В таверне вкусно пахло жареным мясом и кровяными колбасами. Они перебивали все прочие, не столь аппетитные запахи, исходящие от посетителей. Добродеев покрутил головой и направился прямо к стойке:

– Привет тебе, хозяйка. Мир в твой дом. Мы ужасно проголодались.

С этими словами Астарот Вельзевулович выложил на прилавок две или три серебряные монеты. Хозяйка захлопотала. Она крикнула рабыням, чтоб немедленно подавали на стол дорогим (очень дорогим!) гостям. Добродеев вернулся за столик, где его ждали сонный Вотан, Галлена и сержант Васягин, и сказал:

– Все на мази. Нужный нам человек здесь.

– Человек?..

Инфернал хитро улыбнулся.

– Ну или не совсем человек… Подождем, покушаем. Мы никуда не спешим. Посмотрим представление. Видите вон того остроухого старика? Это фокусник. Сейчас он нас развлечет.

И тут Васягин, закусив и выпив вина, произнес упрямо:

– В то время как мы тут справляем свои удовольствия, готовится заказное убийство. И мы, зная об этом, должны его предотвратить.

Добродеев поперхнулся на полуслове. Он оторвал свой взгляд от продолжающей вытанцовывать девицы и уставился на сержанта:

– То есть как… Предотвратить убийство Цезаря?

– Тут, судя по обстановке, много кого убивают, но оперативная информация имеется только по Цезарю.

Добродеев изумленно кашлянул. Железобетонные дионы никак не реагировали, им лишь бы пожрать да выпить, а вот тонкая инфернальная душа кандидата сатанинских наук всколыхнулась и затрепетала от таких слов! ПРЕДОТВРАТИТЬ УБИЙСТВО ЦЕЗАРЯ!!! Да в своем ли уме этот мент, который и в своем-то мире дальше сержанта пока не ускакал? К счастью, в этот момент принесли новые блюда и плодотворно развить свою мысль Вася Васягин не успел. Девица закончила номер и спорхнула в объятия какого-то пьяного гладиатора в тунике и гнутом панцире, а на возвышение вскарабкался ушастый старичок и объявил, что сейчас он покажет уважаемым римским гражданам и гостям города несколько фокусов. Фокусы в самом деле были занимательные: старичок выдыхал огонь, превращал свои сандалии в живых кроликов, а свою тросточку, явно стянутую в каком-то богатом доме, – в живых змей. (Ах, нет Жени Афанасьева!) Под конец он надел на голову шлем с глухим забралом, типа того, в чем бились сегодня в цирке гладиаторы-андабаты, а его подручный, тот самый юнец с испитым лицом, предложил любому желающему сыграть с фокусником в кости или в любую другую игру на деньги. Старик должен был играть вслепую и, так сказать, вглухую. Вызвался играть здоровенный мужичина по имени Манлий Бальб. Всем было известно, что он декурион из ночных когорт, проще говоря, представитель правоохранительных органов и древнеримский коллега Васягина. Манлий Бальб напялил на голову шлем, убедился, что в нем вообще ничего не видно и не слышно, и вернул шлем старичку. За пять минут фокусник обчистил Бальба как липку. Громко возмущаясь и картавя, Манлий Бальб бухнулся обратно на свое место и потребовал еще вина, а старичок-фокусник подошел к гражданину Добродееву и компании.

– Ты меня спрашивал? – поинтересовался он. – Меня зовут Аудио/Видео, что означает «слышу-вижу». Ты видел, как я сейчас подтвердил свое прозвище, а вот твоего имени я не знаю.

– Отойдем, – сказал Астарот Вельзевулович. – Оффицьянт, еще вина и закуси за угловой столик! А из чего у вас мясные битки, не от поставщиков ли с Эсквилинского поля? Васягин, без меня много не пить! Цветите, прекрасная Галлена! Я сейчас буду!

Вернулся он, допустим, не через пять минут, а через пятнадцать. Но быстро течет время в римской таверне. За четверть часа старый Вотан Борович успел выдуть два кувшина вина, сожрать блюдо жареного мяса и мирно опочил, положив голову на столик; Васягин познакомился с коллегой Манлием Бальбом и выпивал за сотрудничество российской милиции с древнеримскими всадническими декуриями и городскими когортами, осуществляющими функции милиции. Он уже поклялся учредить в Риме ГАИ, причем нисколько не смущаясь отсутствием автомобилей. Галлена нашла пылкого воздыхателя в лице какого-то забредшего на огонек поэта, и тот заплетающимся языком слагал ей оду.

