— Не хочешь рассказать мне, что произошло?

— Нет, не хочу.

— Хорошо…итак, мне нужно найти работу, — сказала я. — Мне нужно накопить на оставшуюся часть обучения. Особенно сейчас, когда стало ясно, что я не получила стажировку.

Она перевязала волосы лентой. — Ты про ту, что в художественном музее.

— Про неё. Она начнется с середины июня, — объясняю я, — но до этого начала осталось всего лишь пять недель, поэтому думаю, меня уведомили бы, если бы я ее получила.

— Но ты же не знаешь наверняка. Порой такие вещи делаются очень медленно, — она сложила блузку и убрала ее в сумку, после чего привязала ленточку к своей рубашке. — А если ты все-таки получишь её, будет ли это означать, что ты вернешься в Вегас?

Кивая, я направилась к двери. Еще две недели назад, идея о возвращении в пустыню сделала бы меня счастливой, но сейчас что-то изменилось. Я все еще хотела уехать, но теперь оставить все будет гораздо сложнее.

Я взяла свой телефон с комода. Ничего, кроме мигающего значка не прослушанного голосового сообщения на экране. Не прослушанное сообщение от Мишы. Палец проскользил над кнопкой, пока я выходила в холл. Он сказал, что я не готова к тому, что там было? Но готова ли я сейчас?

— Не знаю, почему ты думаешь, что здесь плохо? — следовала за мной Лила. — Да, люди здесь немного грубоваты, но здесь все не так уж и плохо. К тому же, везде есть плохие представители рода человеческого. Ты не сможешь спрятаться от них.

— Очень проницательно. — Я закрываю свой телефон и убираю подальше.

— Плохое в людях проявляется по-разному, — продолжала Лила. — Это могут быть торговцы наркотиками за углом или богатые коррумпированные люди, а могут быть заурядные грабители, вытаскивающие что-нибудь из твоей сумки.

Я немного знала о Лиле. Пожалуй, только что она очень богата, и что ее папа работает юристом, а мама сидит дома. К тому же Лила любит одежду, дружит с числами, ведь только лишь благодаря ей, я сдала математический анализ.

Дверь в комнату моего брата открыта, и он выходит, как только мы проходим мимо. На нем черно-красная футболка поло и брюки карго[21]. Немного геля на волосах, из-за чего они выглядят блестящими.

— Привет, ты видела отца? — спрашивает он, ободряюще глядя на Лилу.

Я указала на закрытую дверь в конце коридора. — Кажется, я слышала, как он пришел поздно ночью и сразу пошел в свою комнату.

— Так все и было, но он рано встал этим утром. — Дин прислонился к косяку и скрестил на груди руки. — Я слышал, как он, спотыкаясь, прошел в ванную и проплакал там на протяжении всей ночи, но сейчас я не могу его найти, и я не слышал, чтобы он уходил. Домой звонили с его работы, так что там он тоже не показывался.

Мои кулаки сжались, ногти впились в ладони. — Ты проверял ванную?

Глаза Дина оглядели коридор, ведущий к ванной, и он покачал головой:

— Нет, и не горю желанием.

— Привет, я — Лила, — самостоятельно знакомиться она, протягивая свою руку моему брату. — Ты, должно быть, брат Эллы, Дин, верно?

Дин немного удивлен, но всё же пожимает её руку. — Да… а откуда ты знаешь Эллу?

— Я была ее соседкой по комнате в университете, — отвечает она, прижимая свою руку груди и прикидываясь слегка обиженной. — Разве она никогда не упоминала обо мне?

— Мы с ним почти не разговариваем. — Я снова взглянула на дверь ванной, и мой желудок скрутило. — Нам нужно найти папу.

— Я не смотрел в ванной комнате, но, если ты хочешь, — вперед.

На ватных ногах я пошла по темному коридору и остановилась прямо напротив двери, вспоминая день, когда умерла мама. Дверь была закрыта, и в доме царила тишина, нарушаемая звуком бегущей воды.

Мои руки дрожат, когда я открываю дверь. В комнате никого, ванна пуста. Кафельный пол чистый, за исключением одного маленького пятна. На крючках нет полотенец, и на стене напротив висит зеркало, которое показывает мне мое отражение: каштановые волосы слегка завиты, губы покрыты блеском, а зеленые глаза распахнуты в испуге, от чего кажутся еще больше.

