Тишина.

На мое плечо легла ледяная рука моей подруги.

— Ничего у тебя не получится, — горько вздохнула Ванесса.

Я снова наклонился к «Ревуну» и крикнул в микрофон:

— Алло! Майкл! Прошу тебя — отзовись! Майкл — ты здесь? Ты слышишь меня?

Мы с Ванессой уставились на горящую желтую шкалу в ожидании ответа…

Я начинал убеждаться, что моя затея с треском проваливается. Что я напрасно трачу время, вместо того чтобы искать новые пути спасения. Но есть ли они?

Мы пропали…

Это оказалась моя последняя мысль — моя последняя, мрачная мысль. И тут «Ревун» взорвался.

Самого взрыва я сначала не услышал. Меня отшвырнуло назад — сбило с ног — и ударило о стену чердака. Я слабо застонал, и тут от удара у меня перехватило дыхание.

Вспышка пламени оказалась такой яркой, что я увидел ее сквозь закрытые веки.

Только потом, когда боль поползла по моему телу, проглатывая меня целиком, пожирая, я услышал и звук взрыва. От него у меня задребезжали кости в теле и застучали зубы.

Чердак начал раскачиваться из стороны в сторону. Новая вспышка пламени — и все вокруг почернело и померкло.

Открыв глаза, я увидел мерцающую стену из желтого и оранжевого пламени.

Я глубоко вздохнул — и закашлялся. Чердак наполнился клубами густого черного дыма.

— Жив… — пробормотал я, ощупывая свои бока.

Спина и плечи болели. Но я почувствовал, что ко мне возвращаются силы. Я сидел у стены и теперь попытался подняться на ноги.

Пламя трещало и плясало, его языки взмывали к чердачному потолку.

— Ванесса? — позвал я хриплым от дыма голосом. — Ванесса, ты где?

Пошатываясь, она вышла ко мне из клубящегося дыма. В ее рыжеватых волосах застряли черные хлопья пепла. Свитер задрался, на правом плече виднелась большая дыра.

— Надо поскорей выбираться отсюда, — прошептала она, схватившись за горло.

Вокруг нас плясали языки пламени. Мне показалось, что за ними стены чердака тают, плавятся, как воск горящей свечи.

У меня закружилась голова. Я повернулся, отыскивая дорогу к лестнице.

Тут я увидел знакомые физиономии. На тающей стене проступили рожи всей злополучной семейки.

Брат и сестра, их родители, бабушка отчетливо виднелись сквозь пламя. Они хохотали. Хохотали и выли. Безобразные звуки перекрывали даже треск пламени.

Потом воющие призраки поплыли прочь от стены. Они обрушились на нас с Ванессой.

Мы не произнесли ни слова. Просто повернулись и побежали, задыхаясь от густого и горького дыма.

Ванесса первая добежала до лестницы. Не теряя времени, мы стали спускаться вниз.

Вслед нам неслись вой и адский хохот.

Мы добежали до лестницы второго этажа и устремились вниз.

С диким воем и гоготом призраки гнались за нами.

Пошатываясь, мы с Ванессой влетели в гостиную — и тут нас застал второй взрыв. Стены содрогнулись. Шторы упали на пол. Переднее окно разлетелось. Осколки стекла посыпались в разные стороны.

Оглянувшись, я увидел мчащуюся вниз по лестнице адскую семейку. Их костлявые тела были окутаны пламенем, красным и оранжевым. Его брызги разлетались в разные стороны, поджигая все вокруг.

Пять призраков уставились на нас, скользя через гостиную. Они глядели на нас пустыми глазницами. Вместо глаз на нас устремились черные ямы. Когда они приблизились, я различил в этих пустых глазницах мерцающие языки пламени.

Я повернулся к Ванессе и махнул рукой.

— Окно! Попробуем выбраться в окно.

Мы выскочили в разбитое окно и упали в сугроб. Мое тело обожгло холодом. Я вскочил на ноги, весь дрожа.

Ванесса уже стояла на ногах. Она схватила меня за руку и потащила на улицу.

Поскальзываясь и стараясь не упасть, мы побежали по обледенелой дорожке. Из моего рта со свистом вырывалось белое облачко пара.

Где же призраки? Неужели они по-прежнему гонятся за нами?

Да.

