Чтоб оставаться с тобой, должна твоя женщина помнить,
Что от ее красоты стал ты совсем без ума.
Если в тирийском она — похвали тирийское платье,
В косском ли выйдет к тебе — косское тоже к лицу;
Ежели в золоте вся, то сама она золота краше,
Если закутана в шерсть — молви «Чудесная шерсть!»
Если предстанет в рубашке одной — вскричи «Я пылаю!»
И осторожно добавь: «А не простудишься ты?»
Если пробор в волосах — не надобно лучшей прически;
Если она завита — честь и хвала завиткам.
Пляшет? Хвали ее руки. Поет? Хвали ее голос.
Кончила петь и плясать? Громко об этом жалей.
Самое ложе любви и самые радости ночи,
Все, что любезно вдвоем, — все это можно хвалить.
Пусть она мрачней и жесточе Медузы Горгоны —
Слыша такие слова, станет мила и нежна.
Только следи, чтоб она твоего не открыла притворства,
И выраженьем лица не опрокинь своих слов!
Далее поэт советует заботиться о любимой в случае ее болезни.
Пусть же подруга привыкнет к тебе: привычка всесильна!
Ради привычки такой не поленись поскучать!
Пусть она видит и слышит тебя постоянно,
Ночью и днем перед ней пусть будет твое лицо.
А как уверишься в том, что без тебя она затоскует,
Что и вдали от нее будешь по-прежнему мил, —
Тут-то и отдых устрой…
Но берегись, не просрочь! Угасают со временем страсти,
Дальний забудется друг, новая станет любовь.
Овидий приводит в пример Менелая, который своим отъездом спровоцировал Елену на измену с Парисом.
Женщина, узнав об измене, становится страшной.
Овидий приводит в пример Медею, которая убила своих детей.
Но не подумай, что мой приговор: «Будь верен единой», —
Боже тебя сохрани! это и в браке невмочь.
Нет; но, резвясь, умейте таить развлеченья:
Ежели грех за душой — право, молва ни к чему.
И не дари подарков таких, чтобы стали приметой,
И постоянного дня не заводи для измен.
Очень ценный совет. Один из моих подопечных ходил к любовнице по вторникам и пятницам и попался.
Сколько, однако, греха ни скрывай, всего ты не скроешь;
Но и, попавшись врасплох, все отрицай до конца.
Будь не более ласков и льстив, чем бываешь обычно.
Слишком униженный вид — тоже ведь признак вины.
Но не жалей своих сил в постели — вот путь к примиренью!
Что у Венеры украл, то возврати ей сполна.
Женщины есть и такие, кому наша преданность в тягость:
В них угасает любовь, если соперницы нет.
Изнемогает порою душа, пресытившись счастьем.
Ибо не так-то легко меру в довольстве хранить.
Пусть изведает страх, пусть теплая станет горячей.
Пусть побледнеет в лице, мнимой измены страшась!
Спросишь, а долго ли ей о тебе стенать и метаться?
Нет: подолгу томясь, слишком накопится гнев.
Ты ее пожалей, обвей ее белую шею,
Пусть она, плача, к твоей жаркой приникнет груди;
Слезы уйми поцелуем, Венериной лаской —
Так, и только так, миром закончится брань.
Только познавший себя умеет любить умудренно,
Только ему и дано вымерить труд по плечу.
Кто от природы красив, пускай красотой щеголяет,
В ком благородный загар — плечи умей показать,
Кто хорошо говорит, тот не будь молчаливым в собранье,
Петь ли умеешь, так пой, пить ли умеешь, так пей.
Радостей мало дано, а горестей много влюбленным —
Будь же готов претерпеть все, что тебе предстоит!
Видишь соперника — будь терпелив: и победа твоею
Станет, и ты, победив, справишь победный триумф.
Милой приятен соперник? Терпи. Он ей пишет? Пусть пишет.
Пусть, куда хочет идет; пусть, когда хочет придет.
Так и законный супруг угождает законной супруге,
И помогает ему, нежно присутствуя, сон.
Ну, а лучше всего не знать ничего и не ведать,
Чтоб не пришлось ей скрывать вымыслом краску стыда.
Нет, не спешите подруг выводить на чистую воду:
Пусть грешат и, греша, верят, что скрыты грехи.
Овидий описывает историю с Вулканом, который поймал Венеру на месте преступления. И опять правильно. Не приходите к возлюбленной, не созвонившись с ней. Если вы лучше, она сама откажется от вашего соперника. А если и поймаете, то послушайте далее Овидия. Он знает, что произойдет!
Крепнет любовь у изловленных: те, что застигнуты вместе,
Рады и дальше делить общую участь свою.
С этих-то пор что творилось в тиши, то творится открыто.
Не замышляйте ж и вы на соперника хитростей тайных
И не вскрывайте письмен, писанных скрытой рукой.
Нет, и в счастливой любви да будет язык ваш безмолвен,
Да почивает на вас тайны священный покров.
Больше всего берегись некрасивость заметить в подруге!
Если, заметив, смолчишь, — это тебе в похвалу.
Что неприятно, к тому привыкай: в привычке — спасенье!
Лишь поначалу любовь чувствует всякий укол.
Что ни день, то и меньше в красавице видишь ущерба:
Где казался изъян, глядь, а его уже нет.
Если косит, то Венерой зови; светлоглаза — Минервой;
А исхудала вконец — значит, легка и стройна;
Хрупкой назвать не ленись коротышку, а полной — толстушку.
И недостаток одень в смежную с ним красоту.
Овидий предлагает не обращать внимания на возраст любимой.
Но и такою порой и порой еще более поздней
Вы не гнушайтесь юнцы: щедры и эти поля!
Будет срок — подкрадется и к вам сутулая старость;
Так не жалейте трудов в силе своей молодой!
Или суда по морям, или плуги ведите по пашням,
Или воинственный меч вскиньте к жестоким боям,
Или же мышцы, заботу и труд сберегите для женщин:
Это ведь тоже война: надобны силы и здесь.
Женщина к поздним годам становится много искусней:
Опыт учит ее, опыт, наставник искусств.
Что отнимают года, то она возмещает стараньем;
Так она держит себя, что и не скажешь: стара.
Лишь захоти, и такие она ухищренья предложит,
Что ни в одной из картин столько тебе не найти.
Чтоб наслажденье найти, не надобно ей подогрева:
Здесь в сладострастье равны женский удел и мужской.
Я ненавижу, когда один лишь доволен в постели
(Вот почему для меня мальчик-любовник не мил).
Я ненавижу, когда отдается мне женщина с виду,
А на уме у нее недопряденная шерсть;
Сласть не всласть для меня, из чувства даримая долга, —
Ни от какой из девиц долга не надобно мне!