— Папы здесь нет, — говорю я ему, не в силах оторвать взгляд от зеркала. — Ты уверен, что не слышал, как он покидал дом?

— Я просто мог не услышать, как он уезжал, — отвечает он. — Но… разве он раньше уходил из дома тихо?

Я быстро хлопнула дверью, словно пытаясь потушить пожар, и бросилась обратно по коридору. — Кто-то должен найти его. Ты пробовал звонить ему?

— Конечно, я же не идиот. — Он закатывает глаза и кивает. — И да, он не ответил.

Лила переминается с ноги на ногу, пытаясь изменить тему разговора. — Так ты играешь на ударных, Дин?

Он жестом указал на барабанную установку, стоящую в центре его маленькой комнаты с темно-синими стенами. Пол с кроватью завалены коробками, а занавеска оттянута, позволяя просачиваться солнечному свету. — Играл раньше, но больше этим не занимаюсь. Теперь все время уделяю работе и невесте.

— Невесте? — спрашиваю я одновременно с Лилой.

— Да, точнее мы помолвлены. — Дин закатывает глаза и возвращается в свою комнату. — Такое случается, когда два человека очень долгое время встречаются.

— Но почему ты не рассказал мне об этом? — спрашиваю я, следуя за ним в комнату.

Он берет маленькую коробку и роняет ее на пол. — Тебя действительно это волнует?

Я осторожно отодвигаю коробку в сторону ногой. — Ты — мой брат. И, конечно, меня это волнует.

— Но, мы с тобой всегда особо не ладили, — пояснил он. — Я не разговаривал с тобой больше года. Господи, до прошлой недели я даже не знал, что ты поступила в университет.

Он прав, и от этого не становится легче. Я едва знаю его, а он меня. И теперь я начинаю думать, что тоже едва ли знаю себя.

— Папа знает, что ты помолвлен? — спрашиваю я. — Ты хотя бы планировал рассказать ему?

— Даже если я расскажу ему, он забудет об этом на следующий же день. — Он вытряхнул ящик комода в большую открытую коробку, после чего поставил ящик обратно на место. — Ты знаешь, какой он. Господи, мне порой кажется, что он даже не знает, что мы здесь больше не живем.

— Он все еще заслуживает того, чтобы ты рассказал ему, — говорю я. — Он не плохой, и ты знаешь об этом. У него просто кое-какие проблемы.

— Проблемы, которые испортили все наше детство. — Он с силой швыряет коробку в сторону, отчего та ударяется о стену. — Ты ведь понимаешь, что наше детство было не нормальным. Господи, даже Мише было проще, когда его бросил отец, ведь у него хотя бы осталась мать, которая заботилась о нем.

— Эмм… — голова Лилы показалась в спальне. — Думаю, я лучше подожду тебя на улице, Элла.

Боже, я и забыла, что она все еще стоит там и слушает это.

— Хорошо, я спущусь через секунду, — сказала я ей, и она охотно удалилась. Я ходила по комнате Дина, рассматривая имеющиеся в ней фотографии. — Думаю, мы могли напугать ее до смерти.

Дин взял барабанные палочки и запихнул их в большой вещевой мешок. — Ок, мне просто необходимо это узнать. Как, в конце концов, вы с ней подружились?

— Она была моей соседкой по комнате, благодаря чему мы с ней оказались…. связаны. — Я пожала плечами, поднимая фото Дина в компании друзей, веселящихся на солнечном пляже. Она была сделана во время экскурсии в старшей школе, и он выглядел очень счастливым.

— Вы связаны, — обвинительно промолвил он. — Эта девчонка выглядит, как испорченная принцесса.

Я оглядела его опрятную одежду. — Ну, как и ты.

— Во-первых, я не принцесса. А во-вторых, я сам заработал на то, что имею, — сказал он. — Все это не свалилось на меня с неба.

— Может она тоже.

— Она?

Я ненавидела, когда он был прав. — Хотя нет, ее родители довольно обеспеченные.

Он смотрел на меня с этим глупым высокомерным выражением лица, которое всегда было у него, когда я признавала, что он прав. — Вот видишь.

— Она милая, — возражаю я, — и не задает мне кучу вопросов.

— Может показаться, что ты пытаешься держать все в себе, — сказал он, засовывая одеяло в коробку. — Но это не правильно. Ты должна найти того, кому сможешь довериться. Иначе ты просто сорвешься.