После того, как научная репутация Пуштаи уже сильно пострадала, он смог наконец добиться в октябре 1999 года публикации своих исследований и работ своего коллеги в солидном британском научном журнале «Ланцет». Журнал пользовался большим уважением благодаря своей научной независимости и добросовестности. Перед публикацией статья была рассмотрена экспертной комиссией из 6 человек и получила 4 голоса в свою пользу.

Редактор журнала «Ланцет» доктор Ричард Хортон позднее рассказал, что он получил «угрожающий» звонок от высокопоставленного человека из Королевского научного общества, который сказал ему, что он рискует своим рабочим местом, если решит опубликовать исследования Пуштаи. Профессор Питер Лачман, бывший вице–президент Общества, позднее признался, что он звонил Хортону по поводу статьи Пуштаи, хотя и отрицал, что угрожал ему. Занимавшиеся расследованием журналисты из газеты «Гардиан» обнаружили, что Королевское научное общество создало специальную «группу возражающих» для проталкивания позиции в пользу ГМО и дискредитации выступающих против ученых и организаций.

Группу возглавляла доктор Ребекка Боуден, бывший чиновник Министерства охраны окружающей среды в кабинете Блэра, открытая сторонница ГМО. [34]

Газета обнаружила, что Лачман, который публично призывал к научной «независимости» в своей критике Пуштаи, сам вряд ли являлся беспристрастным арбитром по спорному вопросу ГМО. Лачман являлся научным консультантом в частной биотехнологической компании «Герон Биомед», занимаясь там таким же клонированием животных, как и в случае с овечкой Долли, и был независимым директором агробиотехнической фирмы «Адпротек». Он также являлся членом научно–консультативного совета фармацевтического и ГМО–гиганта «СмитКляйнБичэм». Лачман был кем угодно, но только не беспристрастным исследователем в вопросе ГМО–науки.

Лорд Сенсбери являлся ведущим финансовым донором «новой лейбористской» партии Тони Блэра на выборах 1997 года. За свою щедрость Сенсбери получил пост в кабинете Блэра — министра по делам науки. Его послужной список в науке был минимальным, но он являлся основным акционером в двух биотехнологических ГМО–компаниях «Диатек» и «Иннотек» и агрессивно выступал за ГМО.

Для того чтобы еще больше закрепить связи между правительством Блэра и ведущими биотехнологическими компаниями, директор компании по организации общественного мнения, успешно проведший избирательные кампании Блэра в 1997 и 2001 годах, Дэвид Хилл из «Гуд Релэйшн», также занимался информационной работой для «Монсанто» в Соединенном Королевстве.

Еще больше сомнений в самопровозглашенной научной нейтральности Королевского научного общества вызвал тот факт, что, несмотря на его публичные утверждения об «изъянах» в исследованиях Пуштаи, Общество так и не привело своей версии «без изъянов» этого важного исследования. Что наводило на мысль о том, что их, вероятно, интересовала совсем не научная честность.

После публикации статьи Пуштаи журнал «Ланцет» подвергся резкой критике со стороны Королевского научного общества и биотехнологической индустрии, давление которых, в конечном счете, заставило соавтора Пуштаи профессора Стэнли Юена оставить свою должность в университете Абердина. [35]

Случай Пуштаи, каким бы разрушительным он ни был для всего проекта ГМО, был одним из нескольких случаев подавления независимых исследований или прямой манипуляции данными исследований, доказывавших потенциально негативное воздействие ГМО–пищи на здоровье человека или животных. В действительности эта практика оказалась нормой.

В 2000 году правительство Блэра распорядилось провести трехлетнее исследование силами частной фирмы «Грайнсид», которое должно было показать, какие ГМО–семена можно включить в Национальный список семян — стандартный список семян, которые могут приобретать фермеры.

Лондонская газета «Обзервер» позднее раздобыла внутренние документы британского Министерства сельского хозяйства, которые показали, что в опытах действовала некая странная наука. По крайней мере один исследователь фирмы «Грайнсид» подтасовывал научные данные, чтобы «семена в исследованиях выглядели лучше, чем это было на самом деле». Министерство вовсе не приостановило эксперименты и не уволило сотрудника, а предложило провести сертификацию еще одного сорта ГМО–кукурузы. [36]

Другим примером вмешательства британского государства в академическую свободу и научную добросовестность стала история с доктором Мэй–Ван Хо, старшим научным сотрудником Открытого университета и позднее директором Института «Наука в обществе», на которую оказывалось давление со стороны ее университета, чтобы она раньше положенного срока вышла на пенсию. Мэй–Ван Хо являлась членом Национального фонда генетики в США, выступала в ООН и во Всемирном Банке по вопросам биологической науки, широко публиковалась по генетике и считалась признанным экспертом по ГМО–науке.

Ее «ошибкой» стало то, что она слишком откровенно высказывалась против рисков ГМО–продовольствия. В 2003 году она входила в состав международной Независимой научной комиссии по ГМО–растениям, где выступила против неаккуратных научных заявлений о безопасности ГМО.

Она предостерегала, что генетическая модификация совершенно не похожа на нормальную селекцию растений или животных. Она утверждала: «Вопреки тому, что вам говорят выступающие за ГМО ученые, этот процесс отнюдь не точный. Он неконтролируем и ненадежен и обычно заканчивается тем, что геном–хозяин повреждается и смешивается с полностью непредсказуемыми последствиями». Этого для ГМО–лобби было более чем достаточно, чтобы заставить ее уйти на «пенсию». [37]

Чтобы защитить так называемую честность финансируемых государством исследований безопасности ГМО–продовольствия и растений, правительство Блэра составило новый свод правил. Согласно правилам государственного Научно–исследовательского совета по биологии и биотехнологии, любой сотрудник финансируемого государством исследовательского института, посмевший говорить о своих полученных результатах исследований ГМО–растений, может быть уволен, на него может быть подан иск за нарушение контракта или введен судебный запрет.

Многие организации, занимавшиеся подобными исследованиями ГМО–продовольствия, как, например, лаборатория Сенсбери Центра Джона Иннса, ведущего института биотехнологии Соединенного Королевства, получали значительную финансовую поддержку от таких биотехнологических ГМО–гигантов, как «Зенека», и лично от лорда Сенсбери. В качестве министра по делам науки лорд Сенсбери позаботился о том, чтобы Научно–исследовательскому совету по биологии и биотехнологии было значительно увеличено государственное финансирование, чтобы укрепить его положение биотехнологического полицейского по подавлению научного инакомыслия. Правление Научно–исследовательского совета по биологии и биотехнологии состояло из представителей крупных транснациональных компаний, имевших свою личную заинтересованность в результатах исследований, в то время как общественные организации вроде Ассоциации сельских землевладельцев туда не допускались. [38]

В марте 2003 года в лобби правительства Блэра имел место редкий случай несогласия с разрешением свободного введения фактически непроверенных ГМО–продуктов в пищевой рацион Соединенного Королевства. Доктор Брайан Джон передал в британский журнал «ГМ Сайенс Ревью» заметку под названием «О коррупции ГМ–науки». Джон заявил:

«В сфере ГМ–исследований ни в процессе экспертной оценки, ни в процессе публикации нет никакого баланса. За это мы должны быть благодарны тому, что наукой владеют корпорации, или, по крайней мере, этой ее областью. …Одним из потерпевших является научная честность, а другим — общественные интересы». [39]