Я быстро оглянулся и увидел, что они вырвались из разбитого окна — словно взрыв ревущего пламени. Они упали в снег, покатились по нему, а потом помчались вслед за нами на четвереньках, как звери. Пламя, охватившее их скелеты, постепенно исчезало, а фигуры приобретали синеватый цвет.

Вот уже по снегу неслись галопом пять светящихся синим светом адских существ. С воем, ревом, гоготом.

Пока я оглядывался, Ванесса умчалась вперед, и теперь я бросился ее догонять. Она пробежала уже половину квартала и все набирала скорость. Рыжеватые волосы развевались за ее спиной.

Мы добежали до озера и не стали останавливаться на берегу. Казалось, нас гонит вперед какая-то невидимая сила. Времени на размышления не было. Мы стремглав летели по льду озера.

А потом думать стало слишком поздно. Призраки тоже выкатились на лед, поднялись с четверенек на ноги и легко заскользили за нами вдогонку, не отрывая от нас взгляда своих пустых глазниц.

— К-к-куд-д-да нам теперь бежать? — воскликнула Ванесса, в отчаянии закрывая лицо руками. — Мы пропали.

Мы бросились дальше по твердому сероватому льду.

— Может, нам удастся уйти от них, — произнес я, задыхаясь. — Сделаем круг… и выбежим снова на берег… — Я замолк.

«Ничего не выйдет, — промелькнуло в моей голове. — Мы сделали глупость».

Светясь холодным голубоватым огнем, призраки окружали нас с разных сторон. Их гогот несся надо льдом и эхом отдавался на берегу в кронах сосен и елей.

Они знали, что мы оказались в их ловушке. Они плыли на нас, завывая и размахивая кулаками. Круг сужался все быстрей и быстрей… Вот они завертелись вокруг нас холодным синим вихрем.

Я услышал треск льда. Краакк!

Призраки кружились все стремительней.

— Они нагревают лед! — в отчаянии крикнул я Ванессе.

Снова раздался треск — более протяжный. Кра-ак-к! По льду побежали трещины. Он начал ломаться у нас под ногами.

— Мы… мы сейчас пойдем ко дну! — воскликнул я.

Я отталкивался ногами ото льда, с ужасом чувствуя, как он трещит и подается. Призраки продолжали свой адский хоровод, мелькая вокруг нас все быстрей и быстрей.

Лед снова затрещал. На этот раз трещина оказалась очень глубокой. Лед под нашими ногами уже начинал расходиться в разные стороны.

Я набрал в грудь побольше воздуха и приготовился к встрече с ледяной водой. Крааааак-к-к.

Льдина накренилась. Под ней забурлила черная и холодная бездна.

И тут я увидел такое…

По ледяному крошеву скользил мальчик. Мальчик, окутанный синеватым сиянием.

Его руки были скрещены на пуховой куртке. Спина выпрямилась, каждая мышца на теле напряглась.

Я сразу же узнал его.

— Майкл! — воскликнул я. — Майкл! Это был ты! Это тебя я видел в ту ночь на льду! Ты катался на коньках!

Внезапно я ощутил необыкновенный прилив счастья. Я так радовался, увидев своего двоюродного брата, пока не заметил холодное и злое выражение, застывшее на его лице. Сквозь голубое свечение я разглядел его злобно прищуренные глаза и рот, искривленный в сердитой усмешке.

Он поднял свои негнущиеся руки и направился ко мне, явно намереваясь меня задушить.

— Нет, Майкл! Прошу тебя! — закричал я. — Майкл! Не надо!

Семейка призраков перестала кружить. Теперь они встали в шеренгу и направили свои пустые глазницы на Майкла. Руки моего двоюродного брата были сжаты в тугие кулаки. Он сделал еще один шаг по льду, и я понял, что у него на ногах коньки.

Коньки моего брата. Те самые, в которых Майкл утонул.

— Майкл — прошу тебя! — взмолился я, глядя на его мокрое синеватое лицо. — Я пытался спасти тебя. Честное слово!

На негнущихся ногах он сделал еще один неумолимый шаг.

Наконец он заговорил:

— Я знаю, Спенсер, что ты пытался это сделать. — Его голос звучал сдавленным, слабым шепотом, словно доносился издалека. — Ты рисковал своей жизнью ради меня. Ты и сам едва не утонул.