовалась, что это совсем рядом, так как ей очень хотелось в течение этой недели отправить письмо Тилли.

А затем они подошли к зданию местной пожарной части.

— У нас тут всегда бывает множество пожаров, — заметил мимоходом Свенсон, — и иногда они просто ужасны. Видите, дома построены так близко друг от друга, что пламя перебрасывается с одного дома на другой, и если бы не наши пожарные, то город, однажды, мог бы выгореть дотла. Надо вам сказать, что парни, которые идут сюда служить, все добровольцы, так что мы можем лми гордиться — они отчаянные смельчаки.

На некотором расстоянии от других домов, но также на главной улице, находилась другая местная достопримечательность — городская школа.

— В ней учится около тридцати сорванцов, — с улыбкой сказал Питер, — хотя… если честно, они ходят сюда не столько за тем, чтобы учить науки, сколько за тем, чтобы мучить своих учителей. Нам, вообще, очень трудно удержать в городе педагогов. Наши детишки совсем не такие, как в деревне или в центре страны. Стоит только учителю отвернуться, и ему в спину сразу летит кусок жеваной бумаги, а то и крупная картечина. Бедняги учителя ничего с этим не могут поделать, тем более, что большинство из них женщины или молоденькие девушки. А старшие ученики обычно больше и сильнее их.

Сэйдж искренне порадовалась тому, что выбрала Для себя карьеру певицы, а не учительницы.

Потом они свернули на какую-то боковую улицу, и Питер с восхищением произнес:

— Мы называем ее Храмовая улица, чуть погодя вы сами увидите, почему.

Вскоре Сэйдж и сама с удивлением поняла причины такого названия. На небольшом отрезке пути она насчитала семь различных церквей и, к своей радости, среди них — методистскую. Завтра ей можно будет сходить на службу и, может быть, она тут не встретит такого же приема, как в Коттонвуде. У нее защемило сердце, когда в памяти всплыло, как Джим сопровождал ее в простенькую, грубо построенную церквушку, а потом стоял позади нее, сурово глядя на тех, кто устроил ей бойкот.

Сэйдж постаралась выбросить из головы мысли о Джиме, потому что в это мгновение Питер взял ее за руку и повел через улицу, на которой стояли жилища семейных горожан. Их маленькие дворики были такими аккуратными и прибранными, с красивыми цветочными клумбами возле широких и просторных веранд. Несколько женщин окликнуло Свенсона, приветствуя его и с любопытством разглядывая его спутницу. А он, ответив на их дружелюбные знаки внимания, проигнорировал их неприкрытое желание узнать, кого это он сопровождает по городу.

Дойдя до городской окраины, Питер Свенсон и Сэйдж пошли на другую сторону улицы и отправились в обратный путь. Мужчина решил показать своей знакомой магазины, расположенные напротив тех зданий, которые они уже повидали. Возле магазинчика готового платья Питер задержался, чтобы дать возможность даме полюбоваться прекрасными шляпками, выставленными в широкой витрине.

— О, Боже! Я еще никогда не видела таких прекрасных вещей! — с благовейным трепетом прошептала Сэйдж.

Затем они подошли к галантерейному магазину, после него миновали аптеку, наверху которой находился кабинет доктора Брента. А в следующем квартале Питер гордо указал на собственную парикмахерскую, расположенную между овощным магазином и мясной лавкой. За ними несколько человек ожидали своей очереди у бани, чтобы помыться горячей водой и поплескаться в лоханях.

Пройдя через следующую улицу, Питер повел свою спутницу к району, где протекала вся общественная жизнь Шайенна, и были расположены салуны, гостиницы и театры. Сэйдж насчитала пять разных театров и одно варьете, от которого, впрочем, решила держаться подальше.

Когда, наконец, они подошли к двум стоящим рядом зданиям, где, судя по объявлениям, давали музыкальные пьесы, Свенсон сказал:

— Вам стоит обратиться в одно из этих мест. Тут показывают много известных музыкальных постановок, труппы приезжают сюда на гастроли и ненадолго останавливаются перед тем, как отправиться в Сан-Франциско. Вот, где сказка! В любом из этих театров вы добьетесь успеха.

— Питер! — смеясь воскликнула Сэйдж. — Откуда вы знаете? Вы же никогда не слышали моего пения!

— Это не имеет никакого значения, даже если у вас вообще нет ни голоса, ни слуха. Хозяева этих заведений будут счастливы иметь вас просто в качестве украшения!

— Ну, уж я-то, конечно, ни за что на это не пойду! — раздраженно воскликнула Сэйдж. — Я хочу, чтобы меня приняли на работу за мое умение петь, а вовсе не за способность быть приманкой для мужчин.

— Я вовсе не хотел задеть ваши чувства, Сэйдж, — стал извиняться Питер. — И все-таки то, что я сказал — правда. Вы очень красивая женщина, и мужчинам будет очень приятно смотреть на вас.

Когда Сэйдж оставила его последнюю похвалу без ответа, парикмахер спросил:

— Ну, так куда вы попробуете сначала устроиться?

— Что, вот прямо сейчас? — растерялась Сэйдж.

— Ну, конечно! Почему бы и нет! Не вижу причин, чтобы откладывать это… а вы?

— Да, пожалуй и я, — ответила она и оценивающим взглядом посмотрела на оба здания.

— Снаружи они выглядят, практически, одинаково. Полагаю, что между ними нет особой разницы.

— Тогда начнем с номера первого. — Питер взял ее за руку, и они направились к широкой двойной двери на входе. Там мужчина повернул дверную ручку, и Сэйдж оказалась внутри. Ее спутник вошел следом за ней.

Солнечный свет проникал в помещение через маленькие, узкие оконца под самым потолком и освещал ряды кресел, спускавшихся вниз, в глубину зрительного зала к широкой сцене. Казалось, во всем огромном здании никого нет, и тогда, немного подождав, Питер громко позвал:

— Эй, есть тут кто-нибудь?

— Есть! Сзади от вас, — откуда-то слева раздался чей-то отдаленный голос. — Я у себя в офисе.

Низенький, крепко сбитый и начинающий лысеть мужчина взглянул на них из-за стола, на котором было разбросано множество листов бумаги. Сразу, как только он посмотрел на Сэйдж, ее спутник перестал для него существовать. Мужчина встал и направился к вошедшей женщине.

— Чем я могу вам помочь, дорогуша?

— Я певица и ищу работу, — улыбнулась Сэйдж.

— Тогда вы пришли как раз туда, куда надо! — хозяин театра уставился на нее, несколько прищурив глаза, словно оценивая. — Вы сможете начать прямо сегодня вечером?

— Но… но вы же не слышали, как я пою! — нахмурилась молодая женщина.

— О, я уверен, что вы поете, как… как… как соловей, — пронзительные глаза мужчины взглянули ей в лицо, затем внимательно стали осматривать с ног до головы.

— А может, я пою, как ворона, — протестующий голос Сэйдж стал резким.

— Уверен, что нет! — толстяк решительно махнул рукой. — Такая красавица просто не может издавать звуков, подобных вороньему карканью.

Вслед за этим была названа такая сумма денег, что Сэйдж на мгновение просто потеряла дар речи. Она не только сможет обеспечить Дэнни приличный дом. Если добавить эти деньги к тем, что заработаны ею в «Кончике Хвоста», то уже в конце года их с лихвой хватит, чтобы начать поиски маленькой фермы, о которой она мечтает.