А еще он сказал, что наконец понял: раз уж он не может жить без нее, но и не может видеть, как она умирает, ему оставалось только одно.

– Ты слышишь мое сердцебиение, ka-lyrra, потому что теперь я действительно стал смертным. На этот раз все по-настоящему.

Глаза Габби расширились, она уставилась на него, и ее нижняя губа задрожала.

– Но ты же сказал, что это необратимо.

Он кивнул.

– Ты хочешь сказать, что умрешь? – прошептала она.

Обняв ее голову руками, Адам привлек ее к себе, чтобы поцеловать глубоким, властным поцелуем.

– Нет, ka-lyrra, я хочу сказать, что наконец-то буду жить. Здесь. Сейчас. С тобой. – Он сделал глубокий вдох. – Выходи за меня замуж, Габриель. Я подарю тебе такую жизнь, о которой ты всегда мечтала. Теперь я могу это сделать. Я человек, такой же, как и ты. Позволь мне быть твоим мужем и стать отцом твоих детишек. Позволь провести с тобой остаток своей жизни.

– О Боже, – тихо промолвила Габби, и в ее глазах блеснули слезы, – ты пожертвовал своим бессмертием ради меня?

Он поймал ее слезинки языком, когда они текли у нее по щекам, и поцеловал ее мокрые щеки.

– Не плачь, Габриель. Я ни о чем не жалею. Ни капельки.

– Как ты можешь так говорить? Ты пожертвовал всем! Бессмертием. Непобедимостью. Всем, что присуще Туата-Де.

Он покачал головой.

– Я получил все. Во всяком случае, я считаю, что получу все, – прогремел он, внезапно став нетерпеливым и взволнованным, – когда ты дашь мне чертов ответ на мой чертов вопрос. Сколько раз я должен спрашивать у тебя? Ты выйдешь за меня, Габриель О'Каллаген? Да или да? И если ты все еще не поняла, я подскажу тебе, что правильный ответ здесь «да».

И кстати, если вдруг захочешь сказать, что любишь меня, я всегда рад это слышать.

Габби восхищенно вцепилась в него, усевшись сверху и обхватив ногами, запустила руки в его волосы и поцеловала. Он купался в счастье, обнимая ее и чувствуя прикосновение ее уже родного тела, и его язык проникал все глубже, сплетаясь с ее языком.

– Я принимаю это как положительный ответ, – промурлыкал он, ловя ее нижнюю губу и нежно покусывая ее.

– Я люблю тебя, Адам Блэк, – проговорила Габби. – И говорю «да». Да, черт возьми!