– Отлично, – сказал Добродеев, садясь и толкая в бок Васягина. – Договорился. Этот Аудио/Видео – понимающий гражданин. Завтра из сената для нас вынесут окровавленный кинжал. Понимаешь?

– Как ты договорился? – с живостью повернулась Галлена, отпихивая от себя поэта.

– Очень просто. По родству. Этот старичок – моей крови. А свои со своими всегда общий язык найдут.

– Черт, что ли? – вырвалось у подвыпившего Васи Васягина.

– Это у нас в России нас титулуют… вот так, как ты сказал, – досадливо сморщился Добродеев. – Здесь их называют лары. Иногда – маны. А самое известное название – гении. В Древней Греции гений соответствует демону. В Древнем Риме тоже была сильная инфернальная прослойка. Между прочим, в каждом приличном римском доме стоит алтарь для приношения даров ларам-покровителям. Я спросил на Форуме у менялы – он тоже из наших, – так мне и подсказали, кто может решить почти все проблемы. Лар по имени Аудио/Видео. Вообще-то это прозвище, а так он из всаднического сословия, имеет друзей в сенате. Тут с компрометирующими связями все проще.

– То есть и тут есть… нечистая сила? – недоумевал наивный Васягин.

Добродеев поморщился еще раз:

– А что ж ты думал? Конечно, наших тут много. Как ты думаешь, когда меня прессовали скататься в Древний Египет, почему я туда не подался? Да потому что там у моей расы не ахти какие позиции. У этих ослоголовых и змеезадых египтян в почести все больше всякая бессловесная мычащая скотина типа быков, баранов и коров. Всякие Аписы. (Слышали бы его Женя Афанасьев и Колян Ковалев!!!) Боги с головами шакалов и пташек разных – это уж слишком! К тому же в Древнем Египте еще слишком свежо помнили земляков и коллег уважаемого Вотана Боровича. Они там тоже неплохо поорудовали и поуродовали. Так вот, я сказал, где именно будет проходить заседание сената. Аудио/Видео обещал устроить так, чтобы в сенате оказались его знакомые рабы. Люди, естественно.

– При чем тут рабы? – влезла Галлена.

– А что же, труп Цезаря, по-вашему, сенаторы будут убирать? – возмутился Добродеев. – Кстати, есть и запасной вариант. Вот та голая девица, что недавно танцевала, – племянница сенатора Люция Цедиция Баратрума, то есть Утробы. Это она так развлекается, скучно ей, а так у нее денег… фью-у-у! Дядя ее, деятель… Он завтра должен быть в сенате, если не подхватит расстройство желудка. Так что… – Добродеев прищелкнул пальцами, и меж них проскочил сноп искр, – осталось только ждать, пока все случится. Главную работу я уже выполнил. Дело за господами сенаторами.

Васягин ударил кулаком по столу и на чистом русском языке пробормотал:

– Я н-не согласен!.. Готовится ч-чудовищное преступление, и по долгу службы обязан его пре-до…твра-тить! Как же это? Государственный муж, такой в-великий человек… и вдруг убить! Нечего Юлиями Цезарями раскидываться! Они и так в дефиците!

– Э, да ты, братец, нажрался, – внимательно посмотрев на него, вынес свой вердикт Добродеев, – тебе больше не давать!

Васягин открыл рот, собираясь решительно возражать, но тут к их столику подошел ассистент Аудио/Видео, тот самый пропитой юнец. С ним были две девицы, одна худая, другая толстая. Юнец представился как Бибо, что в переводе с латыни означает Пьяница.

– Привет вам, – прошелестел он. – Хороший товар! Это, – безо всяких предисловий ткнул он пальцем в тощую, – для тех, кто подороже. Зовут ее Клавдия Монета, что означает Предостерегающаяnote 13! Она честно предостерегает каждого, чем она может сегодня его наградить во имя Венеры Каппадокийской! А вот это, – ткнул он в бюст этак шестого размера второй девицы, похожей на свиноматку, – для тех, у кого сестерциев не густо! Ее зовут Вителлия Диоболария!

– Красивое имя, – брякнул Вася Васягин. Сидящий рядом с ним Манлий Бальб захохотал отрывистым лаем и воскликнул, картавя: