Роль Фонда Рокфеллера в американской и глобальной популяционной политике не была случайна, и эта политика не являлась незначительным аспектом миссии этого учреждения. Она была ядром. Эта популяционная политическая роль содержала ключи для понимания более позднего активного участия Фонда в революции биотехнологии и генетики растений.

В 1913 году основателю треста «Стандарт Ойл» сэру Джону Д. Рокфеллеру посоветовали скрыть свое богатство в освобожденном от налогов фонде. В том же году Конгресс принял первый закон о федеральном подоходном налоге, и семья Рокфеллер, как и и другие богатые американцы, например, стальной магнат Эндрю Карнеги, была разгневана тем, что посчитала незаконным изъятием честно заработанной прибыли. Как выразился тогда Карнеги:

«Богатство в руках немногих может быть намного более мощным средством для возвышения нашей расы (так!), чем если бы было распределено понемногу среди всех людей». [87]

Другими словами, деньги должны принадлежать только очень богатым, которые лучше всего знают, как их использовать.

Объявленная миссия вновь учрежденного Фонда Рокфеллера состояла в том, чтобы «содействовать благосостоянию человечества во всем мире». При этом не говорилось, что только сам фонд и семья Рокфеллеров будут решать, какого рода «содействие благосостоянию человечества» будет проводиться.

С самого начала Фонд Рокфеллера сосредоточился на выбраковке стада или систематическом сокращении популяции «низших» пород. Один из первых грантов Фонда Рокфеллера был предоставлен Исследовательскому совету социологии для изучения методов контроля рождаемости в 1923 году. В 1936 году Фонд создал и обеспечил первое Управление изучения проблем народонаселения в Университете Принстона, возглавляемое участником Общества евгеники Франком Нотенштайном, чтобы изучать политические аспекты изменения численности населения.

С момента основания и далее философия Фонда Рокфеллера будет иметь дело с «причинами, а не признаками». С точки зрения семьи, очевидно, одной из «причин» мировых проблем была постоянная тенденция человеческих популяций, по крайней мере менее богатой их части, воспроизводить и умножать себя. Рост количества людей в мире означал растущий потенциал угроз с их стороны и претензий на все большую часть Большого Пирога Жизни, который Рокфеллеры и их богатые друзья расценивали исключительно как свою «данную Богом» собственность.

Давно, еще 1894 году, на заре нефтяного состояния семьи отец ДжиДиЭр–третьего Джон Д. — младший, будучи студентом Брауновского Университета, написал эссе «Опасности для Америки, возрастающие в результате неограниченной иммиграции». В нем он писал об иммигрантах, прибывающих тогда главным образом из Италии, Ирландии и остальной части Европы, называя их «пеной иностранных городов, тунеядцами, бродягами, нищими и ленивыми… безграмотными и едва ли лучшими, чем животные». [88]

Одним из первых филантропических проектов, предпринятых Фондом Рокфеллера в 1920–х годах, стало финансирование Американского общества евгеники и Бюро учетных евгенических записей в Колд–Спринг–Харбор, Нью–Йорк, где к 1917 году Джон Д. Рокфеллер стал вторым по величине жертвователем после семьи Харриман.

Евгеника являлась псевдонаукой. Это слово было впервые придумано в Англии в 1883 году кузеном Чарльза Дарвина Фрэнсисом Гальтоном и основывалось на работе Дарвина 1859 года «Происхождение видов». Дарвин изложил то, что он назвал «применением теорий Мальтуса ко всему растительному и животному миру». Мальтус, который незадолго до того, как его собственная смерть аннулировала его теорию народонаселения, утверждал в своем трактате 1798 года «Эссе относительно принципов народонаселения», что популяции имеют тенденцию расти в геометрической прогрессии, в то время как снабжение продовольствием растет только в арифметической, что ведет к периодическому голоду и смерти, и в результате к вымиранию «избыточного» населения.

В конце XIX столетия, благодаря применению научных разработок и технологических усовершенствований, взрыв населения в Европе и Северной Америке сопровождался растущим жизненным уровнем и увеличивающимися поставками продовольствия, таким образом дискредитируя мальтузианство как серьезную науку. Однако к 1920–м годам Рокфеллер, Карнеги и другие весьма богатые американцы подняли на щит то понятие мальтузианства, которое потом было названо «социальным дарвинизмом» и узаконивало накопление ими обширных состояний с аргументом, что это является своего рода божественным доказательством высших видовых признаков выживания по сравнению с менее удачливыми смертными.

Еще одним большим проектом Фонда Рокфеллера в этом направлении в 1920–х годах было финансирование Маргарет Сангер и ее Федерации планирования семьи, первоначально известной в Америке как Американская Лига контроля рождаемости (расистская ассоциация, продвигающая евгенику в форме популяционного контроля и призывающая к стерилизации под маской рационального «планирования семьи»), Сангер писала:

«Контроль рождаемости, таким образом, является отправной точкой для преподавателя евгеники… отсутствие равновесия между коэффициентом рождаемости «негодных» и «годных» образцов, по общему признанию, является самой большой существующей угрозой цивилизации». [89]

Сангер, изображаемая как самоотверженная и милосердная женщина, была в действительности адептом евгеники, открытым сторонником теории расового превосходства и оставалась в близких отношениях с семьей Рокфеллеров до самой своей смерти. Она не переносила «низшие классы» и была поглощена вопросом, «как ограничивать и препятствовать этой сверхплодовитости (так!) умственно и физически отсталых людей». [90]

По замыслу своих спонсоров евгеника занималась исследованиями улучшения «качества» человеческих видов за счет уменьшения количества «низших существ», или, по выражению Сангер, «имея дело с большими массами людей» ставила «качественный фактор превыше количественного…». Титульный лист журнала Общества евгенического образования «Обзор Евгеники» был украшен оригинальным определением британского основателя евгеники Фрэнсиса Гальтона, который определял евгенику как «науку усовершенствования зародышевой плазмы человеческого рода через лучшее размножение. Евгеника — это исследование агентств под общественным контролем, которое может улучшить или ослабить расовые качества будущих поколений, или физические, или умственные».

В своей книге 1922 года «Ось цивилизации», в которой среди других предложений защищалась идея лицензии на продолжение рода (никому не разрешается иметь ребенка, пока не получено одобренное правительством разрешение на продолжение рода), Сангер писала:

«Контроль над рождаемостью… является действительно самой крупной и наиболее действенной евгенической программой, и ее принятие как части Евгенической программы немедленно придало бы конкретную и реалистическую силу этой науке… как самого конструктивного и необходимого средства для расового здоровья». [91]

Маргарет Сангер получила признание в международных кругах за свое рвение в области популяционного контроля. В 1933 году глава Ассоциации нацистских врачей рейхэртцефюрер доктор Герхард Вагнер похвалил Сангер за ее строгую расовую политику, рекомендуя немецким исследователям следовать ее модели.

Вопреки широко распространенному мнению, идея скандинавской свехрасы не была исключительной фантазией нацистской Германии. У нее были свои ранние корни в Соединенных Штатах Америки, возвращающие к первым годам XX столетия. Президент престижного Стэнфордского университета в Калифорнии Дэвид Старр Джордан в своей книге 1902 года «Кровь нации» выдвинул идею «расы и крови». Он утверждал, что бедность является такой же унаследованной генетической чертой, как талант. Образование не играло никакой роли: люди либо «имели это», либо нет.